Тамара Лисицкая - Идиотки

Пять лет длилась эта мука, и конца края ей не было. Ирочка ненавидела танцы так искренне, что однажды абсолютно честно решила сломать себе ногу, била ею в стену до тех пор, пока не прибежала мама, Валентина Сергеевна, и не начала бить уже по тому месту, откуда по традиции ноги как раз и растут. Путь в танцзал был горестным и тяжким, до стонов, запахи потных тушек выворачивали наизнанку. А все эти дебильные разминки, приседания? Какое они имели отношение к прекрасному? К бальным платьям? За пять лет Ирочка ни разу не надела бального платья! Это несмотря на то, что оно уже было, висело в шкафу! Ни разу Ирочке не поручили станцевать что-нибудь приличное! Ее уделом были нудные, выматывающие насквозь тренировки.

Наташка с Ромкой жили в это время будто в другом измерении. В той же среде, но в другом измерении. Они подолгу обсуждали какие-то новые движения, демонстрировали их друг другу на переменках. Причем Рому каждый раз уличали в «бабскости», горластые одноклассники указывали пальцем, ржали и называли его разными нехорошими словами. Иногда Наташа вступалась и гоняла обидчиков по этажу. Иногда Рома сам убегал и плакал всю перемену где-нибудь на задворках цивилизации, в раздевалке. Но если исключить эти маленькие школьные неприятности, то танцзал можно было смело назвать районным раем, куда мчалось и летелось изо всех сил.

— Скушшшно! — ныла Ирочка. — Опять разминаться полчаса! Опять «коленочки выше, локоточки приподняты»! Надоело!

Наташа сосредоточенно натягивала тесные чешки. Рома читал завтрашнюю физику. Жалкие, ничтожные личности. Ирочка отвернулась и улетела мыслью за окно. Туда, где сказочная, мокро-серая городская зима. Вместе с легкими, мохнатыми снежинками Ирочка произвела головокружительную посадку прямо на трон королевы красоты. Вихри пушистых вздохов ветра, восхищенный шепот фей, а в центре Вселенной, в снежной шубке, в купальнике и искристой короне — она, звезда, Ирочка Сидорова. Ах! Ах!!

— Сидорова! Ты что, оглохла?

Все смеялись.

Они с нее всегда смеялись!

Все пять лет, блин, Ирочка была такой штукой, которая приносится в зал специально для того, чтобы быстроногим танцорам было над кем полыбиться! Каждый раз, это просто жуть!

Ирочка закрыла рот, проглотила сладкую слюнку. Смеетесь? Ну и пожалуйста.

— Надоели вы мне все! — громко сообщила она. — Заколебали! Я от вас ухожу!

Она встала и ушла, волоча развязанные шнурки модных белых кроссовок.

Сбежала вниз по ненавистной лестнице. Какое счастье! Она больше не будет танцевать! Она, блин, не должна была этим заниматься с самого начала! Ни секунды! Плевать она хотела на танцы, а танцы — на нее!

Осталось придумать, что сказать маме. В принципе Ирочка была мастером по производству отмазок, этот раз наверняка не станет исключением.

— Ма, я не виновата, они сами… Понимаешь, мама, я сегодня решила… О, ма! Такая новость! С сегодняшнего дня я не…

Как же объяснить, что она больше «никто». Что перспектив на блестящее будущее нет — в мамином понимании этого слова?

— Но ты не переживай! Я завтра же пойду в кружок… Соломки…

Гадость какая! Ирочка представила себе будни девочек, которые плетут из соломки, и вздрогнула. Нет. Соломка — что не то, чем должна заниматься будущая звезда. Нет ли каких-нибудь курсов для начинающих королев?

В фойе Дома культуры толпились взволнованные подростки. Некоторые пришли с мамами, но самостоятельные одиночки все же преобладали. Все были подозрительно нарядными, явно волновались и листали разномастные книжки.

— А что тут, а? — спросила Ирочка у первой же спины. — За чем очередь?

— Да тут же запись в театр!

— В какой театр?

— Ну, какой… Театр «Юность», объявления читать нужно!

Ага!

Вот вам и ответ!

Вот и счастье! Само приперлось и валится всей массой!

Ирочка остановилась, как вкопанная.

Вообще-то ей всегда везло со случайностями, достаточно было выйти на улицу, и тут же на дорогу перед ней падал непробитый талончик, или подъезжал пустой автобус, или красивый мальчик вдруг отрывался от своей уродливой подружки и дарил ей, Ирочке, улыбку…

Театр! Артистка! И корона с троном, белые шубки — вот они, рукой подать! Артистке прямой путь к шубке и трону! Все совпало, как будто специально задумывалось!

— А кто крайний?

— Никто. По фамилиям вызывают!

— А где записаться?

Спина развернулась, и открылся фасад собеседника:

— Фамилии вчера на отборочном туре записывали! Ясно?

— Ясно, — улыбнулась Ирочка.

И отошла в сторонку. Этот нервный товарищ считает ее соперницей? Прекрасно. Осталось только понять, где здесь вход-выход в мечту.

Вход определился быстро. Открылась одна из дверей, и выползла медлительная тетушка-тортилла в старой шали.

— Маркелова!

— Маркелова! Маркелова! — эхом понеслось по фойе. — Маркелову вызывают!

Гордо, смело, красиво Ирочка вошла в дверь. Тетушка вошла следом. Дверь закрылась. Отступать некуда. Никто и не собирался.

Большая комната, журнальный столик, за которым сидят двое мужчин. Столик низкий, колени мужчин торчат под острым углом. Вокруг стопки листов со списками, текстами. В глубине комнаты — ряды стульев и пяток тихих теней с испуганными, но счастливыми глазами.

— Ваше имя?

— Ирина.

Один из мужчин нервно зачеркнул что-то в бумаге:

— Показывайте.

— Что?

— Что хотите.

Ирочка стояла и улыбалась. А что показывать? Они ведь не объяснили! Мало ли что она хочет показать! Фигу тетушке-тортилле, например. Нечего смотреть с такой завистью на молодую, красивую Ирочку, нечего!

— Танцуете? Поете?

— И танцую, и пою! — с гордостью согласилась Ирочка.

— Ну, так показывайте!! У нас еще тридцать человек за вами!

Ирочка испуганно дернулась, изобразила разминочное танцевальное упражнение «коленки-локоточки». Мужчины смотрели с холодным безразличием.

— Нет. — Ирочка решительно остановилась. — Лучше я вам спою!

Она затянула «Купалинку» — голос дрожал, рвался, ноты, подлые, не брались даже под нажимом. Мужчины потухли.

— Нет, постойте! — заволновалась артистка. — Я вам лучше… Стишок… Нет!.. Анекдот расскажу!

Она не знала нормальных анекдотов. В смысле таких, какие можно рассказывать взрослым. А стихов она не помнила вообще. Даже в формате двух первых строчек. Зато она знала много анекдотов плохих и неправильных, над которыми гоготал весь класс.

И она красиво положила руки на тонкую талию, заплела стройные ножки в эффектную стоечку, открыла розовый рот…

Мужчины переглянулись и хмыкнули, тетушка в шали подняла брови и прошипела:

— Ну, знаете…

А Ирочка скромно опустила ресницы и улыбнулась нежно-нежно.

— Я такие анекдоты даже в армии не слышал! — уже громче засмеялся один из мужчин. — Девочке тринадцать лет!