Элисон Скотч - Мелодия во мне

– Почему бы тебе не позвонить матери и не расспросить у нее об этом альбоме? – спрашивает у меня Саманта, аккуратно вытирая салфеткой уголки губ.

– Если бы она знала о существовании этой тетради, то уже давно бы рассказала мне о ней.

В самом деле? И откуда же такая уверенность?

– Люди порой способны на странные поступки, особенно если обстоятельства, в которых они оказались, тоже странные, – размышляет вслух Джейми, словно читая мои мысли.

– Например? – интересуется Саманта.

– Я исхожу исключительно из собственного опыта. Мне приходилось сталкиваться с огромным количеством людей, которые всячески пытались хитрить, ловчили, ускользали, пользуясь любым предлогом для того, чтобы скрыть правду об истинном положении дел. Дети, которые будут безутешно оплакивать на похоронах своих родителей, а на самом деле ждут не дождутся, когда те умрут и оставят им наследство, муж, который сообщает в полицию о случившейся с ним на дороге аварии лишь после того, как предварительно высадит из машины свою любовницу. Все эти истории, которым несть числа, позволяют сделать вывод, что у каждого человека, и у нас тоже, есть свои секреты.

Саманта лишь удивленно вскидывает брови и тут же переключает свое внимание на айфон.

– То есть вы считаете, что мама рассказывает мне далеко не все?

Конечно, нет! Твоя мать не рассказывает тебе всего, что было.

Джейми откусывает кусок пиццы, жует, тянет с ответом. Но пожалуй, это тоже можно расценить как ответ. Я довольствуюсь тем, что отхлебываю изрядную порцию из бутылки с диетической колой.

– А вы довольно бескомпромиссный человек. Вам не кажется?

– Ну не такой уж я и суровый! – смеется Джейми. – Хотя, конечно, годы, проведенные на родительской ферме, не прошли даром. Широкое поле было для всяких разных наблюдений… за жизнью, я имею в виду… Сиди себе и наблюдай за тем, как развивается та или иная история: начало, середина, конец. Так что кое-чему я там точно научился. Моя мать всегда говорила, что из меня мог бы получиться неплохой рассказчик, потому что я люблю слушать и наблюдать всякие житейские истории.

– А как вам моя история? Вы уже спрогнозировали ее дальнейшее развитие?

– С вами все обстоит гораздо сложнее и запутаннее, чем с другими. Ведь вы же – единственный человек, который знает всю правду о себе и своем прошлом, но не может вспомнить ее. Вот в чем вся загвоздка!

– Почему это она единственный человек, кому известна вся правда? – не соглашается с ним Саманта, отрываясь на минуту от своего айфона: печатает ответное послание боссу. – Мы все еще здесь, рядом с ней. Ее друзья, близкие… И мы тоже стараемся по мере сил помочь Нелл.

– Ты права, Саманта! – говорю я и в знак благодарности кладу голову ей на плечо. Ей уже пора бежать в офис, время поджимает. Я знаю, что у нее и на собственного мужа, работающего в гимназии, редко находится полчаса свободного времени. И сюда, на встречу со мной, она вырвалась ценой неимоверных усилий. И все для того, чтобы ухватить кусок гретой-перегретой пиццы в моем обществе и потратить на наше общение почти час своего драгоценного времени. – Но вам, Джейми, я тоже благодарна. И есть за что. Я знаю, что вы по собственной инициативе стали проталкивать наш проект, встречались с продюсером и прочее, хотя это и не входило в ваши обязанности. И с Джаспером вы меня свели, а не кто другой.

Слышно, как вибрирует его мобильный: пришло СМС. Он знаком просит помолчать и тут же начинает лихорадочно набирать жирными пальцами ответ. Я подпираю ладонью подбородок и начинаю молча разглядывать зарисовки отца. Саманта придвигается поближе ко мне и тоже заглядывает в альбом через мою голову.

Все рисунки выполнены в абстрактной манере: некое гиперболизированное представление о том, что есть поле, или небо, или солнце… что там еще может быть? Наверняка за каждым из этих эскизов скрывается своя история, и все они адресованы мне. Я вижу, что некоторые рисунки даже связаны между собой тематически, словно их прошили некой незримой нитью. Такое сквозное действие, развивающееся от одного сюжета к другому. Впрочем, едва ли в данном случае можно говорить о линейном развитии событий. Во всяком случае, ничто во мне не отзывается на эти абстрактные композиции. Пока я не улавливаю в них ни смысла, ни связи лично с собой.

А ведь было время, когда я неплохо разбиралась в абстрактной живописи. У меня был острый глаз, и я схватывала суть буквально на лету. Ныне все эти мои способности улетучились, судя по всему, безвозвратно.

– Взгляни вот сюда! – обращаюсь я к Саманте и тыкаю пальцем в один из эскизов: вроде как куски битого стекла, сложенные вместе. Я подвигаю альбом поближе к подруге. – О чем это говорит тебе? Отвечай быстро, не задумываясь, по принципу произвольных ассоциаций.

– Понятия не имею! Ты же знаешь, я никогда не была сильна в живописи.

Саманта задумывается, разглядывает рисунок, слегка прищурившись, потом откусывает очередной кусок пиццы.

– Наверное, это ферма… Или силосная башня, а?

– Силосная башня? – переспрашиваю я.

– Ну да! Такая постройка… Кажется, они есть на всех фермах. Сама-то я выросла в городе. В Чикаго. Поэтому не очень хорошо представляю себе сельскохозяйственные сооружения.

Я молчу, переваривая полученную информацию.

– А что, если это Вермонт? Там у отца была своя студия. Может, он хотел, чтобы я поехала в Вермонт? – говорю я, не обращаясь ни к кому конкретно, так как оба мои собеседника уже приклеились к своим телефонам.

– Боже мой! Да это же Нелл Слэттери! – слышу я голос от прилавка, окликающий меня по имени. И тут же ко мне бросается какая-то блондинка, волосы развеваются за спиной, высокие каблучки громко цокают по полу пиццерии, покрытому дешевым линолеумом. – Я тебя сразу же узнала! Как только зашла сюда.

– Простите мне невольную бестактность, – отвечаю я. – Но я вас совсем не знаю. Кто вы?

– Конечно, ты меня не помнишь! Это понятно! Ну а сейчас-то вспомнила? – Блондинка размахивает прямо под моим носом накрашенными ноготками, похожими на леденцы. – Я – Тина Маркес. Мы не виделись с тобой с… с тех самых пор. За несколько месяцев до того, как все случилось. Ты тогда сама позвонила мне.

Лицо женщины моментально приобретает скорбное выражение. Полагаю, что «с тех самых пор» означает «до того, как случилась авиакатастрофа» . Я тоже напускаю на себя мрачный вид. Дескать, не стоит ворошить все, что было. Тина стремительно поворачивается к Джейми и тут же, безо всякого приглашения, усаживается рядом с ним.

– Вспомнила! Мы вместе с тобой учились в колледже. Я права, не так ли? – говорю я. – Я видела твою фотографию в выпускном альбоме.

– Абсолютно! – Тина говорит с легким южным акцентом. Не совсем понятно, ей просто нравится так говорить или до своего поступления в Бедфорд она жила на Юге. Скорее всего, где-нибудь в Техасе. Да! И по облику она типичная уроженка тех мест. – Вот так встреча! – продолжает весело щебетать Тина. – Я вообще-то никогда не заглядываю в пиццерии. А тут возвращаюсь с работы, а дома пустой холодильник, вот я и решила заскочить по пути, чтобы прихватить с собой что-то из еды на ужин.