Дэвид Уоллес - Бесконечная шутка

Остальное, для Хэла, уже недавняя история.

К тому времени, как появились картриджи или сигналы на картриджи не только голливудских релизов повторного проката, но и множества премьер, новых ситкомов, криминальных драм и почти прямых спортивных трансляций, а еще ежевечерние новостные картриджи со знаменитыми ведущими, погодные, об искусстве, здоровье и финансах, ряды собственных производителей видеопитания для ложечек ИСКРы съежились обратно до региональных систем крупных метрополий в духе «старое-кино-и-вечерний-бейсбол», как в каких-нибудь 80-х до э. с. Интерес к пассивному просмотру иссяк. Американский массовый интертейнмент стал по существу инициативным, подчиненным клиенту. А поскольку теперь из телевизуального уравнения вывели рекламу – ведь каждый вменяемый ЦПУ Power PC благодаря функции «рецензирования» умел вырезать с развлекательной дискеты любые пронзительные или неотрадные вставки, – производство картриджей (то есть теперь и спутниковое «спонтанное распространение» зрительских меню, и заводские программы для настройки сетки вещания на 9.6-мб дискетах – доступных по цене и проигрываемых на любой системе с дисковым приводом), да, производство картриджей – хотя в него и запустил щупальца «ИнтерЛейс», который запатентовал процесс цифровой передачи двигающихся изображений и держал больше акций, чем любой из пяти «деток Беллс» [135] Семь региональных компаний, образовавшихся в результате распада монополии единой телефонной системы Белл. , участвовавших в оптоволоконной сети передач ИнтерНет, купленной за 0.17 центов с доллара у GTE [136] General Telephone and Electronics, до 2000-х – крупнейшая телефонная компания. , когда «Спринт» [137] Другое название GTE. всплыла кверху брюхом, надорвавшись во время запуска примитивно голой ранней формы видеофонии без масок и Заставок, – стало почти по-гоббсовски свободным рынком. Больше никаких сомнений телесети, производить или не производить слишком развлекательную передачу, из страха, что в сравнении с ней побледнеет сопровождающая реклама. Чем больше радовал картридж, тем больше на него поступало заказов; а чем больше поступало заказов на данный картридж, тем больше «ИнтерЛейс» обращалась к той творческой единице, у которой его изначально приобрела. Все просто. Личное удовольствие и валовая прибыль наконец-то оказались на одном графике спроса, по крайней мере в рамках домашних развлечений.

И так как итоговая прямая покупка «ИнтерЛейсом» производственных мощностей и талантов телесетей, двух крупных конгломератов домашних компьютеров, лицензий на передовой Froxx 210 °CD-ROM у «Эйэппс Инк.», орбитальных телеспутников DSS и патентов на оборудование у RCA [138] Radio Corporation of America, компания, создавшая первую сеть коммерческого радиовещания. и патентов на цифровую совместимость для монитора с визуально улучшенным изображением все-еще-влетающей-в-копеечку технологии HDTV с микропроцессорными схемами и 2 /(площадь)большим количеством линий оптического разрешения, – так как эти приобретения позволили сети картриджного распространения Норин ЛейсФорше достичь вертикальной интеграции и экономии за счет масштаба, плата зрителей за прием сигналов и картриджи заметно снизилась 165; а еще более повысившиеся прибыли от расширения потока заказов и проката провидчески вбухали в прокладку новых оптоволоконных кабелей ИнтерСеток, прямую покупку трех из пяти «деток Беллс», с которых пошел ИнтерНет, а также в крайне привлекательные для клиентов скидки на особые, новые, разработанные «ИнтерЛейсом» ПК с архитектурой RISC 166, экранами высокой четкости и материнскими платами с миметичным качеством изображения для просмотра картриджей (переименованные для узнавания парнями Вилса из отдела Узнавания продукта в «телепьютеры», или ТП), в волоконные модемы и, разумеется, в высококачественное развлечение, которое зрители свободно возжаждут выбрать еще больше 167.

Но в сигналах «ИнтерЛейса» или ROM-картриджах не было – и не могло быть – рекламы, ни под каким соусом, к этому тезису все пытался вернуться Хэл в тексте. И выходит, кроме, например, Тернера, который по-прежнему озлобленно судился по коротковолновому радио со своей яхты на экваторе, при переходе эстафетной волшебной палочки от кабельной ИСКРы к Сетке «ИнтерЛейса» больше всех проиграла американская рекламная индустрия, и без того не оправившаяся после гибели Большой четверки. И что-то на горизонте не было видно новых значительных рынков, спешивших открыться и компенсировать пересохшие молочные реки ТВ. Агентства, редуцированные до сокращенных остатков самых лучших и самых хищных творческих умов, болтались, как экскременты в проруби, в поисках новых пульсов, чтобы держать на них руку, или ниш, чтобы их заполнить. В почти микологическом буйстве распустились билборды, даже у проселочных двухполосок. Не осталось ни одного автобуса, поезда, троллейбуса или клячи без глянцевой рекламы на боках. Какое-то время коммерческие авиалайнеры таскали за собой такие немногословные прозрачные баннеры, которые обычно ассоциируются с кукурузниками над футбольными матчами или июльскими пляжами. Журналы (уже под угрозой исчезновения из-за эквивалентов в HD-видео) так набили раздражающими выпадающими листовками, что подскочили почтовые тарифы четвертого класса, отчего в очередном витке порочной спирали приобрела популярность рассылка видеоэквивалентов журналов через и-мейл. Хваленые чикагские «Сикенген, Смит и Люнден» опустились до того, что убедили «Форд» рисовать на боковых панелях новых моделей бренды отечественных продуктов – идея, заглохшая в тот момент, когда американские покупатели в футболках «Найк» и кепках «Мальборо» наперекор здравому смыслу отказались платить за «машины, которые продались». Но, в отличие от практически всей индустрии, у одного беспартнерного бостонского рекламного агентства дела шли так славно, что П. Том Вилс то ли из-за сплина, то ли из-за маловероятного, но все же вызова снизошел до управления пиаром маргинальной кандидатуры бывшего крунера и шлягерного могула, который все раскручивал микрофон за провод и бредил об идеально чистых улицах, творческих поисках козла отпущения и запуске человеческих отходов в мороз бесконечного космоса, который все стерпит 168.

30 апреля / 1 мая Год Впитывающего Белья для Взрослых «Депенд»

Марат спал не по-настоящему. Они проводили на утесе какой уже час. Он думал, что то, как Стипли даже на короткое время не садится поверх земли, – чересчур. Какова разница, если юбка легенды задерется вверх над орудием табеля? Или роль играло некое унизительное и гротескное нижнее белье? Жена Марата провела в необратимой коме уже четырнадцать месяцев. Марат был способен обновлять силы без сна по-настоящему. Это была не фуга или невральная релаксация, а некое отстранение. Он научился этому в месяцы после потери ноги американскому поезду. Некая часть Марата улетала и зависала где-то ровно поверх него, скрещивала ноги, покусывая его сознание, как зритель – кукурузу попкорна.