Ричард Руссо - Эмпайр Фоллз

— Я здесь не первый день работаю, знаешь ли.

— И фартук, — продолжил Майлз. — И вымой руки.

— Мыть руки, чтобы убирать грязную посуду?

В подсобке воздух был сизым от пара; Тик составляла в посудомойку тарелки, когда они вошли.

— Как дела, радость моя? — спросил Майлз.

— Нормально, — ответила Тик. — «Хобарт» безобразничает.

Майлз улыбнулся и поцеловал дочь в макушку, вдыхая ее запах; пусть она уже не ребенок, но пахнет по-прежнему как ребенок. Все в дочери устраивало Майлза, даже то, что она часто сама себе противоречила, сперва сказав одно, а затем совершенно обратное. Все хорошо. Только посудомоечная машина вышла из-под контроля.

— Пока делай, что можешь. Попозже я ею займусь. Как твой приятель Джон?

— Нормально. Немножко тормозит, не надо было ставить его сразу в пятничную смену.

— Дедушка ему поможет, — сказал Майлз, когда из кладовки вышел Макс, застегивая белую накрахмаленную рубашку, которая была ему велика на два размера.

Подойдя к Тик сзади, он обнял ее за узкую талию и притянул к себе. Тик любила деда, но не его объятия, но пока не придумала, как сказать ему об этом, чтобы не задеть его чувства. Майлз пробовал объяснить ей, что, возможно, у Макса нет чувств в обычном понимании этого слова, но Тик не соглашалась, предпочитая думать, что дед прячет свои эмоции от окружающих. И кто знает? Если Макс и питал искреннюю привязанность к кому-то, то разве что к своей внучке.

— Как ты, девочка моя? — осведомился Макс.

— У тебя борода колючая, дедушка. И от тебя пахнет.

— И от тебя, — сказал Макс. — Вся разница в том, что ты молода и поэтому хорошо пахнешь. Когда я был в твоем возрасте, девушки говорили, что от меня пахнем наливным яблоком.

— С «наливным» не спорю. — Майлз выдал отцу резиновый таз для посуды. — Собираешь только посуду. Если Шарлин увидит, что ты прикарманиваешь ее чаевые, она из тебя кишки выпустит.

Макс двинул за сыном к двери, открывавшейся в обе стороны.

— На Кис официантки делятся чаевыми с теми, кто убирает тарелки.

— Скажи ей об этом, — усмехнулся Майлз, прекрасно зная, что Макс не настолько смел и не настолько опрометчив.

— А, отлично, — сказал Дэвид, услыхав их голоса. — Тяжелая артиллерия подтянулась.

— Чем тебе помочь? — спросил Майлз.

— Помоги Шарлин. Ей приходится разом и гостей встречать, и столики обслуживать.

Четыре группки клиентов толпились в крошечном фойе, почти все были из колледжа в Фэрхейвене. Майлз усадил одну пару за убранный столик со свежей скатертью и принялся составлять лист ожидания. Лист ожидания в «Имперском гриле»? Если и дальше так пойдет, придется последовать совету Уолта Комо и офранцузить ресторан, превратив его в чертов «Грий». За тремя столиками одновременно заканчивали ужинать, и Майлз встал за кассу, а потом посчитал напитки, поданные Шарлин. Дэвид наблюдал за ним, и Майлз прочел его мысли: сколько бы они выручили, подавая вместо колы и чая со льдом вино по четыре-пять долларов бокал, будь у них алкогольная лицензия?

— Пусть только старикан стащит хотя бы цент с моих столиков, — сказала Шарлин вместо «здравствуй», — я его кастрирую.

— Он уже предупрежден, — заверил ее Майлз, довольный тем, что угроза Шарлин сформулирована столь близко к той, которой он стращал Макса.

