Любовь Деточкина - Книга ароматов. Флакон счастья

Эти закрытые балы устраивали не меньше двух раз в год и всегда обращались в эскорт агентство, где работала Рита. Богатые любят окружать себя красотой, а поскольку жен они выбирают по какому-то другому принципу, эскорт на вечеринках был обязательным составляющим красивого праздника.

Музыка вальса была слышна еще при подъезде к главному входу. Антураж зашкаливал. Вся обслуга в форме прошлых лет. Если сделать усилие и забыть что приехала не на карете, а на такси, можно поверить в настоящий бал. Рита специально приехала позже. Завтра она получит за это выговор, но что значит выговор в сравнении с мечтой выйти замуж на миллиардера. Опоздавшая дама имеет шанс быть принятой за гостью, вместо эскорта.

Рита пересекла зал, уверенно, степенно. Взяла бокал шампанского и рассеянным взглядом стала осматривать собравшихся. Главное не разговаривать с коллегами по работе, иначе опоздание насмарку. Хотя, кого она обманывает, одинокая красивая девушка в идеально подобранном под время наряде. Кем она может быть на этом празднике жизни? Всех богатых женщин знают в лицо. Она может быть чьей-то дочерью, осенило Риту. Да-да, дочерью очень богатого старого пердуна, который настолько занят, что не пришел на бал. Эта версия реальности подбодрила Риту. Она стала мысленно вживаться в роль, стараясь думать, выглядеть и двигаться, как особа приглашенная, а не живое оформление.

Дочь богатея не будет докучать своим присутствием, ей не интересны разговоры ни о чем, она пришла потанцевать, погрузиться в атмосферу прошлых лет. Рита поставила нетронутый бокал шампанского. Присела на диван в шелковых подушках. Потом прошлась вдоль шикарного фуршетного стола, заглянула в небольшую гостиную, где дамы преклонного возраста пили чай, и поняла, что за ней кто-то непрерывно следует. Чтобы проверить свою догадку, Рита вышла в сад, обернулась и увидела мужчину лет сорока в нескольких метрах от себя. Одежда на нем была перекошена, словно портной сначала сшил идеальный костюм, а потом сошел с ума и сделал кучу прихватов, строчек и складок поверх этого. Волосы смотрящего в упор на Риту были под стать одежде, казалось, что мужчина провел ночь в бреду, проснулся, решил причесаться, но где-то на середине действа его отвлекли, и он забыл закончить начатое.

Рита сглотнула. Слухи о богатых с извращенными потребностями пресекались на нее работе, но все знали, что порой подобное происходит. Те, с кем это происходило, обычно не возвращались, а в лучшем случае, просто меняли агентство. Субъект, сверлящий взглядом Риту, выглядел олицетворением слухов. Взяв себя в руки, Рита улыбнулась и пошла навстречу мужчине. Поравнявшись с ним, она схватила юбку и перешла на бег. Преодолев зал, Рита сбежала по лестнице к входной двери. За ее спиной мужчина сделал знак швейцару и тот захлопнул перед Ритой дверь. Она обернулась и прижалась к двери спиной. Мужчина медленно спускался по лестнице, широко улыбаясь. Подойдя к Рите почти вплотную, он начал говорить. В ушах ухало. Спустя минуту, когда она стала различать слова, мужчина говорил:

– Их крайне сложно найти, но моя жена очень любит эти духи, и я бы хотел их ей подарить.

– Духи? – выдавила из себя Рита.

– Да ваши духи, – ответил мужчина.

– Вам нужна моя кожа с духами? – замирая, произнесла Рита.

Мужчина рассмеялся.

– Только духи, флакон, у вас ведь остались, я готов хорошо за них заплатить.

– Только духи, – выдохнула Рита.

– Да. Я пришлю завтра человека, он расплатится и заберет флакон, оставьте свой адрес, – сказал мужчина и протянул блокнот.

Перед посыльным Рита предстала с чуть помятой старинной прической в футболке, хранившей пятна краски для волос, и одном тапке с розовым помпоном, пару к которому она не успела найти, торопясь к двери.

– Привет, я за духами, – сказал парень.

– Проходи, – посторонилась Рита.

Она прошла в комнату и стала копаться в шкафчике.

– Я Игорь.

– Рита.

– Ты не оставила счет, поэтому наличными, – сказал Игорь протягивая конверт.

Рита взяла конверт, заглянула в него.

– Ого! Они, правда, столько стоят?

– Не думаю, просто сложно найти.

– Я заслужила, вчера чуть от страха не сдохла, – сказала Рита, прижимая конверт.

– Порой он вселяет ужас, мне кажется, он так и разбогател, не помню, чтобы кто-то, придя на переговоры, отказался подписывать контракт.

Рита нашла нужный флакон и протянула Игорю.

– Не совсем удобный случай, но можно тебя пригласить в ресторан? – спросил Игорь.

– А денег-то хватит на ресторан? – спросила Рита, улыбаясь и поправляя волосы.

– Хватит.

– Все вы так говорите, можно пригласить, но пойдем в кофейню, тут за углом есть недорогая со вкусными кексами, – ответила Рита.

– Как скажешь.

– Не люблю разорять мужчин на первом свидании, завтра в пять, – сказала Рита.

– Я зайду.

Игорь сел в машину, осмотрел флакон и позвонил.

– Ты был прав, пап, флакон такой же, как у мамы.

Ноты: мыло, альдегиды, лилия, терпкая зелень, мох, гвоздика (цветок), кориандр, мед, пачули, амбра.

– Я научу тебя чистить картошку, это очень полезный навык, – говорит бабушка.

– Ура! – радуюсь я.

Хватаю маленький нож и сразу же прорезаю палец. Стараюсь не реветь, но больно до жути. Бабушка промывает порез и ведет меня в кладовку. Я люблю бабушкину кладовку – это целый шкаф в нише, который делал дедушка из досок, срез которых похож на козинаки, там куча безумно интересных вещей. Вот в том мешочке лежит миндаль в скорлупе. А это клей для людей, их тоже можно склеивать, как кукол. Бабушка вынимает пузырек темного стекла.

– Больно совсем не будет, это волшебный клей, он склеит твою ранку, – успокаивает меня бабушка.

И действительно совсем не больно. Я трогаю краешек намаза и он липнет. Палец чуть тянет. И картошку мне чистить сегодня уже не дают. Поэтому я тихонько открываю дверь в комнату деда. Он опять что-то чертит, зачем ему столько чертежей. Я подхожу к самой интересной штуковине в его комнате – это радио, но не такое как у всех. Оно громадное, как тумбочка. Сверху у него много ползунков и оранжевое стекло.

– Можно послушать? – спрашиваю я.

– Только тихо, – говорит дед, включает радио, передвигает несколько ползунков вертящимися ручками.

Комнату наполняет хриплое бурчание голоса. Слова совсем непонятны, даже не ясно, слова ли это вообще.

– Ничего не понятно, – говорю я.

– Это иностранное радио, там говорят на другом языке, – объясняет дедушка и садится за свои чертежи.

По сути, мне не важно, что там говорят. Радио бурчит, светит оранжевым светом и начинает пахнуть, чем больше оно работает, тем сильнее пахнет. Этот запах не похож ни на что – запах слов.