Анна Берсенева - Мой лучший Новый год

Я обеими руками, совсем по-детски, зажал уши и выбежал в мигающий пожарными огнями коридор. По нему уже шлындали злые на весь мир зольдатены и загоняли каторжан по камерам. Слившись с толпой беженцев, я просочился в свою камеру, не раздеваясь, залез под одеяло и притворился спящим.

Ровно через минуту дверь распахнулась от громкого удара подкованного ботинка. На пороге стояли два дуболома и пытались рассмотреть наши лица.

«Вставай, пьяная тварь, по тебе „дырка“ скучает!» – вежливо обратились они к «хорошенькому» и слабопонимающему что к чему итальяшке Джону. Вслед за ним в «спецмедслужбу» отправили доминиканца Эдама.

Я слышал крики охранников, доносившиеся из коридора и соседних камер, – зачистка шла ударными темпами. Любитель потусоваться Л. Трахтенберг избежал праздничной экзекуции просто чудом.

В ту незабываемую ночь только из моего отряда в карцер загремело человек сорок. Старожилы такого припомнить не могли – обычно менты закрывали глаза на новогоднее «безумство храбрых».

…Часам к четырем утра мой «билдинг» начал постепенно приходить в себя. В ватерклозетах опять закурили злые табаки и марихуану, а из кабинок снова раздавалось еле слышное чириканье по контрабандным мобильникам: «Happy New Year, baby!» [19] «С Новым годом, крошка!»

За окном лаяли собаки охраны.

Падал новогодний снег…

Свои первые туфли для танго я шила на заказ зимой одна тысяча девятьсот девяносто… ну, неважно, какого года, скажем просто – очень давно. Настолько давно, чтобы я теперь могла и не помнить всех подробностей той истории, кроме, может, самых главных. Был Новый год, и была милонга (танцевальная вечеринка, на которой танцуют танго)… Но лучше по порядку.

Любите ли вы танго? Нет, не так – любите ли вы бальные танцы вообще и танго в частности? Этот вопрос я задаю практически всем своим знакомым и теперь довольно часто получаю утвердительный ответ. Но в то время, о котором пойдет речь, в нашем большом, но довольно удаленном от Москвы сибирском городе о таком явлении, как аргентинское танго, слышали только совсем уж профессионалы. Я занималась танцами с детства, потом на какое-то время прервалась и, если бы не жизненные обстоятельства, возможно, никогда к этому бы не вернулась. Но случилось так, что ровно за полтора месяца до Нового года я развелась с мужем и впала, как сейчас это модно называть, в легкую депрессию. Собственно, это теперь я понимаю, что переживать повода особенного не имелось – я была молодой, привлекательной девушкой двадцати двух лет – смешно, правда? Детей в этом браке мы, к счастью, завести не успели, так что штамп о разводе был всего лишь пусть и неприятной, но довольно безобидной формальностью.

Словом, аккурат в последних числах ноября я осталась без мужа, без компании, в которой собиралась праздновать, и почувствовала, как мне срочно требуется какое-то мощное средство, способное вернуть меня в нормальное состояние. Ничего толкового, к сожалению, в голову не приходило.

Но, как часто бывает в подобных ситуациях, в дело вмешался случай. Я встретила в стационаре, где подрабатывала медсестрой, своего бывшего тренера по бальным танцам Станислава Петровича. Не скажу, что он меня сразу узнал, да и немудрено – я слегка выросла, изменила прическу и цвет волос. Но, разговорившись со мной у поста, он, конечно, припомнил, что когда-то я тренировалась в его клубе.

– Жаль, что сейчас уже не вернешь того времени, – сказала я с искренним сожалением. – Мне бы не помешали пара кругов по паркету – просто настроение поднять.

– Так приходи, в чем же проблема? – пригласил он неожиданно, и я слегка растерялась.

– Как – приходи, куда?

– А к нам в клуб. Адрес помнишь? Ну, вот и приходи прямо завтра вечером, если свободна. У нас довольно большая группа взрослых танцоров-любителей, ребята собираются три раза в неделю после работы и танцуют. Вспомнишь, как это бывает, а я буду рад тебя увидеть.

Не знаю, что двигало мной в ту секунду, но я согласилась.

Вечером следующего дня, около восьми, я стояла перед входом во Дворец культуры и не решалась взяться за ручку и открыть дверь. Куда я иду, зачем? Незнакомые люди, танцуют давно, друг друга знают, а я уже, честно признаться, и не все движения помню. Но сидящее во мне любопытство все же заставило преодолеть страх и войти.

В просторном холле переобувались несколько человек – трое довольно нестарых мужчин и пять-шесть женщин самого разного возраста. Моложе меня или хотя бы ровесников не обнаружилось…

Специальных туфель у меня не было, потому я взяла с собой обычные босоножки на среднем каблуке, торопливо в них переобулась и поспешила за танцорами в зал.

Удивительно, но там почти ничего не изменилось с того самого дня, когда я покинула клуб. Завидное постоянство… Знакомые зеркала во всю стену, уже слегка помутневшие, как-то быстро вернули меня в ту атмосферу танца, что окружала меня в этом зале много лет назад. И Станислав Петрович, хоть и заметно постаревший, но по-прежнему импозантный, статный и смешливый, все так же привычно вышел на центр, встал перед выстроившимися в две линии танцорами и сделал поклон.

– Сегодня у нас новая девушка. – Он поманил меня рукой, и я, испытывая странное смущение, вышла к нему. – Знакомьтесь, это Марина, моя воспитанница, занималась здесь, еще будучи ребенком. Теперь вот решила снова примкнуть к нашей танцевальной семье. Так давайте поможем ей на первых порах, да?

Все зааплодировали приветственно, а я почувствовала себя еще хуже – такое внимание всегда приводило меня в состояние крайнего волнения. Но Станислав Петрович, похоже, совершенно не заметил моего состояния:

– Давай так. Сегодня твоим партнером буду я, а дальше посмотрим. Можешь привести своего мужа, друга – или кто там у тебя есть. А можешь, как многие здесь, танцевать со всеми по очереди. Здесь не конкурсная группа, люди приходят получить удовольствие, потому стараются не образовывать устойчивых союзов.

– Мужа у меня нет, друга тоже, так что последний вариант меня очень даже устраивает, – улыбнулась я.

Оказывается, все в этой группе было не так просто. Они не танцевали те танцы, на которые я рассчитывала, – никаких вальсов, фокстротов или – упаси боже – латины. Нет. Здесь царило аргентинское танго, о котором я не знала ничего. Ни позиций, ни шагов – вообще ничего. Этот танец не относился к той программе десяти танцев, что я танцевала, занимаясь здесь ребенком. Это оказалось совершенно новое и неизвестное мне направление. Станиславу Петровичу пришлось здорово потрудиться, показывая мне абсолютно незнакомые шаги и фигуры с красивыми, но непонятными пока испанскими названиями. Попутно он успевал давать краткие характеристики элементам и объяснял то, чего я не понимала. Оказалось, что в аргентинском танго, не в пример танго классическому, исполняемому на конкурсах, не запрокидывают голову назад, как я привыкла, а склоняют ее к партнеру. Смотреть на ноги – моветон, а как на них не смотреть, если твоя нога то и дело оказывается то зажатой ступнями партнера, то должна быть вовремя отдернута назад, иначе партнер на нее наступит? Это оказалось так сложно, что к концу урока я чувствовала себя ровно так же, как обычно чувствую, выходя из больницы с тридцатишестичасового дежурства. Н-да, вот так расслабилась…