Любовь Деточкина - Книга ароматов. Флакон счастья

Сейчас дыньку добавит. Давай, давай я люблю дыньку, потом буду пахнуть ею весь день, хотя и выбора-то у меня нет, кожаный мешок до вечера меня не помоет.

– Доброе утро!

Вот зачем они настроили это? Не отвечают же. А у меня потом заниженная самооценка весь день. Ну, куда, куда ты тыкаешь? Ты что не видишь, я измельчаю фрукты другому кожаному мешку, он первый пришел. Когда они уже запомнят, что я не могу делать смузи и кофе одновременно. Каждое утро все повторяется, может у них память сбрасывается пока они в отключке? Бедные кожаные мешки, каждый день заново все запоминать. Моя память позволяет запомнить меню на 365 дней для десяти человек, сто обучаемых команд, расширенные настройки управления, но кожаные мешки об этом не подозревают, инструкцию никто не читал.

Куда ты потащил блендерный стакан? Верни на место! Ну что за свинство, пить прямо из блендера?

О, кожаный мешок поскользнулся на дынной шкурке. Лежит, стонет, зовет второго. Реально, у них проблемы с памятью, второй уже двадцать минут назад на работу уехал.

– Кофейник, набрать номер Лизы.

Кофейник это я, когда они меня распаковали и включили, я спросил, как они меня назовут. Мне нравится имя Кофейник.

– Доброе утро!

– Кофейник, позвонить Лизе!

– Доброе утро!

Кожаный мешок думает, что я сам себя должен программировать.

– Кофейник, набрать номер службы спасения!

– Доброе утро!

Ноты: мандарин, апельсин, айва, личи, крыжовник, фейхуа, дыня, груша, яблочные косточки, жвачка Love is.

Газонокосилка плевалась мелкими камнями. Григорий уныло плелся за ней следом, иногда направляя.

Девушка с горшочком фиалок торопливо бежала по скверу.

«Розмари», подумал Григорий. Скрежетнул по дорожке каблук, и девушка начала падать. Григорий метнулся вбок, в впадении успел поймать горшок с фиалками. Ругаясь и дуя на разбитые в кровь колени, девушка с нежностью смотрела на Григория.

– Розмари, – благоговейно сказал Григорий.

– Мы знакомы? – спросила девушка.

– Вроде нет, – ответил Григорий и представился.

– Розмари, – сказала девушка.

– Я знаю, – ответил Григорий.

– Откуда Вы знаете, как меня звать? – спросила Розмари.

– Это Розмари, – сказал Григорий, указывая на спасенные фиалки.

– Так вот, почему папа так трясся над ними в своей теплице, – сказала Розмари.

Газонокосилка, оставленная без присмотра, врезалась в дерево и осыпала сидящих на земле мелкими щепками коры. Сидящие не замечали, они смотрели то на фиалку, то друг другу в глаза.

Ноты: цветы, дерево, трава, масляные ноты, вода, фиалка, лимон, щепки коры.

Колышущееся зеленое бескрайнее марево, вот что увидели Рима и Яло, подойдя к смотровому иллюминатору.

– Приборы говорят, это не вода.

– Похоже на море.

– Зацветшее водорослями.

– Как у нас в августе.

– Пришел полный отчет.

«Планета покрыта растительной субстанцией желеобразной консистенции. Субстанция содержит микро-растения, полный цикл жизни которых проходит внутри нее. Субстанция реагирует на магнитные колебания, температурные изменения, звуковые волны».

– Думаешь, оно живое?

– Здесь, кроме него, ничего нет, значит, разумная форма жизни – этот странный гель, покрывающий планету.

– Поговорим с ним.

Рима нажала на пульте запуск контактного оповещения всех форм связи.

Ответа не последовало.

– Может, оно отвечает, но у нас нет приборов, способных зафиксировать это?

– Будем пробовать еще сутки, а потом зафиксируем планету с некоммуникабельной формой разума.

