Михаил Аранов - Баржа смерти

Выйдя в Гааге из вагона поезда Израиль поднял руки в наручниках и заорал: «Проклятая политкорректность! Свободу самовыражению. Пусть мудак будет мудаком, гомик – голубым! Права и свободы есть высшая ценность!»

В ответ ему тысячная толпа завопила: «Позор!» (рус.), «Schande!» (нем.) «Shame!» (анг.)… «Honte!» (фр.)… «Deshonra!» (исп.)…

Израиль тоже кричал «Позор, Schande, свободу самовыражению». Он не сразу заметил, что его уже несколько минут дёргает за полу пиджака маленький человечек в кипе.

– Что Вам угодно? – спросил Израиль по-русски.

– Я сильно извиняюсь. Вы шо? Или как? – смущённо проговорил человечек в кипе.

– Что ещё или как? – Израиль не скрывал своего презрения к человечку.

– Я сильно извиняюсь, – голос человечка в кипе звучал несколько растерянно, – вот теперь свобода самовыражения, это значит, можно сменить бога?

– Бог един! – Израиль был возмущён невежеством своего убогого собеседника.

– Да, да, – залепетал человечек, – я понимаю. Но в детстве я был крещён. А сейчас я понял, что истинный бог тот, перед кем предстал Моисей.

– Захотели стать истинным евреем, – хохотнул Израиль, – пройдите гиюр. И дело в шляпе.

– Да, да. Но как же в мои печальные годы делать обрезание, – смущённо произнёс человечек в кипе.

– Фу, – фыркнул Израиль, – Аврааму было сто лет. И он сделал это. Ещё кучу детей нарожал. Да, а чего это Вы именно ко мне подошли с этими вопросами? Что? От меня селёдкой форшмака воняет?

Израиль не видел, как растерянно замигали глаза человечка в кипе. Он отвернулся от надоевшего человечка и заорал: «Свободу совести! Долой…»

Но, что «долой»? В голову не приходило. Ах да, Моисея – долой. Скажешь это, сразу антисемитом назначат. А в Германии с этим строго.

Израилю тот человечек так и запомнился с открытым ртом и широко распахнутыми доверчивыми глазами. Перед вычурным зданием Европейского Суда на скромной клумбе горели красно – белым пламенем флоксы – любимые цветы Владимира Ильича Ленина.

Но кому это теперь интересно?

А в России начиналась кампания по выборам Президента. Пока ещё шла регистрация претендентов. Но по данным ВЦИОМ с некоторым отрывом всех зарегистрированных опережал Валентин Кузьмич Погорелов-Березовский. Даже Мефодия. Но не намного. Буквально чуть-чуть. На очередном своём выступлении на Красной площади ВКП(б) громогласно заявил, что поставит непременно памятник Ивану Грозному в Ярославле. Именно такой правитель и нужен нынче России. Кто-то из толпы ему напомнил, что уже есть памятник Грозному в Орле.

– Я не историк, но считаю, что Иван Грозный – великий русский государь, собиратель земель русских, и потому сейчас все русские земли должны объединиться вокруг Ярославля, истинно русского города. И именно в Ярославле должен стоять памятник Грозному. Именно в Ярославле – будущей столице России.

«Ярославль – будущая столица России», – эту фразу ВКП(б) повторял несколько раз под гром аплодисментов. Некоторые люди говорили, будто гром аплодисментов имитировал огромный телевизор, установленный на площади. Но не все, конечно, так говорили. Большинству на это было совершенно наплевать.

Уже в узком журналистском кругу ВКП(б) спросили, чем так плохи столичные города Москва и Петербург? ВКП(б) как-то загадочно улыбнулся: «Повторюсь: я не историк, – в голосе кандидата в президенты прозвучало очевидное сожаление, – но хочу напомнить, что именно при поездке из Москвы в Петербург и умер сын Иван Грозного – Иван».

Журналистский бомонд ошарашено молчал, потрясённый откровениями ВКП(б).

В тишине зала, откуда-то с последних рядов вдруг раздался негромкий голос: «Может и правда, что Петербург был построен при Иване Грозном?»

По залу пронёсся лёгкий смешок. Но тут же стих. На лице Валентина Кузьмича появилась многозначительная улыбка. «Ведь не зря про известную картину Репина «Иван Грозный убивает своего сына» Константин Петрович Победоносцев сказал: «Нельзя назвать картину исторической, так как этот момент… чисто фантастический», – в голосе ВКП(б) жёстко зазвучал металл, – так что когда я стану президентом, надеюсь в этом здесь никто не сомневается, я непременно потребую, чтоб из Третьяковки эту картину убрали в запасник».

С первого ряда партера, выступление Валентина Кузьмича проходило в зале МХТ имени Чехова, раздались нестройные хлопки.

ВКП(б) ласково улыбнулся залу. «Надеюсь, всем известно имя Константина Петровича Победоносцева?»

– Победоносцев над Россией простёр совиные крыла, – раздался наглый голос опять с последних рядов.

– Ну, вот и хорошо. Вот и ладушки, – с лёгким смешком проговорил будущий президент, – а теперь о главном. Посмотрите последнюю перепись населения. Семьдесят процентов населения Москвы – мусульмане. Но этот вопрос оставим пока открытым. Но хочу напомнить, что и слово «Москва» вовсе не славянское, а угро-финское. Так что русского в Москве очень мало. А вот и Петербург – Название – вообще немецкое, а что касаемо русского населения, так там совсем его нет. Одни немцы, да евреи».

Валентин Валентинович хотел ещё добавить, что ничего не имеет против евреев. У него самого первая жена была еврейка. И лучший друг, правда, в детстве был Шульц. Но трезвая мысль вовремя остановила эти его откровения: «Не надо путать личное с политикой. Президентская компания выжигает всё прошлое». Вот эту последнюю мысль он слышал от какого-то журналюги, явно из демшизы. Но как, однако, вовремя она явилась ему. У врагов надо учиться правилам войны. Захотелось даже захохотать.

И ещё надо бы сказать, что есть истинно русский город Ярославль – вот наша столица России. И когда будет президентом, непременно этот вопрос подымет. А то, что он непременно станет президентом, почему-то никакие сомнения не закрадывались.

Но откуда-то с галерки, где сидела группа левых националистов, премьеру об этом было своевременно доложено, раздались немногочисленные, но отчаянные хлопки. И чуткий слух ВКП(б) уловил, нынче совсем неуместную фразу, долетевшую оттуда: «Бей жидов, спасай Россию». Пришлось опять кивнуть «кому надо» и показать на галерку.

Но тут выскочил как чёрт из табакерки журналист Эразм Пинкус.

– Какие евреи! – завопил он.

Как он надоел уже всем. Ещё «Парламентским вестником» за прошлый месяц размахивает.

– Вот в этой газете черным по белому написано, что евреев у нас нет, – до неприличия громко кричит Эразм Пинкус.

Но Пинкуса вовремя одёрнул за воротник человек «в сером» и прошептал ему на ухо: «Пинкус, когда приходишь в сауну с девками, ты или крест сними, или трусы надень».

А ВКП(б) говорит уже суровую правду. Мол, совсем обезлюдили наши русские Сибирь и Дальний Восток. Узкоглазые китайцы уже начинают заселять наши земли. Вот и Биробиджан совсем пустой. Там только одни голодные собаки бегают.