Шарлин выглядела уставшей, но вполне способной исполнить свою угрозу, а для Майлза она оставалась все той же прекрасной девушкой, какой он увидел ее, когда в пятнадцать лет устроился на работу в «Гриль», где она обслуживала столики.

— Ты очень вовремя, — сказала Шарлин. — Когда у нас в последний раз был такой аншлаг?

— Это все Дэвид, — кивнул Майлз. — Кто бы мог подумать, что графство Декстер потянет на флаутас?

Шарлин подняла на согнутой руке большой серебряный поднос, уставленный тарелками.

— Нам понадобится тот угловой столик, Майлз. Там сейчас сидят друзья Тик.

Майлз был слишком занят, чтобы заметить компанию школьников, теснившихся за столиком, где обычно ближе к вечеру сидели девушки с косметических курсов красоты, и лицо его потемнело, когда он увидел среди ребят Зака Минти. И начал припоминать, что последние несколько дней Тик вела себя так, будто хочет ему о чем-то рассказать, но колеблется.

— Как поживаете, мистер Роби? — приветствовал его юный Минти в своей обычной неторопливой манере, когда Майлз подошел к столику.

Кое-кого из этих ребят он знал, и в общем они ему нравились. Среди них была полноватая девочка в майке с единорогом и с торчащими вверх волосами цвета, не существующего в природе; Макс предположил, что это и есть Кэндис, соседка его дочери на уроках рисования.

— Приятно увидеться с вами, сэр, — продолжил Зак Минти. — Вам нужен этот столик?

Зачем, спросил себя Майлз, взрослые требуют от детей вежливости? Самые вежливые из них те, кто абсолютно не внушает доверия. Остальные в этой компании стеснялись взрослых и не решались встретиться с Майлзом взглядом. Лишь юный Минти всегда смотрел взрослым прямо в лицо, да так, что многие первыми отводили глаза.

— Как ни жаль, — ответил Майлз. — Думаю, мы сможем угостить вас за стойкой за счет заведения.

— Конечно, мистер Роби. Мой папа говорит, что бизнес у вас идет в гору, — сообщил Минти, вылезая из-за стола.

Выпрямившись, он оказался ростом почти с Майлза и, похоже, был этим доволен. Две вещи интересовали Майлза: принимает ли Зак стероиды и откуда его отцу, редко появлявшемуся в «Гриле», известно о растущей популярности заведения? Ладно, наверное, это не такая уж большая тайна. Папа Минти мог, проезжая мимо, обнаружить, что автомобилей на парковке перед рестораном становится все больше. Либо его кто-то просветил. Например, миссис Уайтинг. Майлз до сих пор почти не сомневался, что тогда, с месяц назад, во дворике Городской комиссии по планированию и строительству эти двое разговаривали о нем. Мысль, может, и дурацкая, но он не мог от нее отделаться.

— Вы идете завтра на матч, мистер Роби?

Майлз кивнул:

— После ланча закроемся.

— Мы ведь и в самом деле можем надрать задницу Фэрхейвену, — сказал Зак, и его друзья выразили уверенность в точности этого оптимистичного прогноза. — Эмпайр Фоллз будет чем гордиться.

— Зак играет хафбеком, — сказала девочка, которую Майлз принял за Кэндис.

— Лайнбекером, — не глядя на нее, уточнил Зак с ноткой презрения в голосе, и Майлз догадался, что девочка эту ноту услышала. — Это мой великий шанс произвести впечатление, — сознался Зак, глядя Майлзу прямо в глаза.

— Удачи, — пожелал Майлз самым нейтральным тоном, на какой только был способен.

— Большое спасибо, мистер Роби. Мы знаем, весь город за нас болеет. — А когда Майлз начал вытирать освободившийся столик, Зак добавил: — Похоже, вы наняли нового работника. — Он кивнул в сторону Джона Восса, как раз входившего в подсобку, и Майлз припомнил, что прошлой весной юный Минти просился к ним на неполный рабочий день. — Он хороший парень, этот Джон.