Владимир Набоков - Взгляни на арлекинов!

…улица Кош? Рош? — Имеется в виду авеню Фош (названное в честь французского маршала Фердинанда Фоша) в 16-м округе, одна из самых фешенебельных улиц Парижа. Фондаминские жили в Пасси на улице Шерновиз, в том же 16-м округе.

…Григорий Райх (1899–1942?)… под псевдонимом Лунин… по элегии в неделю… — Кого именно Набоков имеет в виду, установить не удалось; можно предположить, что — собственную персону под псевдонимом «Сирин» (сближается с «Лунин»), на что указывает и год рождения Лунина — 1899 (год рождения Набокова) и год его смерти (метафорически сближается с годом «смерти» Сирина: Набоков отказался от этого псевдонима и перешел на английский язык в 1940 г.). Кроме того, следует указать, что помимо отсылки к известному русскому дворянскому роду Луниных и намека на непременный атрибут элегической поэзии (луну), в псевдониме Райха содержится анаграмма имени пушкинского графа Нулина.

…Александр Керенский, бесцеремонно наставлявший свой лорнет… — Этот лорнет неявно ассоциируется у Набокова с отмечавшейся многими мемуаристами театральностью, актерством политика (в молодости Керенский мечтал стать оперным певцом и брал уроки актерского мастерства). В 1932 г. Набоков из Парижа писал жене: «Потом пришел Керенский, похожий на старого, но еще бодрящегося актера: громко говорит, смотрит сквозь золотой лорнет, прижимая его к левому глазу». Сходным образом нелестно отнесся о Керенском отец писателя в книге «Временное правительство» (1923): «С упомянутым сейчас болезненным тщеславием в Керенском соединялось еще одно неприятное свойство: актерство, любовь к позе и вместе с тем ко всякой пышности и помпе».

…Василий Соколовский… (странно прозванный И. А. «Иеремией»), с начала столетия выдававший том за томом мистико-социальную эпопею… богатой мифологией и фольклором. — В образе этого персонажа Набоков отразил черты Дмитрия Мережковского, автора исторической трилогии «Христос и Антихрист» (1895–1905) и других исторических романов. «Пророк Иеремия» (1887) — стихотворение Мережковского. С 1930 г. Мережковский претендовал на Нобелевскую премию, в 1933 г. ее получил Бунин (отчасти выведенный в образе Шипоградова). Комментаторы романа, отметившие здесь отсылку к Мережковскому, однако, не обратили внимания на то, что, как заметил Ронен, этот персонаж не случайно назван «Соколовским»: сокол по-английски falcon, что по произношению очень близко к фамилии американского писателя (нобелевского лауреата 1949 г.) Уильяма Фолкнера, придумавшего, подобно Соколовскому, округ Йокнапатофа на юге США, в котором разворачивается действие многих его произведений. В таком случае уточнение «богатой… фольклором» также призвано указать на Фолкнера (причем в его знаменитом «Шуме и ярости» происходит обратное тому, что описывал Соколовский: увядание одного из старейших семейств американского Юга в течение около 30 лет), а «Иеремия», возможно, — на его роман «Сойди, Моисей» (1942). Остается добавить, что Мережковского и Фолкнера Набоков ставил одинаково невысоко.

Приятно было видеть старого знакомого Морозова, с его грубо вылепленным умным лицом, запущенной шевелюрой и яркими ледяными глазами… — В именах Морозова, Шипоградова и некоторых других, как было замечено О. Роненом, скрыты намеки не только на русских авторов, но и на американских писателей-современников Набокова. Так, Морозов, с его «ледяными» (frosty) глазами и грубым лицом, напоминает поэта Роберта Фроста (комплиментарно упомянутого в «Бледном огне»). Таким образом, «Морозов» — это русифицированный перевод значимой фамилии Фроста, в то время как Шипоградов — это буквальный перевод англ. Thornton, и, следовательно, помимо отсылки к «колючему» Бунину, указывает въедливому читателю на романиста Торнтона Вайлдера, роман которого «Мост короля Людовика Святого» (1927) значится среди книг Севастьяна Найта («Истинная жизнь Севастьяна Найта»).

«Всегда нас радует красивая вещица». — Имеется в виду знаменитое начало «Эндимиона» (1818) Джона Китса: «A thing of beauty is a joy forever» (в переводе Пастернака: «Прекрасное пленяет навсегда»).

…на левом берегу, «угол rue St. Supplice», как со зловещей неточностью сообщает моя карманная записная книжка. — Вместо правильного названия улицы, действительно на левом берегу Сены — rue Saint-Sulpice, — Набоков приводит французское слово «supplice» — казнь, пытка.

Если бы проводился конкурс «Мисс Россия»… — Такие конкурсы действительно проводились в Париже в 20–30-х гг. среди русских эмигранток. Так, в 1933 г. победительницей конкурса «Мисс Россия» стала Т. А. Маслова.

…ее раскаявшегося батюшки-террориста! — В этом упоминании раскрывается намек на Бориса Савинкова (1879–1925), одного из лидеров Боевой организации партии эсеров, сочетавшего террористическую деятельность с литературными занятиями. В его романе «То, чего не было» (1912–1913) главный герой — «кающийся террорист». Вместе с тем фамилия Любы напоминает о Н. В. Савиче (1869–1942), российском политическом деятеле, после эмиграции учредившем в Париже Народно-монархический союз конституционных монархистов и оставившем «Воспоминания».

…отличные статьи Морозова и Яблокова… — Как заметили Ронен и Бойд, «Яблоков» указывает на американского слависта и друга Набокова Альфреда Аппеля младшего ( англ. apple — яблоко), автора нескольких выдающихся работ о Набокове. Вместе с тем, на наш взгляд, Набоков мог иметь в виду также эмигрантского критика Сергея Яблоновского (псевдоним Владимира Потресова, 1870–1953), печатавшегося в той же берлинской газете «Руль», что и Набоков, и в 1930 г. напечатавшего в нем благожелательную рецензию на «Соглядатая». Яблоновский также был одним из немногих, кто приветствовал первые поэтические и прозаические публикации Набокова в «Руле» в 1921 г. Известно письмо Набокова, тогда еще кембриджского студента, к Яблоновскому (от 28 сентября 1921), в котором он писал: «…я был невыразимо тронут, необычайно ободрен письмом вашим. Такие вы сказали хорошие слова, что я и застыдился, и возгордился, и почувствовал ту чудесную теплоту, которую излучает человек зоркий и чуткий» (В. Набоков. Письмо к С. В. Потресову // Звезда. 1996. № 11. С. 90).

…когда текст «Красного цилиндра»… был передан… редактору «Patria»… — «Приглашение на казнь» печаталось выпусками в «Современных записках» в 1935–1936 гг.

…да, впрочем, Бог с ней, она была, в сущности, невинным созданием и теперь, надеюсь, счастливо нянчится с внуками. — Прототипом Любы Савич стала замужняя дама, с которой у Набокова был короткий роман в 1919 г. в Греции. Здесь совместились некоторые детали, связанные с ее образом в памяти Набокова. Вот что он в 1932 г. писал жене из Парижа о своем литературном выступлении: «Опять гром и затем перерыв. Тут меня затеснили окончательно, и какая-то ужасная женщина, от которой невозможно разило потом (оказалась фалерской моей приятельницей, Новотворцевой), — Бог знает, что она говорила». Эта встреча должна была показаться Набокову тем более удивительной, что незадолго до этого, в «Подвиге», он изобразил Новотворцеву в образе пошловатой поэтессы Аллы Черносвитовой и подробно описал фалерский роман героя с ней.