Николя Барро - Париж — всегда хорошая идея

— Что же ты, darling? Может быть, подойдешь? Пожалуйста, не обращай на меня внимания! Поступай так, как будто меня здесь нет.

Она улыбнулась ему, как змея кролику.

Он смотрел на нее словно завороженный. Ай да Рейчел! Села в самолет и прилетела. Это надо было еще переварить. В окно упал солнечный луч, и ее рыжие кудри запылали, как костер. Она продолжала смотреть на него с улыбкой, не говоря ни слова, и у Роберта появилось нехорошее чувство, что она задумала что-то недоброе. Он спрашивал себя, сколько она сунула дежурной на входе, чтобы та согласилась пустить ее в номер. Звонок прекратился.

— Что это значит, Рейчел? Что ты тут делаешь? — спросил он.

— Я приехала, чтобы забрать домой моего запутавшегося профессора литературы, — сказала она со снисходительной улыбкой. — Сдается мне, Роберт, что у тебя ум за разум зашел.

— Что? Забрать домой? — переспросил он, теряя дар речи.

— А что! Твои четыре недели, любимый, в четверг заканчиваются. Вот я и подумала, что перед тем, как улететь, мы могли бы провести в Париже несколько дней вместе. Ты мне все покажешь, и я хочу непременно заскочить еще на улицу Риволи за покупками. Там, говорят, есть потрясающие сумочки.

Она вытянула перед ним свои стройные руки.

Роберт помедлил и покачал головой. Почему бы не сказать ей прямо сейчас?

— Боюсь, Рейчел, из этого ничего не получится.

— Из чего это — не получится? — спросила она, как выстрелила.

— Из всего, Рейчел. Я остаюсь в Париже. Я позвонил бы тебе уже сегодня. Нам надо поговорить.

— По поводу профессорской должности? — спросила она, кинув на него настороженный взгляд.

— И не только по поводу должности, Рейчел. Вчера я узнал, что у меня есть в Париже отец.

— Подумать только! — воскликнула она. — Теперь еще и папаша в Париже завелся! Очень практично!

— Не надо сарказма, Рейчел. Я сам только вчера узнал. — Он перевел дыхание. — И со вчерашнего дня я также знаю, что встретил в Париже свою настоящую любовь.

— Надо же?! Какой ты, однако, быстрый! — Как ни странно, она, кажется, нисколько не удивилась.

— Когда это настоящая любовь, это всегда бывает так быстро, — произнес он медленно. — Мне очень жаль, Рейчел.

Рейчел выпрямилась и посмотрела на него с неприкрытой злостью.

— Если ты имеешь в виду девицу из открыточной лавки, то можешь о ней забыть. — Она издевательски захохотала. — Тут у тебя, дружок, вышел полный облом. — Она с неподражаемым изяществом произнесла эту вульгарную фразу.

— Как это следует понимать, Рейчел? — спросил он, чувствуя, как сердце словно оборвалось.

— Так и понимай, как я сказала. — Она возвысила голос до визга: — А как ты себе это представлял, Роберт? Неужели ты действительно вообразил, что я позволю какой-то французской торговке открытками разрушить мое будущее? На что тебе эта девчонка? Она даже прическу сделать не умеет и трясет своей дурацкой косой. Нет, Роберт, я никогда не поверю, что ты это серьезно! Никак ты перепил красного вина?

Роберт весь побелел от ярости:

— Что ты сделала, Рейчел? Неужели ты могла пойти… Ну конечно, ты пошла…

Он угрожающе двинулся в ее сторону и остановился около нее перед французской кроватью.