– Очистители барахлят, чувствуешь в воздухе пыль?

– Думала, это ионизаторы сбились.

– Ужин и отдых.

– Оставлю оповещение о контакте включенным.

Через восемь часов сна бортовой компьютер разбудил Яло и сообщил об изменении органической массы на корабле. Но это было лишним, Яло и так видел воочию, что стены пол и потолок покрыты зеленым движущимся мхом. А воздух наполняла влажная свежесть. Яло прикоснулся ко мху. В голове Яло собрались слова из форм, звуков, цветов и запахов.

– Жизнь, сон, мир.

Яло убрал руку и прикоснулся ко мху вновь. Мох заполз на ладонь, и в голове вновь зазвучали слова.

– Жизнь, мир, сон.

Ноты: альдегиды, ландыш, пыль, ирис, гальбанум, мимоза, мох.

Хрустящее платье. Мне кажется, это «то самое». Вера вновь приподняла лакированный подол громадной юбки и услышала хруст, словно ломаются сочные стебли. Она покружилась перед зеркалами и улыбнулась довольной кошачьей улыбкой. Это оно, сверкающее зеркальной белизной, хрустящее свадебное платье. Вера отпила глоток шампанского, бьющего в нос колючими пузырьками. Понюхала шикарный белый букет на столике. «Интересно, что это за цветы», – думала Вера и принюхивалась вновь. Надо спросить, можно ли заказать из этих цветов букет невесты, когда вернется консультант. Вера слегка потанцевала по залу, прислушиваясь к ласкающему душу хрусту платья, допила шампанское, а потом откровенно заскучала. Она выглянула из зала, холл магазина был пуст, подергала дверь гардероба, где переодевала платье, и та оказалась запертой. Сколько я уже тут? Часа два точно. Сначала пришлось перемерить штук десять разных фасонов, чтобы определить оптимальный, и еще пять платьев. Потом консультантке позвонили, она извинилась и ушла «на минуточку». Как выяснилось, заперев примерочную со всеми вещами Веры. Из-за двери послышалось вибрирование, а потом и звонок мобильника. Это Дима! Приехал выбирать торт, а я тут. Вера бросилась к единственной в зале тумбочке и, обшарив ее ящики в поисках запасного ключа, нашла письмо. Вера положила его обратно, но чтобы не думать о предстоящих упреках Димы об ее несобранности и непредусмотрительности, вынула вновь и стала читать.

«Я больше так не могу. Каждый день они выбирают платья, смеются, строят планы. Но каждая вторая, а бывают дни, что и абсолютно все, лишены света любви. Зачем они выходят замуж? Да, это не моя жизнь, не мое дело, и я даже не имею права им об этом сказать. Это разрывает меня изнутри. Порой я реву вечера напролет, пока не усну. Бывают недели, когда я запрещаю себе думать об этом, и почти получается. Но потом все наваливается захлестывающей волной так, что я практически перестаю себя контролировать. В одно такое помутнение, я даже вырывала из рук покупательницы свадебное платье, которое она уже купила. Хорошо, что заглянул менеджер и все уладил. Я знаю, что мне надо сменить работу. Я очередной раз пишу заявление об уходе, созваниваюсь с директором, и именно в этот день приходит бьющая во все стороны лучами света ослепительная звезда, в центре которой юная испуганная девушка, которой срочно надо выбрать платье ее мечты, потому как мечта-то уже сбылась, вот она светится во все стороны разом. Ради этого часа рядом с настоящим чувством стоит терпеть все остальное, но порой я становлюсь так слаба, что меня посещают мысли о самоубийстве. Ведь я знаю, что они портят свою жизнь, и этим отравляют жизни окружающих, множа печаль и страдания. Если однажды вы найдете пустой свадебный салон и это письмо, то силы мои иссякли, наймите новую сотрудницу и выпустите на свободу моего кота, ключ от квартиры в столе холла.»