Ержан Рашев - Человек на балконе

Несмотря на гул в голове, я умудрился провести три встречи. В офисах люди в приталенных костюмах обсуждали прибыли и убытки, графики добычи и выплату компенсаций. Для них, в основном приезжих специалистов, город Актау — лишь строчки в отчетах и цифры, которые можно применять по своему усмотрению. Такие же сухие, как и планировка самого города, в котором нет улиц, лишь пронумерованные микрорайоны — 2-й, 7-ой, 14-ый. Даже адреса были похожи на телефонные номера.

Вечером местные повели меня в популярный кабак «Чинзано». Столы в «Чинзано» наполняли все те же консультанты в серых костюмах и кокни-буровики. Обе разновидности, похоже, собирались ночью в одних и тех же британских пабах, чтобы съесть бешпармак с рыбой, попить пива, посмотреть футбол и поговорить о местных девушках. Местные девушки не заставили себя ждать и вскоре объявились во всей своей красе — обильный макияж, высокие каблуки, духи, высокий тембр голоса и хихиканья.

— Hi, I’m Karla! — говорят они тебе с улыбкой.

Ты немного смущаешься. Весь образ девушки делает ее не похожей на Карлу. Потом ты понимаешь. Миндалевидные глаза, неуместные сапоги, акцент, аура превосходства над остальными в комнате. Ну, конечно! Это не Карла, это наша Карлыгаш. Как можно не любить свою родину настолько сильно, чтобы отчаянно притворяться иностранкой? Это ужасно и бессмысленно. Даже если Марат купит себе английский костюм, сострижет спадающую на лоб челку и станет заказывать салат «Цезарь» вместо лагмана с укропом, он никогда не станет Майклом.

Однако, феномен «экпат-местная» здесь казался идеальным для обеих сторон. Глобализация и нефть позволили экспату и местной, наконец, найти друг друга. Я даже порадовался за них. Я поднимал за них бокалы. Они были созданы for each other. Кем был я на этом празднике жизни? Я был возвращенцем.

— Йор президент из вери гуд! Казакстан из уан дерфул! — весело наговаривал мне какой-то рыжий красномордый шотландец.

— Ага, — устало кивал я. — Хоть ты на отсутствие работы не жалуешься…

— Я был женат четыре раза, — продолжал рыжебородый. — Жизнь — говно, но стоит стараться…

— Понимаю, — промычал я, наливая очередной стакан.

Ночью я проезжал мимо порта Актау. Порт выглядел пустым и зловещим. В нем не играла музыка и не было видно прогулочных корабликов, как во всех остальных портах мира. Это была запретная территория. Где-то там, за несколько километров отсюда, у обветренного каспийского берега извлекалась из глубоководных недр, бежала по трубопроводам с бешеной скоростью к танкерам, выгружалась на судна, пересекала море и дальше растекалась по заводам и заправкам Европы, как по артериям, наша кровь. Наше черное золото, которое оберегалось как страшная военная тайна.

Вернувшись в отель за полночь, я включил телевизор. По нему вновь показывали президента в ООН. «Все у нас идет от попытки доказать миру, что у нас что-то есть, что мы чего-то стоим. Мы хотим что-то значить, что-то решать, быть победителями. Когда мы избавимся от этого и вместо коллективной у нас будет индивидуальная попытка доказать себе, что у нас что-то есть, тогда все и сложится», — пьяно подумал про себя я и уснул.

На следующее утро, пока я делал check-out, ко мне подошла женщина-администратор и улыбнулась с подобострастной улыбкой (один зуб был золотым).

— Уже уезжаете? — спросила она.

— Да, пора ехать домой, — ответил я.

— Очень жаль. — сказала она. — Я хотела познакомить вас с дочкой. Ей 28, она очень симпатичная и воспитанная. Была замужем, но… Могу показать фотографии.

Предложение администраторши отеля было совершенно искренним и милым, без тени цинизма и нигилизма. Она показала мне пару черно-белых фотографий с телефона, больше похожих на снимки для неосоветского паспорта. Я даже на минуту представил, как бросаю все и остаюсь здесь навсегда с милой старомодной девушкой, глядевшей вот с этих фото мне прямо в мозг. У нас бы родились красивые дети, пять или шесть единиц. Мы построили бы большой каменный дом. Я бы каждое утро выходил в море и приносил бы домой много рыбы. Мы были бы счастливы и умерли бы в один день. Но затем я вовремя одумался. «Обещал же себе, что будешь один», — прошипел я и уверенно вышел в дверь.

Перед отъездом в аэропорт я еще раз сходил к морю. Набережная Каспия была по-европейски чиста и напоминала сцену из фильма «Сердце ангела». В наушниках играла песня The New группы Interpol. Солнце окрашивало желтые камни в розовый. На камнях задумчиво сидели чайки. Весь берег внизу оплела сеть какой-то водоросли-паразита, которая сонно воняла углеводородом. Прищурившись, я увидел укутанного в зеленых щупальцах растения труп воробья. К трупу время от времени подходили чайки и откусывали от него куски. Еще до того, как я его разглядел, я понял, что воробей умер насильственной смертью и испытал в глубине души ужас. Каспий, с первого взгляда мирный: спокойное облачное небо акрилового цвета, теплое, желтое солнце всмятку среди белых туч, белые чайки — при ближайшем рассмотрении показался мне полем боя, где подыхают слабые, а у сильных пухнут животы.

I wish I could live free I hope it's not beyond me Settling down it takes time One day we'll live together And life will be better I have it here yeah in my mind.

Впереди чавкало своей бледно-синей водой море. Небольшие волны выглядели словно мелкие морщинки на глади ровного бумажного листа. Мечтал ли я о чем-нибудь на его берегу? Я не знаю. В любом случае, я сделал шаг. А затем я сделал второй. Я возвращался в Алматы, в мир бесполезного шума и ежедневной борьбы за существование, где люди пожирают людей, пока Каспий колыхается большим широким телом рыхлой бабы о свой каменистый берег.

А все мы — я, праздные экспаты, суровые инженеры, раскрашенные девушки, топ-менеджеры в приталенных костюмах и золотозубая администраторша — лишь статистика, лишь строчки в чьих-то отчетах и цифрах. Средство оплаты обедов и представительских автомобилей.

На имэйл предыдущим днем от ЧЗМИ мне пришло следующее сообщение: «Э, пошли на казахстанскую Неделю моды. Поебем моделей вместе!»

Мне никогда, в принципе, не было интересно, как фэшн-индустрия эксплуатирует молодых девочек в возрасте от 17 до 25 лет. И на показы я никогда не ходил. Но «Поебем моделей вместе!» — это очень даже хороший sale слоган, скажу я вам. Модели… Страстные, тоненькие, нежные… Стараясь удержать эти привлекательные образы в голове и спрятав свои страхи подальше, я решился-таки отправиться на показ, который проходил дождливым вечером в башнях Almaty Towers. «А хули, — думал про себя я. — Ведь ходил же ты, Рашев, на баркемп этим летом. И выжил при этом. Даже выучился с людьми разговаривать».