Борис Кригер - В Бездне

Интересно, что же останется от благополучия Эльзы, когда её дочь родит ребёнка и уйдёт от мужа к тому, кого действительно любит или к кому-нибудь ещё? Месть инспектора окажется страшной. Но Герберта это не радовало.

— Почему Господь не дал мне мученической смерти? — вопрошал Герберт. Он хорошо помнил этот вечер, когда должен был умереть. Матушка в очередной раз что-то прошипела шизофренику, гостившему у них, и скрылась в своей комнате.

Шизофреник взял нож и отправился вслед за ней со словами: «Я хочу убить матушку!». На его пути встал Герберт, подставив под нож свою грудь.

— Убей меня, а моих родных не трогай! — доброжелательно произнёс он, словно предлагал нападавшему отведать тарелку борща. У Герберта было так легко и спокойно на душе, как во время самой торжественной и светлой литургии.

Но несостоявшийся убийца опустил нож и позволил вызвать себе врачей. Обошлось даже без полиции.

— Как часто мы предаём Господа, но ещё чаще нам кажется, что Он предаёт нас, — думал Герберт, не понимая, почему ему выпало продолжать жизнь после того рокового и торжественного вечера, когда он был совершенно готов к смерти. Почему ему пришлось пережить позор и прочие невзгоды? Неужели, подставляя грудь под нож, он лицемерил? Это его удручало. Только впоследствии он нашёл ответ: да, он был готов к смерти. Но Господь хотел, чтобы Герберт ещё раз пал и поднялся, и смог поведать об этом миру. Перестав быть священником, он не перестал быть Его слугой.

Всё написанное в Евангелии легко переносится на нашу жизнь, на наши дела, мысли и поступки. Как часто мы получаем от Господа всяческие благодеяния — молодость, красоту, силу, энергию! Как виноградники, мы получаем виноград для того, чтобы процветать. Но сами употребляем его во зло и во вред себе и всем окружающим. А когда Господь посещает нас, мы предаём и распинаем Его, топчем Его и ненавидим; в страхе своём боимся и тем самым убиваем Его в своём сердце.

Как уподобляемся мы книжникам и фарисеям, которые так же торжественно шли и служили, однако жизнью своей перечёркивали своё служение! Всеми своими мыслями и делами они были устремлены к земному: к обогащению, удовольствиям, к преследованию тех, кого считали недостаточно чистыми и святыми, при этом почитая самих себя за чистых и святых, за самых что ни на есть искренних приверженцев Бога. Притом не замечали, что попирают и распинают самого Бога всеми своими поступками, делами и мыслями.

Так и мы незаметно для себя уничтожаем связь с Творцом, которая существует в нашей душе. Так же и мы почитаем всяческие земные дела превыше дел небесных, оставляем небесное напоследок, и это «напоследок» никогда не наступает. Так же и мы готовы праздновать нашего Господа внешне, но забывать и распинать Его внутренне. И Бог в Евангелии обличает нас. Каждое слово относится не к кому-то вообще, а конкретно к нам. И даёт нам Господь после всего, что мы наделали, после того, как сораспяли с другими распинателями Сына Его Единородного; после того, как предали и попрали Его, расхитили, развратили, растратили и уничтожили наследие Его — после всего этого вместо праведного гнева Он даёт нам любовь и прощение. Он даёт нам ещё один шанс покаяться, ещё одну возможность прийти к Нему.

Выберем ли мы это или не выберем? От этого выбора зависит душа наша в вечности. Самое важное в нашей жизни — это наши отношения с Господом. Люди приходят и уходят, события сменяют друг друга, всё превращается в прах. Но основной золотой нитью через всю нашу жизнь проходит наше отношение к Господу.

До ухода жены Герберт верил, что Бог есть любовь, хотя люди, проходившие мимо то рассеянного, то сосредоточенного взгляда священника, многократно доказывали обратное. Господь жестоко обходился с ними. Герберту казалось, что он просто не ведает полноты их историй, и если бы мог знать подробности, то, несомненно, всему бы нашлось объяснение, удовлетворяющее его православному мировоззрению.

Но тут беда приключилась с ним самим — большая, в виде безусловной западни, словно расставленной жестоким демиургом. Конечно, виной всему бес, дьявол; всё можно валить на него.

Ярким поворотным моментом этой трагедии стала история, которую Джейк упоминал в разговоре с Гербертом как основную причину ухода Эльзы и её обозлённости на мужа.

В дом постучалась растрёпанная рыдающая женщина. Герберт её знал. Она оказывалась страшной проблемой для всякого, с кем пересекалась её жизнь. С одной стороны, Герберту надлежало проявить любовь к ближнему и не прогнать с порога внешне кающуюся проститутку с недавно возвращённым ей ребёнком. Она приехала к дверям его дома, не заплатив за услуги такси огромную сумму. С другой стороны, матушка Эльза требовала прогнать несчастную гостью.

Даже если бы Герберт отказал женщине в помощи и у той бы снова отобрали ребёнка, он не избежал бы распада собственной семьи. Бомба была заложена под его домом уже давно.

Но что можно сказать? Если Бог со временем всё чаще ставит своих слуг в неразрешимые и безвыходные положения, то конец этому настаёт только на кресте, где даже сам Христос вопрошал Небесного Отца: «Почто оставил меня?».

Кажется, архиепископ Антоний Храповицкий писал, обращаясь с наставлением к молодым священникам: «Если Бог не пожалел своих самых любимых пророков и праведников, жестоко испытывал Авраама, Иосифа, Моисея, Иону, Иова, самого Христа, то неужели вы думаете, что Он сделает исключение для вас?».