Элисон Скотч - Мелодия во мне

– Вот это да! – слышу я смех Рори. Как же приятно, что она смеется. – А я и понятия не имела, что вы снимались в «Битвах линкоров»!

– В моем резюме этот кинофильм фигурирует под номером один, – отшучивается Андерсон.

– Его приглашает в свой новый фильм Спилберг, – вставляю я словечко.

И в эту же минуту звонит телефон. Андерсон весело подмигивает мне.

– Это, должно быть, он!

– Не подходи! – прошу я Питера, который уже поднялся с кресла, намереваясь взять трубку. – Кто бы это ни был, перезвоним потом, когда закончится передача.

Даже спустя шесть недель после того, как я вернулась домой, телефонные звонки продолжают донимать нас. Газетчики, репортеры и прочее. Звонят главным образом в галерею. Но и домой тоже. Непосредственно перед очередной рекламной паузой на экране появляется лицо Джейми. Он серьезен и строг, как и подобает в подобной ситуации. Коротко комментирует предстоящий фрагмент с моим участием, контролируя не только интонации, но и каждое слово.

– В один прекрасный день вы станете самой настоящей звездой телевидения, – говорю я ему.

– Вы так думаете? – спрашивает он, но по его голосу я не чувствую, что он сильно польщен или впечатлен. Скорее всего, уже сама мысль о том, что такое может случиться и тогда исполнится самая главная мечта всей его жизни, впечатляет его гораздо больше, чем все остальное.

Телефон между тем трезвонит уже почти непрестанно, через короткие промежутки времени. Я слышу, как постоянно щелкает автоответчик, то включаясь, то отключаясь. Несколько журналистов пытаются договориться со мной об интервью. Но главным образом звонят друзья из моей прошлой жизни, и все желают мне добра. Джейми между тем продолжает зачитывать свой текст, потом в кадре на короткое время появляются Питер и Андерсон, и вдруг до меня доходит, что при всем своем беспамятстве по части своей прошлой жизни я превратилась в открытую книгу, и любой может заглянуть в нее, небрежно пролистать и попутно вывернуть наизнанку не только мою душу, но и все внутренности.

Начинается очередной блок рекламы. Какое-то моющее средство. И Питер тут же подает голос:

– О! Это мои ребята писали музыку к этому ролику! Неплохо, да?

Он начинает мурлыкать мелодию саундтрека, и мама с Тейтом одобрительно кивают. Рори бросает на меня красноречивый взгляд. Лицо ее искажает мимолетная гримаса, словно только что она попробовала гнилой лайм. Я прекрасно знаю, о чем она сейчас подумала. Джинджер! А я изо всех сил гоню из мыслей это имя . Все кончено, все уже в прошлом. И твое сознание, если оно сильно постарается, может вычеркнуть из памяти то, чего ты больше не хочешь помнить. Я отвечаю ей не менее выразительным взглядом. Дескать, заткнись! Пусть себе все идет как идет! Сестра недовольно таращит глаза, но молчит.

Но вот показ программы возобновляется, и на экране появляюсь я. Гример изрядно потрудилась над моей физиономией. Глаза подведены темным карандашом, румяна… В первый момент я даже не узнала саму себя. Подсовываюсь ближе к телевизору, чтобы получше разглядеть. Ну конечно же, это я! Я, и никто другой! Но какая-то другая… Что-то в моем облике появилось неуловимое. Я стала… более сексуальной, что ли? Пожалуй! Именно так: более сексуальной. Что ж, если я и действительно хотела предстать перед всеми в некоем новом свете, то вот она я! Похудевшая, с обозначившимися скулами, с выщипанными бровями. Словом, красотка хоть куда! А ведь раньше такое определение уже по умолчанию резервировалось только для Рори. У Питера вон даже челюсть отвисла при виде своей жены на экране. Он бросает на меня восхищенный взгляд и моргает.

– Здорово! Ты – просто супер! – восклицает он, начисто забыв о том, что совсем недавно потрясло до самого основания фундамент нашего брака. Джинджер! Я вспоминаю, какими взглядами мы с Рори обменялись пару минут назад.

– Действительно потрясно выглядите! – выносит свой вердикт Андерсон, и все присутствующие дружно присоединяются к его оценке.

– Все по-честному! – отвечаю я. – Вы мне – крушение самолета, я вам – свой потрясный вид. Никакого обмана!

Вначале мы с Джейми болтаем о каких-то пустяках. Небольшой такой фрагмент. Он спрашивает меня о том, что я помню, чего не помню, о том, как мне живется после возвращения домой. Я охотно делюсь с ним своими куцыми воспоминаниями. Рассказываю ему про этот дом в Вирджинии, описываю летний вечер, воспоминания о котором так неожиданно всплыли в моей памяти. Подробности, надо сказать, хватают за душу. Вон даже вся моя семья слушает затаив дыхание. А мама – та вообще уже плачет, смахивая слезы рукой. Тейт массажирует ей шею, пытаясь таким образом успокоить. Потом я сообщаю Джейми о своей беременности, о ребенке, которого потеряла, но при этом не касаясь главного. Ответа на вопрос: А что я собиралась предпринять, когда узнала о своей беременности? Я стараюсь исподтишка наблюдать за Питером, так, чтобы он ничего не заметил. Мне интересна его реакция на мой рассказ. О чем он сейчас думает? И что думал тогда? И что вообще означала моя тогдашняя беременность для наших с ним отношений? Помнится, когда начиналась запись, я все боялась, что не выдержу и расплачусь в самый неподходящий момент, а потому говорю нарочито отрывистым голосом. Словом, стараюсь держаться молодцом. И так почти до самого конца разговора. Наконец Джейми задает мне свой последний вопрос. «Скажите, вы не задумывались над тем, почему выжили именно вы?» Я молча пожимаю плечами. У меня нет ответа на этот вопрос. Разве что сказать ему, что сейчас я решила двигаться вперед каждый день, не останавливаться на достигнутом, чтобы в полной мере воспользоваться тем шансом, который подарила мне судьба. Вторая попытка прожить жизнь заново. Это все, что я могу, говорю ему я. Надеюсь, Лив сейчас тоже смотрит эту передачу. Думаю, она бы одобрила мой ответ.

Телефон звонит и звонит без остановки. А Джейми начинает показывать мои фотографии, начиная с раннего детства, потом подростковые и студенческие снимки, фотографии моих выступлений на теннисных турнирах, радужные фотки, запечатлевшие наш с Питером медовый месяц на Карибах. Снимки сливаются в одну сплошную ленту, такой своеобразный монтаж моей прошлой жизни.

Очередной телефонный звонок, и у Питера явно сдают нервы.

– Ответь хотя бы на этот! – говорит он, протягивая мне трубку. – Иначе у меня голова лопнет от всех этих звонков.

Я приподнимаюсь с кушетки, беру в руки телефонный аппарат и медленно шествую вместе с ним на кухню. На автоответчике уже высвечивается не менее дюжины принятых звонков.

– Слушаю! – говорю я в трубку.

– Нелл! – слышу я на другом конце провода. – Простите, что беспокою вас. Это – Джаспер. Джаспер Аэронс. Мы с вами встречались на вечере в вашей галерее. Я – старинный друг вашего отца.