Виктор Маслов - Земля тридевятая

Раскрыв книгу своей памяти, он мог не только изготовить порох, о котором когда-то читал, но и получить другие, не менее интересные и важные вещества. Без пороха они обречены на вечное отступление. Конечно, планета большая, но и граница, разделяющая параллельные вселенные, вряд ли на достигнутом остановится. Перед тем, как перейти в наступление, туманная стена выбрасывает десант двигунов, которые зачищают будущий плацдарм. С двигунами, кроме травы улль и пороха, справиться пока было нечем. Не копьями же и мечами? Сожрут и не подавятся! На траву надежда была весьма зыбкой. Кто знает, подействует ли она? Кроме того, имелись у деревни и другие враги, захватчики, которые не прочь были пограбить. Отбирали, как правило, запасы местного картофеля, часть женщин и детей уводили в рабство. Давненько, правда никто сюда не заглядывал, но, надо полагать, все, же когда-нибудь неизбежное случится.

На следующий день мышиные опыты пришлось прервать. Явились мужики и позвали на обработку полей. Сев давно закончился, пришла пора поливать. Вооружились двухколесными тачками, на которые установили толстостенные железные баки и отправились на речку за водой. Возглавлял бригаду Грак, водонос, сухощавый, жилистый мужик, понравившийся Олегу распорядительностью и живым умом. Пока шагали, он думал, что бы такое сделать для полива, усовершенствовать процесс? Однако придумать ничего не мог. Ни лошадей, ни иной тягловой силы здесь не было. Канавы прорыть? Речка ниже расположена, вода вверх не потечет. Смутная мысль крутилась по поводу водяного колеса. Можно соорудить нечто вроде насоса, и речка сама будет качать на поля воду. Вот только колесо в одиночку не поставишь, а мужики на него смотрят, как на блаженного. Можно, конечно, кузнеца привлечь, но Олег ясно понимал, какая это большая работа. А ведь он нисколько не инженер! Малейшая ошибка, и все пойдет насмарку. Тогда и кузнец от него отвернется, а без поддержки Охрима даже порох получить не удастся. Рисковать он не хотел, вот и возили на поля воду в тяжелых баках целых три дня. И дальше бы продолжили, но, к счастью, начался проливной дождь.

Пока шел дождь, Олег записывал результаты последних опытов на деревянные струганные дощечки, которые рядком стояли на полке. Как в древнем Шумере клинописная библиотека. А что, можно и впрямь заняться обжигом глиняных табличек, на радость будущим археологам! Подумал и решил, что пора научить кого-нибудь из помощников письму. Тяжело одному, нужен рядом кто-то грамотный. Пытался Утану привлечь, но убедился, что процесс идет слишком тяжело. Когда в избу заглянул Тимаха и приготовился вести долгие речи ни о чем, Олег и его попытался грамоте обучить. Для начала букву "а" показал. И понял, что все бесполезно. Философ деревенский, любитель рассуждать о высоких материях, о том, что такое, например, солнце и почему его нужно почитать, на первой букве алфавита намертво застрял. Бросил бы Олег свои попытки, если бы не заглянула в хижину Шан. Увидела буквы, которые он рисовал на дощечках, заинтересовалась. И за два дня выучила алфавит! Не девочка, а золото! Только тогда дошло до Олега, учить надо детей, взрослые способность к обучению теряют. Еще он уяснил простую истину, что о письменности распространяться не следует. Пока его считают забавным деревенским клоуном, одно дело, но если поймут, что он собирается в таких клоунов превратить деревенских детишек, меры примут жесткие. Возможно даже, несовместимые с его, Олега, жизнью. И на Охрима-кузнеца не посмотрят. Вспомнил Олег, как учил Неторопа игре в крестики-нолики, показал игру Шан. Удивился, когда Утана тоже разобралась, что к чему. Счет до пяти ей все же, дался, помог наглядный пример с пятью пальцами на руке. Утана с Шан так увлеклись игрой, что потратили на нее весь запас чистых дощечек. Когда последняя дощечка была испорчена, обе посмотрели на него с надеждой. Похоже, играть, готовы были, день и ночь, без перерыва.

- Пока достаточно, - сказал Олег, решив, что на земле чертить не будет. Объяснил, что игр знает великое множество, но покажет их с условием, что они играть будут только в хижине. И по поводу алфавита внушил Шан, чтобы знания свои не демонстрировала окружающим. Напомнил случай, когда женщину, явившуюся из туманной стены и пытавшуюся обучить кого-то из детей своему диалекту, безжалостно изгнали их деревни. Что с ней стало потом, никто не знает. Утана и Шан напугались и обещали молчать. Шан впитывала знания, жадно, как губка. Чьей ученицей она была? Бабка Лусья не догадывалась, что у Олега научиться можно гораздо большему. Не столько количеству знаний, сколько методу их систематизации. Изредка Лусья спрашивала помощницу, что там чудак деревенский с мышами вытворяет? Шан, умница, отвечала, подкармливает салом свиным и учит ходить на задних лапках. Что было недалеко от истины. Поумневшие на короткое время, в результате приема очередной микстуры, животные, показывали чудеса дрессировки. До тех пор, пока активное вещество не выводилось из организма. Но и от того, что получалось, Утана и Шан веселились от души, а у девочки в памяти безошибочно откладывалась методика опытов и рецептура. Память у нее была практически идеальная. Лусья, слушая ее рассказ, хохотала от души. Мышки на задних лапках бегают, вот дурачок, заняться ему больше нечем! Чего в нем кузнец с дочкой нашли? Пыталась, было, запретить Шан ходить к Олегу, но та разревелась, бабка рукой махнула, делай, мол, что хочешь, только травяной науке учись прилежно. Чем девочка и занималась, иногда раскрывая Олегу кое-какие секреты редких трав. У Шан родителей не было, Лусья случайно нашла ее совсем маленькой в дальнем лесу. Как ее только деув не съел? Взяла ее к себе, а некоторое время спустя, обратив внимание на сообразительность и хорошую память, решила сделать травницей. Тем более, давно она собиралась взять подростка в ученики, только нужно было согласие родителей, а те стремились чад своих приставить к полевым работам, помощники всем требовались.

В тот день едва собрался Олег всерьез взяться за изготовление шахматной доски и фигур, недалеко от деревни появились враги, около сотни мужиков в медных бронях, с копьями и бронзовыми мечами. Охрим, бывший не только кузнецом, старостой, и вождем, кинул клич. Мужики вооружились, кто, как мог, выставили сто двадцать воинов. Олег тоже железный панцирь нацепил, который ему Охрим выдал, дубину, обшитую железом, взял и к остальным присоединился.

Встретились две дружины на южном пустыре. С одной стороны пустырь был ограничен речкой, с другой полем, где овощи росли.

Остановились друг против друга. От врагов вышел здоровый дядька в медной броне, в руках он держал тяжелый меч.

Выдвинулся навстречу, Охрим кузнец, спросил: - Почто пожаловали?