Элисон Скотч - Мелодия во мне

– Кола, – повторяет она едва слышно, словно сами звуки, из которых складывается слово, гипнотизируют ее.

– Да. Несколько банок колы у меня есть.

– Так вы – тот самый мальчишка с пирса.

– Простите, но я не вполне вас понимаю.

Он подходит к ней и осторожно ведет обратно к кушетке. Она такая хрупкая, думает он. Каждая косточка прощупывается под его рукой. И такая бледная… Раньше она такой не была. Глаза поблекли, стали серо-голубыми. А раньше были просто голубыми. Скулы заострились, нос вытянулся.

– Сегодня я услышала одну песню и тотчас же вспомнила вас. Это вы устроили соревнование, кто первым доплывет до плота. А проигравший должен был проставить победителю бутылку колы.

Он на мгновение задумывается и тут же широко улыбается. И в его улыбке появляется что-то мальчишеское, словно ему снова тринадцать лет.

– Да это был я! – отвечает он со смехом. – Кстати, вы почти всегда проигрывали, хотя и старались изо всех сил.

– А мы… – Она усиленно хмурит лоб, стараясь вспомнить подробности. – Вы были… прошу прощения… моим мальчиком?

Он смеется во все горло, но потом до него вдруг доходит, что она не шутит. И мгновенно берет себя в руки.

– Простите меня! Я не хотел вас обидеть… но вы действительно ничего не помните?

– Нет.

Она осторожно садится на кушетку и молча смотрит на него в ожидании ответа.

– Хорошо! Так и быть! – Он садится рядом с ней. – Нет, никаких лирических отношений у нас с вами не было. – Он откашливается. – Даже не знаю, как вам это объяснить, но… но дело в том, что я – ваш брат.

Даже если ее поразили его слова, она постаралась не слишком выдать свои чувства. Сначала она отчаянно заморгала глазами, потом лицо ее стало мертвенно-бледным, а уже в следующую минуту Вес испугался, что она умирает.

– Понимаю, непросто признать наличие такого родства, – коротко роняет он.

– Но это всего лишь верхушка айсберга, – отвечает она.

– Послушайте! Я ни на чем не настаиваю. Сказал и сказал, как оно есть. Но не захотите со мной знаться, я не стану возражать. Разойдемся по-хорошему.

Вес внимательно следит за ее лицом. Сейчас расплачется, решает он. Сам бы он наверняка расплакался в подобных обстоятельствах.

– Я только этим и занимаюсь все последнее время, – роняет она тихо. – Расхожусь по-хорошему.

– И?

– И что? – Она смотрит на него. – И наконец пришла к выводу, что надо собрать воедино все то, что от меня осталось. – Она слегка жмурится, узнавая сходство. Ну да! Странно, но так оно и есть при хорошем освещении. Этот парень очень похож на Джейми. Такие же светлые волосы, загорелое лицо. Несомненное сходство! Неудивительно, что она с самого начала прониклась доверием к Джейми. Значит, не она виновата в том, что прислушалась к собственной интуиции. На сей раз все напутала сама интуиция и завела ее не в ту сторону. Нет, все не совсем так. И совсем не так просто. Ей хотелось с ходу взять очередное препятствие, прыгнуть выше себя самой, поменяться до неузнаваемости в мгновение ока, вот она и ухватилась за Джейми, как за спасительную соломинку. Так что, получается, сама и виновата во всем. И все же это ничем не объяснимое сходство Джейми с обретенным братом. Непонятно! Все так перепуталось. Она качает головой в такт своим собственным мыслям. Чего здесь больше? Ее вины? Или не хватило чувства ответственности? Поддалась азарту. Захотела самостоятельно крутануть рулетку своей судьбы. И крутанула. Поставила на кон все и все потеряла. Но ведь кто-то же должен ответить за этот проигрыш.

Стук в дверь заставляет встрепенуться их обоих. Вес поднимается с места, чтобы отпереть замок.

– Простите! – мнется у порога Андерсон. – Но я уже замерз на улице.

– Проходите! – машет ему рукой Нелл. – Знакомьтесь! Это мой брат.

Андерсон прочувствованно пожимает протянутую руку Веса и долго трясет ее.

– Вообще-то я – ее сводный брат, – уточняет Вес. – Сейчас приготовлю что-нибудь выпить.

Нелл медленно поднимается с кушетки и бредет вслед за Весом на кухню и вдруг резко останавливается, заметив полотно, висящее над обеденным столом.

– Работа вашего отца? – интересуется у Веса Андерсон. Этот же самый вопрос он задал несколько месяцев назад, когда впервые переступил порог квартиры Нелл. Когда она еще только-только входила в свою новую жизнь, потерянная, одинокая, преисполненная сомнений и скепсиса. Словом, настоящая Снежная королева.

Полнейшее дежавю, думает в этот момент Нелл. Но на сей раз ее догадка верна, и она может прыгать, не опасаясь разбиться.

– Нет, это не папа рисовал, – отвечает она, опередив Веса. – Это моя работа.

– Вы же тогда так неожиданно быстро уехали. А картину, видно, забыли забрать… впопыхах.

Вес сосредоточенно крутит бокалы, наполняя их каберне почти до самых краев.

– Я нарисовала ту самую пристань, да? – спрашивает у него Нелл и продолжает, не мигая, разглядывать полотно. Потом берет свой бокал и залпом осушает его, оставив лишь несколько капель на самом дне. Вес, словно ее двойник, проделывает то же самое со своим бокалом. Вино почти сразу же действует расслабляюще. Андерсон молча наблюдает за ними, но сам пьет медленно, небольшими глотками, словно растягивая удовольствие. В эту минуту он похож на младенца, которого уже начали отучать от бутылочки с молоком.

– Да. Это твоя собственная интерпретация увиденной натуры, – отвечает Вес. Что, впрочем, и так очевидно. Достаточно взглянуть на обилие серых тонов. А грубые деревянные опоры, поддерживающие помост, похожи скорее на острые кинжалы, чем на обычные доски. Да и вода внизу бурлит угрожающе и тревожно, подсвеченная воистину апокалиптическими лучами солнца. Такого излучения просто не существует в природе. – Когда ты уехала, я просил маму отослать полотно вам домой. Потому что знал, как много оно для тебя значит. Но она не стала этого делать и мне не позволила. Видно, хотела дать мне понять, что впредь мы более не будем контактировать друг с другом. Столько всего осталось позади… Вначале мой… то есть твой отец вернулся в свою семью, к вам, потом снова ушел, – Вес замолкает, видно, пытаясь мысленно сформулировать все то, что собирается сказать вслух. – Как бы то ни было, ничего преднамеренного в мамином решении не было. Так было нужно, только и всего. Такую цену им пришлось заплатить за собственное счастье.

– Это ваша мать так говорила? – спрашивает у него Андерсон.

– Нет, это я сам так думаю. – Вес поднимается со стула, чтобы снова наполнить бокалы. – Они все трое, и моя мать, и наш отец, и твоя мать, – он взмахивает штопором в сторону Нелл, – они все трое разыгрывали такую гигантскую игру под названием «Битва кораблей». Или лучше «Морской бой»? Одним словом, топили друг друга, очень часто за счет нас, детей. Вот эти слова мамы я хорошо помню. Когда вас увезли, она так и сказала мне, что только что потопила мой корабль. И потом еще много чего разного наговорила. Но я тогда был слишком зол на всех, чтобы запоминать ее слова.