Сергей Лойко - Рейс

После нескольких наводящих вопросов звездный час Кошевого истек, и его отправили в отдельную камеру в Лефортовском следственном изоляторе. Ненадолго — до завершения расследования. Автюхов велел закрыть уголовное дело по бытовой мокрухе на «этого мудака, по глупости спасшего жизнь Президенту Российской Федерации» (жена сама застрелилась при неосторожном обращении с оружием) и влепить что-нибудь условно — за несвоевременную сдачу найденного ствола органам правопорядка.

В результате последовавшего затем короткого обсуждения была высказана мысль, что если речь идет о попытке убийства первого лица, то, очевидно, план подготовлен настоящими профессионалами, и даже если воображению злоумышленников в этом способствовало разделяемое самим президентом пристрастие к фильму «Крестный отец», в наличии у злодеев обязательно должен быть план Б, чего и следует теперь более всего опасаться. Поэтому пресс-конференцию необходимо срочно перенести или совсем отменить. Объявить президенту об этом должен был начальник охраны Тихонов, который в сопровождении своего заместителя незамедлительно и отправился в его резиденцию в Ново-Огареве. Все остальные тоже решили немногим позже последовать за ними, чтобы ожидать реакции в приемной Папы. Так между собой они называли Вадима Вадимовича для краткости.

— Если я вас правильно понял, Александр Сергеевич, сантехник застрелил свою жену из пистолета, да? — спокойно и, как показалось Тихонову, вкрадчиво переспросил Вадим Вадимович, выслушав его местами путаный пятиминутный доклад.

— Так точно, — тихо ответил понурый генерал-майор. — Из пистолета Макарова, найденного в бачке.

— Так, так, так… — Пухов побарабанил пальцами, как деревяшками, по покрытой лаком, инкрустированной орлами и коронами поверхности стола. — Значит, вы хотите сказать, что из-за того, что какой-то сраный сантехник застрелил свою сраную супругу из сраного пистолета, найденного в сраном сортире, самый влиятельный политик современности должен трусливо отменить свою пресс-конференцию? Правильно я вас понимаю?

— Вадим Вадимович, это коллегиальное решение, — опустив глаза, твердо ответил Тихонов.

— Ах, так это уже решение? — повысив голос на октаву, произнес президент тоном государственного обвинителя на Нюрнбергском процессе. — И в придачу коллегиальное! Без меня меня женили — так это называется, да?

— Это не совсем так, товарищ президент, — не поднимая взгляда, произнес начальник охраны. — Вернее, совсем не так.

— А как?! — воскликнул Пухов, выкатившись вместе со стулом вбок от стола и закинув ногу на ногу. — Вы хотите сказать, что не можете обеспечить мою безопасность? А за что вам государство деньги платит, позвольте спросить?

— Мы предлагаем не отменить событие, а перенести его в другое место.

— Ага, так, значит, это уже не решение, а предложение. Верно?

— Так точно.

— И куда и на когда перенести?

— На неделю, Вадим Вадимович. Перенести в Кремль. Да, на неделю — раньше подготовиться мы не успеем.

— Вы знаете, что будет через неделю, Тихонов?

— Двадцать пятое декабря, господин президент.

— Это не просто двадцать пятое декабря, Тихонов! It is fucking Christmas [96] Это гребанное Рождество (англ.). во всем цивилизованном мире!

— Так точно, господин президент! Крисмас. Нам известно.

— И как вы себе представляете иностранных журналистов на этой пресс-конференции? В одной руке микрофон, в другой — жареная индейка? И кто в западном мире будет это смотреть и читать?

Тихонов промолчал.

— Вот именно, Тихонов, — продолжил президент, начиная успокаиваться. — Да и вы же нашли пистолет. Нет?

— Так точно. Обнаружили при помощи спецмероприятий, товарищ президент.

— Значит, опасность миновала и вам нечего беспокоиться?

— Те, кто готовил это покушение, могут иметь в своих планах запасной вариант — на случай, если первый не сработает. Только по этой причине мы…

— Так вот и ищите этот запасной вариант! — вновь повысил голос президент. — Почему я должен облегчать вам вашу работу? Это ваша забота — охранять президента, а моя работа — им быть. И если я по соображениям безопасности буду отменять заранее анонсированные политически важные мероприятия с моим участием, то я облегчу вашу работу за счет невыполнения своих обязанностей. Вы этого хотите? Тогда, может, вы назначите меня вашим заместителем?

Президент перевел взгляд на полковника Рыжикова, молча стоявшего у двери.

Тихонов понимал раздражение шефа. Совсем недавно, в ноябре, Папа вынужден был двенадцать дней не появляться на публике из-за ежегодного фейс-лифта — секретнейшей спецоперации, о которой не был осведомлен даже премьер-министр Чикин. Западные и либеральные медиа затеяли бесстыдную спекуляцию, открыто высказывая подозрения, что российский президент или серьезно болен, или вообще скончался. Слухи были такими упорными, что Пухову пришлось вернуться на работу с незалеченными ранками-швами на шее под затылком. Это было очень неудобно и не комфортно. Отмена пресс-конференции вызвала бы новый скандал и новые спекуляции со стороны заклятых друзей и недругов-партнеров. Но рисковать жизнью президента Тихонов позволить себе не мог. Он решил идти до конца.

— Вы что, не понимаете значимость момента? — между тем продолжал президент. — Идет гражданская война на Украине, развязанная нашими западными партнерами. Любое нетвердое слово, любая заминка, перенос любого события будут истолкованы, по крайней мере, как проявление слабости и демонстрация нерешительности. Тихонов, вы это понимаете?

— Понимаю, господин президент, — генерал впервые поднял голову и встретился глазами с Пуховым. — Как начальник вашей охраны, по внутреннему, утвержденному вами, регламенту я имею право отменять мероприятия с вашим участием.

— И?

— Пользуясь этим правом, по соображениям безопасности я отменяю завтрашнюю пресс-конференцию.

Не говоря ни слова, президент встал, подошел к генералу, попытался заглянуть ему в глаза. Получилось неудобно. Генерал был на голову выше. Пухов понял, что смотрит на того снизу вверх. От чего завелся еще сильнее. Чтобы успокоиться, он отошел к окну, поднял с подоконника маленькую пластиковую леечку и принялся сосредоточенно поливать круглый, как шар, серый и колючий кактус в горшочке. Настолько сосредоточенно, что очень скоро вода стала ручейком стекать на пол. Этот звук привел президента в себя. Он схватил горшочек с кактусом и с ожесточением запустил его в противоположную стену. Тихонов и Рыжиков молчали. Стояли не шелохнувшись.

Президент развернулся, подошел к столу, сел, достал из папки чистый лист бумаги и вытащил ручку «Паркер» из малахитовой подставки.