Александр Проханов - Певец боевых колесниц [сборник]

Подкопаев смотрел на цветы, и ему казалось, что царственная семья, став цветами, продолжает царствовать, но уже не в земном царстве, где множится зло, льется невинная кровь, сочится и трещит ненависть.

Он прислушался. Ему показалось, что розы поют. Царь и Царица пели на два голоса романс «Я встретил вас, и все былое в отжившем сердце ожило». Алые цветы склонились друг к другу, голоса дивно сливались, нежно обнимались, заверяя в неразлучной любви. Царевны своими чистыми голосами пели романс «Редеет облаков летучая гряда». Пели и улыбались, зная, что поют чудесно, наслаждались этим божественным пением, верили в грядущее счастье. Царевич молчал, печально и благоговейно слушал, как поют отец и мать, как вторят им сестры. В белом цветке была такая тихая печаль и смирение, что Подкопаеву хотелось его поцеловать. Но он не решился, только сложил губы для воздушного поцелуя.

Он увидел, как из архиерейских палат выходит владыка Епифаний. Невысокий, легкий, с походкой неутомимого ходока и странника. Черная ряса струилась. На груди играла солнцем панагия. Русая борода твердо выступала вперед. От него исходила энергия деятельного, неутомимого работника. Его творчеством и любовью был воздвигнут великолепный новый собор. Посажены дивные розы. Создано среди безумия и суеты подобие рая небесного, где душа вдруг изумленно видит свою небесную родину.

Подкопаев остановил идущего в храм владыку, попросил благословения. Владыка узнал его, светло улыбнулся, не позволил целовать руку, и они троекратно облобызались.

– Давно вас не видел, Сергей Кириллович. Не заглядываете. Значит, пишете роман.

– Владыка, – произнес, волнуясь, Подкопаев, – романа нет, а есть нечто ужасное! Волею случая или, может быть, Провидения… Я сбиваюсь, владыка, очень волнуюсь! Вижу, вы торопитесь. Но дело чрезвычайной важности! О самой России! О Президенте!

– Не волнуйтесь, Сергей Кириллович. Я вас слушаю.

– Существует заговор, страшный заговор! Собрание магов. Они приручили деревья. Деревья-убийцы! Они посылают в Президента сгустки смертоносной энергии! И те, что в оранжерее, и те, что растут на Тверской, и даже Тимирязевский парк, владыка!.. И не спасет охрана, не спасут кремлевские стены. Маги убьют Президента!

– Кто эти маги? – спросил владыка, и его лицо вдруг стало болезненным.

– Их много, владыка! Они повсюду! Они собираются и насылают порчу на Президента, на Россию! – Подкопаев извлек хромированную флешку и протянул владыке. – Здесь убийство быка! Бык – это наш Президент. Они называют его Бертолетто. Других зовут Свантино, Амиго, Леоно. Но это не важно! Посмотрите, владыка, и сообщите обо всем Президенту! Большая беда, владыка! Для всех нас большая беда!

Владыка Епифаний принял флешку и погрузил в карман рясы. Мучительно сморщил лоб. В его русой бороде и усах обнаружилась седина.

– Демоны пришли в Россию, – произнес владыка Епифаний. – В который раз хотят ее погубить. Сюда явилось множество демонов, и хотят сокрушить Россию, сокрушить Президента. Потому что Россия граничит с Царствием Небесным. Сначала они захватят Россию, а потом захватят Царствие Небесное. Так было при Наполеоне, императоре демонов. Так было при Гитлере. Он вел за собой несметное полчище отпавших от Бога ангелов. Хотел покорить Россию, чтобы отсюда повести наступление на Царствие Небесное и вновь утвердиться в небесном Иерусалиме. Изгнать оттуда самого Господа.

– Что же делать, владыка?

– Сражаться, уповая на Господа. Россия неодолима, как неодолим Господь. Россия ведет борьбу с демонами у самых врат в Царствие Небесное. И мы не отступим, ибо отступать некуда. За нами Царствие Небесное!

– Благословите, владыка. Я в смущении. Меня посещает уныние.

– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. – Владыка перекрестил Подкопаева и поцеловал в лоб. – Ступайте, Сергей Кириллович. И помните – отступать некуда. За нами Царствие Небесное!

И пошел по мощеной дорожке к собору, куда стекались богомольцы.

Подкопаев покидал монастырь. Проходя мимо розария, услышал тихое пение. Теперь пели все розы. Пели о любви, о нежности, о бессмертии. На Подкопаева пахнуло дивным запахом поющих цветов.

Подкопаев и Вероника улетали в Йошкар-Олу, в марийские леса к добрым деревьям. Самолет удалялся от Москвы, и Подкопаев чувствовал, как удаляются ужасы и тревоги. Еще гнались за самолетом, но начинали отставать, становились туманом, наваждением. Рядом была любимая синеглазая женщина, которую он спас, единственная, кто был нужен ему на этой бренной земле. Он держал ее руку, перебирал ее чудотворные пальцы, и солнце из иллюминатора озаряло ее ненаглядное златокудрое лицо.

В Йошкар-Оле они приехали на центральную площадь, где их должен был встретить местный художник Артем, создающий образы марийских язычников, исповедующих культ солнца, воды и Священной рощи.

Они поджидали Артема, разгуливая по диковинной площади. Один из прежних губернаторов, несомненно язычник и солнцепоклонник, застроил площадь зданиями, поразившими его во время путешествий по миру.

Здесь была Спасская башня Кремля, пусть уменьшенных размеров, но сохранившая Спасские ворота и куранты. Неподалеку сиял разноцветными куполами петербургский храм Спаса на Крови. Поражало своей подлинностью Вестминстерское аббатство, которое отличалось от подлинника величиной. Но и уменьшенное, в соседстве с кремлевской башней, оно было великолепно. Не менее великолепен был венецианский Дворец дожей. Радовали глаз пагоды, кирхи, слепленные из ракушек церкви Гауди, средневековая ратуша Брюсселя, голландские домики, восточные торговые ряды.

– Ты не видишь, где здесь пирамида Хеопса? – спросил Подкопаев, обнимая Веронику. – Она здесь, кажется, была в мой прежний приезд.

– Все ждали ее появления, но губернатор не успел ее возвести. Его убрали, усмотрев стремление к мировому господству.

Появился художник Артем, широколицый, с детскими, доверчивыми глазами, в белой холщовой рубашке с малиновой вышивкой. Обнялись, расцеловались. Куранты пробили полдень. Им вторил Биг-Бен. И что-то мелодично прозвенело, быть может колокола, спрятанные среди ракушек Гауди.

– Таков план, дорогой Сергей, – сказал художник Артем. – Мой водитель отвезет тебя и твою подругу, похожую на богиню воды и неба, в охотничий домик. Там вы проживете три дня, насладитесь запахами сосновых боров и вековых дубрав. Затем я приеду за вами, и мы отправимся в Священную рощу, куда явятся на праздник все марийцы. Ты уже был однажды на этом празднике, но и теперь испытаешь радость. Вы увидите Священное дерево, примете участие в молитвах и танцах. Попросите у дерева все, о чем мечтаете. Хоть о синеглазых детях.