Михаил Аранов - Баржа смерти

Утром Вера заглянула на кухню, где спал отец. Обычно он поднимался раньше всех и растапливал плиту, чтобы дочь могла приготовить завтрак, и чтоб внук собирался в школу в тепле. За ночь кухня сильно выстуживалась. Окна на кухне старые, щели ещё с зимы заклеены бумагой, но продувает. Май месяц, но ночи холодные. Вера подошла к кровати отца. Приложила руку ко лбу Константина Ивановича и тут же со страхом отдёрнула. Лоб был холодный как лёд. Счастливая улыбка застыла на лице отца. Он был мёртв.

Летняя ночь была неподвижна и светла. С Московского вокзала были слышны протяжные гудки паровозов. По пустынному Невскому проспекту в сторону Московского вокзала двигался одинокий мужчина. Он был высок ростом, слегка сутул. Шёл неторопливым, размеренным шагом. И в его облике смутно угадывался Константин Иванович. Он следовал на свой последний поезд.

Взошла луна. И её призрачный, холодный свет чуть озарил шпиль Адмиралтейства. С Московского вокзала прозвучал далёкий, прощальный гудок паровоза.

Для души тело – лишь временная хижина. Вот хижина сгорела, и душа переселилась в землянку. Душа протестует. Но тело ей говорит: смирись. Душа не хочет смиряться. Но не может душа найти такую форму жизни, где она была бы абсолютна счастлива. Душа вечна. Рождение и смерть – бесконечный цикл. И душа переселяется из старого тела в юное, рождённое тем, предыдущим. Реинкарнация есть переселение душ. Реинкарнация есть связь между прошлым и будущим. А что если душа мыслит и живёт вчерашним днём? Вчерашним годом, вчерашним столетием: «Кто его создал, тот его не ведает». Огромная страна как плод недозрелый, сорвавшийся с родившего его древа, лежит на холодной и сырой земле. И гниль, и плесень расползаются по его несостоявшемуся телу. «Безумием мнимым безумие мира обличивший» [35]. – Стою перед Образом Христа в часовне Ксении Блаженной, и слёзы мои капают пред священной иконой. И звук осторожный и глухой звучит в глубокой тишине.

Наступил принёсший беду високосный 21NN год. Стояла небывалая жара. В Москве она побила все мыслимые рекорды – сорок пять градусов по Цельсию. Хотя по Фаренгейту [36], вроде бы, и ничего. Пресса, конечно, замеры по Цельсию замалчивала, больше ссылалась на Фаренгейта. Но народ с Фаренгейтом был мало знаком. Люди больше спрашивали, не еврей ли он – этот Фаренгейт.

Горели леса в Забайкалье, Бурятии, в Алтайском крае. А также Вологодской, Псковской, Ярославской и прочих губерниях средней России. Москва задыхалась от смога. Горели торфяники. Взрывались метаном мусорные полигоны. В Подмосковье живет менее 5 процентов населения России, а мусора это население производит нынче более тридцати процентов от всероссийской мусорной кучи.

Уровень вредных веществ в воздухе превышал установленные нормы в 9,99 раза. Морги были переполнены. Премьер-министр Валентин Кузьмич Погорелов-Березовский, в народе ВКП(б), приказал на дверях московских моргов повесить объявления: «Свободных мест нет». Это чтобы медицинский автотранспорт зря не тратил горючее на пустопорожние поездки. Деньги-то государственные. Бензин резко подскочил в цене. Как видим – беда не приходит одна. Валентин Кузьмич всего год как вступил в должность, а на него уже всех собак вешают за беды високосного года. И цены на бензин: мол, он главный, кто «стрижет капусту» в этом «ЛУКОЙЛ» [37]. Ну люди, совсем нет совести! Валентин Кузьмич выбился из сил, разъезжая по бедствующим регионам. Обещал непременно в срок к этой зиме вырыть землянки погорельцам. Прямо при премьере устанавливались веб-камеры, которые должны в режиме ON-LAIN отслеживать ход строительства. Около каждой камеры поставили по полицейскому, чтоб народ госимущество не крал. По телевизору уже показывали, как экскаваторы роют дымящуюся землю под землянки. Народ благодарил Валентина Кузьмича за заботу. Конечно, в толпе не обошлось без провокаторов. Кто-то крикнул: «Мир хижинам, пожар дворцам!» Но наши доблестные полицейские (им как раз выдали новенькую голубую форму) были, как всегда, начеку.

