Андрей Сысоин - Богословские беседы Андрея Сысоина

Серж непринужденным пинком отправил сумку под стол, поздоровался со всеми, подсел к ересиарху и завел с народным бойцом длинный разговор о восточных видах борьбы. Петр не дремал — его внимание давно уже привлекла сумка под столом.

Сконцентрировав всю свою проницательность, Петр узрел в ней добрую бутыль крепкой наливки и большое количество экологически чистых продуктов с домашнего огорода. Необходимо было избавиться от дубовского отряда.

— Женя, — безобидным голосом начал Петр, — вроде как дискотека на шестом собирается.

— Ванька, сбегай, посмотри, — скомандовал Дубов, внимательно приглядываясь к ересиарху.

Ванька вернулся через минуту:

— Не на шестом, а на седьмом — сейчас начнут.

— Пошли ребята, за мной!

"Странно: еще только 19 часов, а уже танцы начинаются", — удивился ересиарх, вскочил и забегал по комнате, радуясь приезду йога. Христианский еретик Петр и поклонник Будды Серж вечно спорили по принципиальным теософским вопросам. Йог большое внимание уделял физическим упражнениям, очищающих тело от шлаков и тренировкам карате, укрепляющих дух. Гностик считал все это мирской суетой, а очищающую и укрепляющую духовность принимал извне. Но за столом спорщики всегда благополучно находили общий язык, сближая на короткое время Запад и Восток. Они мирно угощались наливкой и смеялись над программой "Время", когда в комнату заглянул пробегавший мимо Шпагин.

— Здравствуй, Андрей! Садись, попробуй наливочки, — пригласил Серж, — совсем как бренди, да?

— Этот старый бандерлог, — Андрюша указал пальцем на ересиарха, — утверждает, что Христос спал с женщинами.

— Это ты об Иссе, Наилучшем из Сынов Человеческих? — дошло до Сержа, — так Он в 14 лет от роду отправился на Восток, чтобы усовершенствоваться в божественном Слове и изучить законы великого Будды. В Джаггернате и в стране Гаутамидов, что в Гималаях, брахманы посвятили его в тайны многих священных книг. И я думаю, Исса познал там человеческую любовь.

Плавная речь иога заворожила абсурд-режиссера, ересиарху же доставила наслаждение.

— Но Иисус все-таки — Бог, — скромно попытался возразить режиссер.

— Исса сказал: "Я пришел показать человеческие возможности. Творимое мною все люди могут творить. И то, что я есть, все люди будут. Эти дары принадлежат народам всех стран — это вода и хлеб жизни".

— Вот, вот, — подтвердил еретик.

— Но это еще ничего не доказывает об отношениях Иисуса к женщинам, — взвился абсурд-режиссер.

— Постой-ка, Андрей, уж не презираешь ли ты женщин? — нахмурился йог, — Исса сказал: "Покорствуйте женщине; ее любовь облагораживает человека, смягчает его ожесточенное сердце, укрощает зверя и делает его ягненком. Как некогда Бог Сил отделил свет от тьмы и сушу от вод, так женщина владеет божественным даром отделять в человеке добрые намерения от злых мыслей. Вот почему я говорю вам, что после Бога ваши лучшие мысли должны принадлежать женщинам; женщина для вас — божественный храм, в котором вы весьма легко получите полное блаженство.

Черпайте в этом храме ваши нравственные силы; там вы забудете свои печали и неудачи, возвратите погубленные силы, вам необходимые, чтобы помогать ближнему", — и уже вслед убегающему абсурд-режиссеру йог добавил, — и еще Исса сказал: "Не подвергайте женщину унижениям; этим вы унизите только самих себя и потеряете то чувство любви, без которого ничего здесь на земле не существует".

Вместе с буддистом ересиарх чувствовал себя всемогущим. Царственная походка вынесла его в коридор прямо на какую-то темную личность, бьющую стекло и ломающую двери в холле.

— Ты что здесь делаешь? — приглядевшись, Петр попытался вспомнить где он видел лицо юноши.

— Не мешай! — был ответ.

— Эй, прекрати буянить, — ересиарх схватил за руку хулигана.

— А! — парень угрожающе развернулся и в его руке блеснуло что-то железное.

Незатейливым ударом "маваши" Петр выбил заточенный напильник из рук юноши.

— Ну погоди! Я сейчас! — недолго думая, противник ересиарха зашел за угол и вернулся со здоровым огнетушителем.

Петр увидел сведенное судорогой злобы лицо, неистовый блеск мщения в хмельных глазах и перевернутый в боевую стойку огнетушитель в руках. И ересиарх понял — сейчас случится непоправимое…

Круглый отличник юридического факультета ЯрГУ Володя Баркасов вот уже полторы недели как сбежал от жены. Две подружки-абитуриентки Ксюша с Танюшей, понимая трагедию Баркасова лучше его самого, приютили скитальца, терпели и прощали его самодурство. В это утро Володя проснулся от ласковых прикосновений: Танюша брила его безопасным станком, а Ксюша держала зеркало.

— Сигарету мне найдите, — хмуро обронил Баркасов, и девочки разбежались в разные стороны.

Баркасов страдал! Жилось ему очень приятно, но кончались деньги, а все что осталось за душой — обручальное кольцо. И когда Ксюша с Танюшой вернулись, беспомощно разводя руками, он решился.

В городе Володя нашел содельника (имя его осталось неизвестным в Доме) с машиной. Они съездили на Нефтестрой и выкрали у Баркасова кольцо. Короче, весь день прошел в неотложных делах. Вечером они вернулись в заволжский лес.

— Сиди, пойду в разведку, — Баркасов вышел из машины, толкая дверцу непередаваемым жестом босса мафии.

Поднявшись на четвертый этаж он увидел обыденную картину: посреди холла в стойке окостеневшего каратиста возвышался Петр Бекаревич, напротив, держа огнетушитель как дубину, набычился абориген. Володя тяжко вздохнул и вмешался в разговор:

— Здравствуйте, Петр. А ты кто такой?

И случилось невероятное: бандит засмущался и поставил огнетушитель на пол:

— Вообще-то я не один. Мы с Дубовым пришли.

— Говори быстро, как тебя зовут.

— Да Ванька я.

(Теперь Петр вспомнил, что видел Ваньку в собственной комнате.)

— Так вот, Ваня. Сбегай, позови Дубова ко мне.

Дубов не заставил себя ждать.

— Женя, внизу стоит машина с полным багажником пива…

— Ну, да! — обрадовался Женя. — Понятно!

И разлилась пивная река по четвертому этажу! Посреди всенародного празднества сидела в уголке и горестно плакала Ксюша. Когда все отправились на дискотеку, Володя подсел к безутешной абитуриентке, обнял девушку за плечи.

— Что случилось?

— Экзамен на двойку сдалааа, — рыдала Ксюша, прижавшись к володиному плечу.

Тогда Володя слизал с юного лица соленые слезки, приласкал и раздел девчушку, взял ее на руки…

Пыльная каменистая дорога вилась вдоль подножия горы Гаризим. Иисус уже порядочно устал и сбил ноги когда увидел кирпичный колодец под высохшей смоковицей. Он присел в чахлую тень, прислонился к стволу, смежил веки.