Тамара Лисицкая - Идиотки

— Да, и где-нибудь в конце осени у меня будет ребенок!

— В конце осени? О, Господи! В конце осени у нас будет ребенок?

— У меня! — Ирочка ласково, но с сожалением рассматривала своего впечатлительного спутника. — Это мой ребенок, Леня!

— Твой? Ну, да, твой, конечно… А что… Он… Он не мой?

— Нет!

Ирочка даже удивилась. С чего это он вообразил, что Ирочка ждет от него ребенка? Вот глупости какие!

— Не мой? — Леонид моргал рыжими ресницами, улыбался, но…

— Это ребенок моего мужа! Я рожаю только от мужа!

— Но…

Ирочка взяла его под руку и повела по аллеям парка. Так дышалось! Листва молоденькая, нежная, с пушном! Как щечки у Ромки…

— Ира! Ты меня прости, конечно… Но твой муж погиб…

— Да… Но я успела…

— А… когда?

Он спрашивал не ехидно, не зло. Не высчитывал в уме сроки. Просто и довольно невинно интересовался фактами. И Ирочка несколько раздраженно подумала, что надо сочинить какую-то легенду о том, как она успела за неделю до гибели Ромки съездить к нему в Москву, совершенно случайно, и там они заделали ребеночка…

— Я успела съездить к нему в Москву. Буквально за неделю…

— Надо же…

Леонид закручинился, потом зачем-то начал бодро похлопывать Ирочку по запястью, как бы утешая…

— Знаешь, — он прикусил губу, волновался. — Я тебе сейчас скажу кое-что странное, не очень уместное сейчас… Но…

Так пахнет эта листва! Это что там? Это белка там скачет? С ума сойти! Белка!

— Я хочу… жениться на тебе и воспитывать твоего ребенка как своего!

— Смотри, смотри! Там белка! Блин, живая белка! В центре города! Офигеть!

Леонид терпеливо ждал.

Наконец до Ирочки дошло.

— Что ты только что говорил?

— Ничего особенного. Предлагал тебе руку и сердце.

— А! Ясно.

И все. И больше ни слова.

Ирочка снова занялась белкой, помчалась куда-то, чтобы купить ей булку. Потом вернулась с булкой, но белка уже убежала, и Ирочка сама слопала эту булку.

А потом сунула Леониду телефон и сказала:

— Блин! Из-за тебя чуть не забыла главное! Держи! Это от маленького тебе подарок! Будем звонить днем и ночью и консультироваться! Ты же психолог?

— Психолог, — согласился Леонид.

— Вот и успокаивай беременную женщину!

Свадьба была альтернативная, фуршетная. Гитарист Э. сам занимался организацией, все время с кем-то ругался по телефону. Гости бродили но клубу, который во все остальные вечера был приютом наркоманов-неформалов, рассматривали диковинные интерьеры. Причем среди гостей, людей рядовых, штатских, сверкали и персоны виайпи, звезды.

Играл струнный квартет, ходили официантки в коротких юбочках.

И все это, конечно, было совсем не похоже на стандартную свадьбу в столовой.

Невеста была в белых брючках, расшитых блестящим. Эти брючки и фуршет страшно смущали родственников, которые не могли понять, как же так? Что ж, денег не хватило на порядочное угощение? Так могли довериться, по-родственному скинулись бы, помогли — сами не были молодыми, что ли?

Капитолина Михайловна, располневшая и молчаливая, сидела рядом с рафинированной мамой гитариста Э. и не знала, что говорить. А вообще ей страшно хотелось плакать. Дочушку замуж отдает!

А Элеоноре, Виолетте и Сусанне плакать не хотелось. Они бороздили пространство, пробовали все подряд, подолгу восхищенно зависали перед какой-нибудь звездой, внезапно вынырнувшей из толпы гостей.

Наташа была тихая, незаметная, сидела в углу, ничего не ела. Рядом Ирочка с Леонидом и Лена без Сергея.

— Прикольная свадьба! — сообщила Ирочка, приятно пораженная количеством богемы и гламура. — Есть креатив! Все-таки не зря я разрешила гитаристу Э. лишить меня девственности!

Наташа мрачно отвернулась.

Лена положила руку ей на плечо, а сама пригрозила Ирочке взглядом. Что ты несешь? Человек едва сросся с мыслью, что породнится с кем-то, кто не слишком приятен, а ты об этом ком-то еще сверху наговариваешь! Совесть у тебя есть и другие гражданские чувства?

— Мутит меня! — сообщила Ирочка и ушла на улицу.

Леонид постоял чуть-чуть, восхищаясь праздником (он редко бывал на светских мероприятиях, все больше в походах и библиотеках), а потом удалился следом.

На площадке перед клубом Ирочки не оказалось. Леонид прошел сюда, туда прошел — нет Ирочки. А вечер чудный! Такой ароматный! И полно всяких приятных мыслей, планов и фантазий.

— У вас нет сигареты? — спросил хрустальный голос рядом.

Леонид обернулся, широко улыбаясь.

Девушка. Милая, тоненькая, смущенная. Глаза тревожные, блестящие, в каждом — по стопке несформулированных, но страданием исполненных вопросов…

— Я не курю, простите!

— Нет, это вы простите! — девушка порозовела. Такая славная.

— Может быть, кто-нибудь… Я сейчас!

Леонид метнулся по людям, довольно быстро нашел сигарету. Потом оказалось, что к сигарете нужна зажигалка. Девушка смеялась.

— Меня зовут Оля! — сказала она. — А вас?

— Леонид.

— Такое красивое, редкое имя!

— Правда? Никогда не задумывался!

— Правда! Имена очень мною значат! Знаете, что можно сказать о человеке с именем Леонид? Что он мудрый, сильный, успешный и сексуальный!

— Надо же? Хотя бы одни пункт найти в себе!

— Вы скромничаете! — Оля изящно оттопырила пальчик, затянулась. — А вы… Вы со стороны невесты или жениха?

— Я? — Леонид задумался. — Да я как-то сам по себе… Даже не знаю, с какой стороны меня можно пристроить!

— Ясно… А я со стороны жениха.

— Это здорово! Вы, наверное, очень хороший, чуткий друг!

— Я не друг! — Оля скромно выпустила дымок. — Я любимая девушка жениха…

— То есть? — вежливо улыбнулся Леонид.

— Он любит меня… Конечно, он женится сегодня на другой, но это вынужденная мера… У нас с ним были очень серьезные отношения… Он страшно переживал, когда мы расстались. Переживает и сейчас…

Леонид стоял ошеломленный, озадаченный до такой степени, что скрыть это не удалось бы, даже если бы было возможно. В таком виде: рот приоткрыт, глаза полны изумления и грусти — его и застала Ирочка.

— Ты чего здесь? — крикнула она. — Я тебя везде ищу! Мне надо сока и колбасы!

Леонид вздрогнул, начал медленно-медленно возвращаться в реальность и оборачиваться, а Ирочка всмотрелась…

И разглядела в девушке, которая начала быстро удаляться, драгоценную Олю Курлову!

— Стоять! — рыкнула Ирочка, и как была — в каблуках, в шифоне, — пустилась в погоню.

…Какое-то время по вечерним газонам бежали две приятные дамы, просто бежали. Ну как дамы бегают? Каблучки вскидывают в стороны, руками размахивают, как будто их дергают за веревочки. Потом бег стал более спортивным, без кокетства.

— Стой! — кричала Ирочка. — Стой, сволочь!