Голубая форма очень шла мускулистым девушкам, которые быстрым и ловким движением рук, обученным карате, утихомиривали хулиганов. Особенно непослушных увозил не полицейский спецзак, а серый автобус, в народе – труповозка. Премьер весьма доходчиво объяснял, почему строят землянки, а не дома: «Во-первых, дома – это дорого, сами понимаете, нам сейчас не до дворцов. Во-вторых, чтобы не сеять вражду между селянами: вот построят погорельцу добротный дом, а у соседа развалюха, которая не успела сгореть. Чего доброго, начнут сами поджигать свои хижины, а то и «удачливого» селянина подожгут, которому дом как погорельцу достался. Мол, у меня корова сдохла, так я соседу дом спалю. Потом, поди, разберись. Но мы этих поджигателей будем трахать на месте». Народу были в кайф ядрёные словечки ВКП(б). А Валентину Кузьмичу нравилась как его народ окрестил – ВКП(б). Аббревиатура ВКП(б), как отблеск старинного серебра отражала давно забытое: «Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков)». Но разве кто нынче помнит об этом святом имени. Премьер продолжал разъяснять непонятливым: «Засуха – дело житейское. Неурожай, но голода мы не допустим. Кругом враги. Это надо понимать. Европа нам денег в долг не даст. Какой-нибудь Уганде гуманитарная помощь – пожалуйста. А нам – хоть подыхай. Только дружественная Венесуэла продаёт нам зерно в кредит». Народ, как один, с пониманием отнёсся к проблемам отечества: кто как не Валентин Кузьмич спасёт нас от голода. А в землянках нам жить – не привыкать.

Напоследок Валентин Кузьмич со значением сказал: «Денег нет, но вы держитесь». И поднял руку со сжатым кулаком. Мол, мы вместе. Мы им покажем. Кому «им», каждая собака знает. Об этом по ящику целый день трещат. Но демшиза [38]не упустила случая поязвить в Интернет-блогах. Обыгрывая фамилию российского премьера «Погорелов», писала: «Бог шельму метит». Но, люди, побойтесь Бога. Какая шельма! Ещё в прошлом году было ясно: беда на пороге. Снега к зиме по всей европейской части России вообще не было. А в ноябре в Ярославской губернии белые грибы пошли. Такого и в летописях не писано. Валентин Кузьмич сам-то из Ярославля. Ну, как не знамение. Во всех православных церквях прошли покаянные молитвы. Ярослава Мудрого причислили к лику святых. Но как видно, за грехи наши воздано. Выступая по Первому телеканалу генеральный прокурор Игорь Ворона говорил о срочной необходимости ввести цензуру для Интернета. Сообщил, что партия «Русь святая» уже готовит законопроект о контроле за Интернет-изданиями. Ещё генпрокурор сказал, что надо бы совсем отменить Интернет как вражеский голос. Если враг не сдаётся, его уничтожают. Напомнил, что ещё советские люди, не к ночи будь сказано, весьма успешно боролись с «вражьими» голосами: «БИ-БИ-СИ» и «Голосом Америки». И всё при помощи «глушилок». Изготовить «глушилку Интернет-провокаторов» русским учёным – раз плюнуть. Далее он сообщил, что следственные органы уже разоблачили преступников, повинных в массовых пожарах. Арестованы главный метеоролог России – Коганов и его подельники, работники метеослужбы России: Рубинштейн, Раппопорт, Егоров и Виноградов. Они обвиняются в том, что умышленно искажали долгосрочные метеосводки, снабжали правительство ложной информацией, что не дало возможности руководству страны вовремя подготовиться к аномальным погодным явлениям.