Дарья Сойфер - На грани серьёзного

Это была традиция всего ее рода. Пусть никто не произносил этого вслух, мужики воспринимались как нечто необходимое, но при этом страшно хлопотное. Плохонький, зато свой. Пьет, зато зарплату приносит. Бьет, зато не гуляет. И пусть на публике жены позволяли себе одергивать мужей, как школьников перед линейкой, дома все равно покорно тащили и рассол опохмелиться, и терпеливо переклеивали запачканные обои, и вставали за два часа до работы, чтобы отгладить рубашку и сварить кашу.

В семействе Саакянов все было наоборот. Внешне – покорность, по факту – диктатура матриархата. Да, Элинар выглядела так, будто ее свалит с ног первым же сквозняком. Да, мужа она называла не иначе как «Геворгик». Преданный взгляд, ласковые прикосновения. Но ведь ни одно, даже самое маленькое дело при Кире еще не решилось в его пользу! Его самолюбие тешили, но он спокойно сдавал позиции по всем фронтам.

– Геворгик, а давай поедем в следующие выходные к Карапетянам?

– Я устал. Имею же я право отдохнуть хоть два дня в неделю?

– Ай, Геворгик! Тебе положить еще маминого суджука? Конечно, у Беллы Карапетян свежее, ее брат только приехал из дома. Говорят, прислали орехов нового урожая, Белла будет печь большую пахлаву. И Умик привез, говорят, коньяка. Того, что делает его дедушка Вараз. Но как скажешь, Геворгик, если ты устал…

И эти речи опутывали отца семейства, как муху смола. Он еще для виду вяло сопротивлялся, а потом, хмурясь, говорил:

– Ладно, скажешь Белле, что мы будем.

И надо отдать должное Элинар Саакян, она ни на секунду не позволяла себе демонстрировать триумф. Напротив, она ласково улыбалась и с большим рвением гладила мужнину руку.

– Ай, Геворгик, как хорошо, что ты так решил!

Геворгик кивал и по его лицу читалось: «А и правда хорошо, что я так решил».

Кира не знала, что так вообще бывает. Ожидала увидеть кухонное рабство, а получила все с точностью до наоборот. Нет, стол был накрыт, конечно, по-царски. И горячие лепешки с сыром, раскатанные тонко-тонко. Стоило взять треугольный кусочек из круглого, только разрезанного пирога, как в воздух вырывался пар, тянулись нити горячего сыра и на тарелке оставался маслянистый сок. А если положить сверху ложку мацуна с зеленью…

Здесь был и просто белый домашний сыр, и вкуснейшие тушеные баклажаны, и какая-то куриная закуска, и даже овощи имели совершенно другой вкус, чем те, что Кира обычно брала в супермаркете. И оставалось только радоваться тому, что джинсы не жмут в талии.

К тому моменту, как всеобщее внимание вновь переключилось на них с Эриком, Кира была до неприличия сыта и мечтала только укутаться в одеяло и прямо тут, с краешку, прикорнуть. И только несколько пар глаз, устремленных на нее, дали понять: кажется, у нее что-то спросили.

Эрик безошибочно считал ее состояние и теперь тоже довольно улыбался. То ли был рад, что ее выбила из колеи мамина стряпня, то ли просто впервые в жизни видел вот такой, расслабленной и неготовой обороняться.

– Тебя спрашивают, как мы познакомились, – тихонько подсказал он и замолчал, предоставив ей полную свободу слова.

– Ах да, простите. Элинар, все было так вкусно… Это потрясающе! Никогда не ела ничего подобного. И я, если честно, растеряла все мысли.

Хозяйка выглядела польщенной.

– Жалко, я так не умею, – продолжила Кира, намереваясь сыграть роль неподходящей невестки, и, уж если начистоту, тут она совершенно не кривила душой. – На кухне я просто ходячее недоразумение. У меня даже макароны пригорают…

– Ой, это такая ерунда! – замахала руками Элинар. – Тут все проще простого. Тебя просто никто не учил… Знаешь, моя свекровь так поначалу придиралась к моей готовке… Геворгик, я очень люблю твою маму, но признай, она была строга ко мне. И я решила, что буду совершенно другой. Главное – просто грамотно подобрать продукты. И вот у Вахинянов, например, с прошлого месяца домработница. Представляешь, Геворгик, они ее уже научили печь гату!

Эрик торжествовал. Кира не понимала, чему он радуется. Ведь в его же интересах было, чтобы идея со свадьбой в конце концов провалилась. И лучше было бы подогнать обоснование под отмену брака уже сейчас! Но почему тогда его так веселит добродушие матери?

– Так что, как вы познакомились? – спросила Наринэ, и Кира вновь оказалась под прицелом.

И не могла не признать, что на сцене «Большого стендапа» и то чувствовала себя не в пример спокойнее.

– Ну, я играла в КВН. Потом стала заниматься стендапом… Мы с Эриком выступаем в одном клубе.

– Ты в стендапе?! – от восторга Маринэ чуть не подпрыгнула.

– Да, мы теперь оба в телепроекте, – нехотя подтвердил Эрик.

– Папульчик, мы должны это посмотреть! – выпрямилась Наринэ. – Пусть Эрик достанет нам билеты на съемки. Ну, пожалуйста, скажи ему!

– Я не думаю… – начал было Геворг, но младшенькая уже вскочила и повисла у него на шее.

– И вот так всегда… – обреченно повторил Эрик.

Кире пришлось выложить все о себе. Она надеялась хотя бы на конфликт традиций. Рассчитывала, что Геворг в какой-то момент хлопнет кулаком по столу: «Русская невестка?! Ни за что!» Однако все ожидания рушились кирпичик за кирпичиком, и Кира не знала, радоваться этому или ужасаться.

Совершенно не представляя, куда деваться от внезапного радушия родителей Эрика и щебетания его сестер о «предстоящей» свадьбе, она старалась не поднимать глаз и сосредоточилась на угощениях. Все равно переспорить двойняшек даже ей было не под силу. Она ела вкуснейшую, тающую на языке гату с грецкими орехами, пила чай и вполуха следила за беседой, чтобы больше не попасть впросак.

Однако главный сюрприз ждал Киру после ужина.

– Девочки, уберите со стола, – попросил дочерей Геворг-джан. – Видите, мама устала.

– Ай, Геворг, я сама. Они не знают, куда все ставить. Оставь детей в покое. И все же как хорошо Нине Вахинян, у них такая чудная домработница, – продолжала лоббировать идею Элинар: видимо, по таким крупным вопросам действовать надо было издалека и осторожнее.

– Линочка, за твою шубу можно было нанять двух домработниц. Девочки не рассыпятся.

– Но папусик, я только из института! Пусть Нара собирает, – заканючила Маринэ.

И не успела Кира вызваться помогать, потому что даже на ее вкус девочки Саакян были избалованными, как из-за стола поднялся Эрик.

– Я сам, мама, – он взял пару тарелок. – Отдыхай. И ты отдыхай, дорогая.

Последнее, как ни странно, относилось к Кире. И не находя слов от неожиданности, она наблюдала, как некогда бородатый альфа-самец российского стендапа собственноручно таскает в кухню грязную посуду.

Семья Саакянов сломала все представления Киры о жизни. Она видела столько супружеских пар и думала, что знает о браке всё. Но сегодняшний вечер вдруг перевернул все ее представления. Задел что-то важное внутри нее, и она оказалась не готова принять новую информацию вот так, сразу.