— Ну конечно, я сходила к ней. — Рейчел расслабилась и с тихим смехом прислонилась спиной к изголовью. — Ну что тебе сказать… Девчонка не слишком обрадовалась, узнав, что ты ее обманул. Первым долгом я ей объяснила, что я не просто какая-то там знакомая…

— Тебе прекрасно известно, Рейчел, на каких условиях я уехал в Париж! Ты сама предъявила мне этот чертов ультиматум, это ты собиралась меня бросать…

Рейчел только махнула рукой:

— Прошлогодний снег. Я была слишком возмущена. Во всяком случае, люди иногда меняют свое мнение, — продолжала она как ни в чем не бывало.

— Я внесла ясность насчет того, как обстоит дело, и сунула ей под нос кольцо, сообщив, что помолвлена с тобой. Девица с косой так и побледнела, мне даже сделалось ее немножко жалко…

— Ах ты, дрянь! — В этот момент он с удовольствием свернул бы ей шею.

— Ты же отлично знала, что это кольцо ни к каким помолвкам не имеет отношения!

Роберт прекрасно помнил поход к «Тиффани», во время которого Рейчел выразила настойчивое желание получить это кольцо из белого золота с бриллиантом ко дню рождения.

— Да какая разница! — сказала Рейчел, с удовольствием любуясь на свое колечко. — Но на нее это, надо сказать, произвело-таки впечатление. Особенно когда я сообщила, что осенью мы поженимся.

— Что?! Что ты сказала?

Через полчаса Роберт уже опять был перед лавочкой на улице дю-Драгон, трезвоня как на пожар. В отчаянии он стал барабанить в дверь кулаками. Он видел, что на втором этаже горит свет, но Розали не открывала. Она закрылась у себя, спрятавшись, как устрица в раковине, а он даже не вправе был на нее сердиться после того, как леди Макбет так успешно впрыснула свой яд. Опешившую Рейчел он выставил из номера, чуть не дойдя до рукоприкладства.

— Об этом ты еще пожалеешь, дурень! — ругалась она. — Девчонка надоест тебе скорее, чем ты успеешь прочесть монолог Гамлета, и тогда ты приползешь назад.

— Не дождешься! — процедил он сквозь зубы. — Жди хоть до Судного дня. А теперь вон отсюда!

Она встала спиной к двери:

— А где же, по-твоему, мне ночевать?

— По мне, хоть под мостом! — бросил он. — Только не распугай всех клошаров.

И, захлопнув за собой дверь, Роберт опрометью кинулся на улицу дю-Драгон.

— Розали, Розали! Я знаю, что ты там, наверху, Розали, открой! — взывал он снова и снова.

Через какое-то время дверь отворилась, и маленький старичок с хитрыми глазками вышел на улицу:

— Что это вы делаете, мсье! Тут вам не ярмарка с каруселями! Если вы не прекратите орать, я вызову полицию. — Он внимательно присмотрелся к Роберту, которого шатало из стороны в сторону. — Что это с вами? Никак вы пьяны?

— Мне нужно попасть к Розали Лоран, — только и смог он выговорить.

— Вы американец? — Старик недоверчиво оглядел его.

— Пожалуйста! — умоляюще произнес Роберт. — Вы же можете меня впустить. Я знаю, что она дома.

— Перестаньте, мсье! — Старичок пожал плечами. — Успокойтесь, пожалуйста! Мадемуазель Лоран нет дома, иначе бы она отворила.

До чего же бестолковый попался старик!

— Да дома она! Посмотрите сами! Вон же горит свет! — Он взволнованно показал рукой на окно.

— Да? Какой свет? Я ничего не вижу!

Роберт взглянул наверх. В окне над «Луной-Луной» все было темно.

Убедившись наконец, что в эту ночь он ничего не добьется, он вернулся в свой отель. Завтра утром Розали вынуждена будет открыть лавку.

Но, придя к лавке во вторник ровно в одиннадцать, он увидел, что на двери по-прежнему висит табличка «Закрыто». Он попытался послать Розали сообщение, но ее телефон был выключен. Он вырвал листок из записной книжки, написал коротенькую отчаянную записку и просунул ее между прутьями решетки.