Михаил Аранов - Баржа смерти

На другой день пресса была полна статьями о необходимой толерантности. О том, что в Петербурге только две мечети, надо бы больше. Губернатор Петербурга, госпожа Нестерова, по мужу Ахметова, предложила построить мечеть на Большой Охте, напротив Смольного. Там где не состоялось строительство газпромовского 400-метрового «Охта-центра». Олигарх Муслим Ахметов, муж губернатора, обещал полностью финансировать строительство мечети. Хвастался, что она будет выше, чем мечеть в Грозном.

Были и разумные замечания о том, что рост количества мечетей в Петербурге может привести к потере традиционного имиджа города как одного из европейских центров культуры. Поступили предупреждения и из Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО. Оттуда пригрозили, что прекратят финансирование в случае строительства мечети на Охте. А какой-то умник в «Вечернем Петербурге» написал: «Термин «толерантность» взят из медицины – это состояние организма без иммунитета. Наше общество беззащитно перед надвигающейся чумой».

Митрополит Петербургский и Ладожский Ксаверий на богослужении в Казанском соборе выступил с погромной речью. Он сказал, что шабаш мусульман на Дворцовой площади осквернил православные святыни русского народа. Напомнил, что только что открылась для православных прихожан в Зимнем дворце придворная церковь семьи Романовых. И тут такое посрамление пред православной церковью!! «Зимний дворец – место, где нашли последний вольный приют святые царственные Страстотерпцы», – прокричал Ксаверий с амвона, – мы, православные петербуржцы, на Дворцовой площади проведем акцию сожжения Корана».

К президенту был срочно вызван Патриарх Илларион. Как свидетельствуют очевидцы из президентского окружения, Илларион вышел от Мефодия красный как рак. Чуть не хлопнул дверью, но вовремя сдержался. Одернул рясу и степенно последовал к выходу. Люди слышали, как Илларион пробормотал: «Ещё один Аввакум свалился мне на голову. Не готовить же снова сруб для сожжения». По слухам Илларион уже не раз посылал переговорщиков к Ксаверию, но неистовый Митрополит грозил до Рождества провести акцию сожжения Корана.

На рынках в столице православной Осетии во Владикавказе прогремели взрывы. Погибло сорок человек. В Пятигорске и Кисловодске горели христианские церкви. Из Чечни шли тревожные сообщения, что там готовится погром русских поселений. Атаманы казачьего войска потребовали от командования воинской части, дислоцированной в Ставропольском крае, выдать им оружие. Командование не посмело им отказать: со стороны казаков были угрозы разграбления воинских складов. Вооруженные казаки двинулись к границам Чечни. Полицейские кордоны сумели остановить казаков на подходе к Чечне. Договорились не начинать первыми.

Дружественный Иран по дипломатическим каналам выразил «недоумение по поводу акции с Кораном». В Тегеране прошли многотысячные демонстрации с сожжением российского флага.

В связи с обострением обстановки на Кавказе был созван Совет Безопасности под председательством президента. Обсуждали опыт давнишних президентов. Говорили об их непродуктивной политике: накачивания деньгами кавказских «царьков». Все деньги уходили на коррупционные схемы. Чиновники строили себе дворцы и покупали у боевиков собственную безопасность. До народа деньги не доходили. Народ нищенствовал и уходил в горы. В этой связи президент Мефодий напомнил, как эффективно работает христианская идея: «дайте рыбакам сети, а рыбы они себе наловят».

А вслед за ним за столом президиума встал ВКП(б) и сказал:

– Рыбки рыбками, и трудно не согласиться с уважаемым президентом, но надо помнить: земля Кавказа такова, что если её не поливать потом, она будет полита кровью.

У членов Совбеза вытянулись удивлённо физиономии. Каков, однако, наш премьер. Прямо Лев Толстой! А премьер уже разошёлся: «При всём бардаке, что нынче творится на Кавказе, это ни в коем случае не касается Чечни. Смотрите: город Грозный как игрушка. Мечеть – самая высокая в мире! Несмотря на династическую передачу власти в Чечне, там каждые восемь лет проходит плебисцит. И сто процентов населения, напоминаю – сто процентов! Голосовали и голосуют за доверие как Рахману II, так и Рахману III. И это говорит о многом».

Нет. Не было грома аплодисментов, как в пресловутые советские времена. Члены Совбеза вежливо похлопали.

– Да вот ещё, – начал опять Валентин Кузьмич, когда последний вялый хлопок заглох, – наш министр соцразвития встречался с представителем президента Рахмана III.

Поступила просьба: о дополнительном финансировании в связи в повышенной рождаемостью в Чечне. Наше решение: удовлетворить просьбу Чечни.

Конечно, демшиза опять развопилась: «Русские люди живут в землянках. И там одинокие многодетные бабы, мужиками брошенные. Бедствуют! А власти: «Денег нет, но вы терпите»». Но кто эту демшизу нынче слушает. Болтать все умеют. А вот ВКП(б) дело делает. На Кавказ была направлена дешёвая рабсила – гастарбайтеры: таджики, узбеки, заполонившие центральную Россию. Построены были тысячи винно-водочных и коньячных заводов по французской лицензии. И поскольку мусульманский Кавказ и мусульмане-азиаты не употребляет спиртных напитков, на предприятиях не было воровства спиртного. Перенимать опыт приезжали деловые люди со всей России.

В центральных районах страны этот опыт как-то не прижился. Продолжали воровать. Так что всё производство крепких напитков переместилось на Кавказ. Народ спустился с гор, стал работать на спиртоводочных заводах. А в мечетях на пятничных молитвах муллы благодарили президента Мефодия и премьера ВКП(б) за их добрые дела.

В узких правительственных кругах опять говорили о том, как нерентабельна была практика прошлых президентов: «мочить в сортирах». Во-первых, чтобы «мочить в сортирах», надо иметь эти сортиры. Ну не строить же в каждом ауле отхожее место. Ведь заранее неизвестно, где боевики соберутся. А ведь с сортирами плохо, как заметил Главный Санитарный врач Пердищенко, и в Москве, и в Петербурге. Вот ещё в прошлые времена на Невском были два прекрасных туалета. Естественно – мужской и женский. Это в здании, где в те времена была библиотека имени поэта Александра Блока. Ещё товарищ Романов, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС, когда спускался со своих заоблачных высот, чтобы посмотреть, как там живет простой народ, всегда посещал этот туалет. Разумеется мужской. В женский на проверку отправлял свою секретаршу. Он ей полностью доверял: при его кабинете в Смольном был небольшой будуар, куда он временами уединялся с этой секретаршей. Вот ведь опять враньё поганой демшизы. Не уединялся он с секретаршей! У него для этого певичка была. Мне мой прадед перед смертью рассказывал.