Жиль Легардинье - Больше не промахнусь!

Я уже знаю, что у Каро сегодня будет на обед: ростбиф с кровью и картофельное пюре. Ее мужчины это просто обожают. На самом деле только это они и любят. Ничего другого есть не желают. Каро пыталась внести разнообразие в меню, уговаривала их хотя бы «попробовать», но получала в ответ только недовольное ворчание или откровенный протест. Я сама не раз была тому свидетелем.

А еще я знаю, что, как обычно, застану Оливье за какой-нибудь работой: он будет что-то мастерить либо заниматься садом. Энзо и Клеман в лучшем случае будут делать уроки, в худшем – и это наиболее вероятно – играть в гостиной на приставке в свой любимый футбол или автомобильные гонки.

Мы с Каролиной довольно разные по характеру, но это никогда не мешало нам ладить. Наверное, из-за груза ответственности, рано упавшего на ее плечи после ухода отца, ей пришлось стать рассудительной. Они с мамой оберегали меня, я это понимаю. Попрощавшись с собственной беззаботностью, Каро позволила мне вырасти более импульсивной и мечтательной. Частенько она посмеивалась над моими бредовыми идеями или приступами восторга. Но как будто гордилась мной, когда я проявляла независимость и заводилась с полоборота.

Дверь открывает Клеман, старший сын Каро. Мне потребовался не один год, чтобы убедить его не называть меня «тетя».

– Привет, Мари!

Он тут же уходит, чтобы продолжить рубиться в автогонки с братом, но успевает крикнуть:

– Мам, Мари пришла!

Каро выбегает из кухни и быстро меня целует:

– Привет, сестренка! Как обычно, у нас ничего не готово.

Она поворачивается к гостиной и кричит:

– Энзо, сделай паузу и поздоровайся с Мари.

– Ну, мам…

– Я жду, Энзо!

Всегда забавно наблюдать, как родители повышают голос, обращаясь к детям. Словно те глухие и нужно обязательно кричать, чтобы тебя услышали.

Я кладу свои вещи на тумбу в прихожей, возле которой в беспорядке свалено впечатляющее количество обуви. Такое чувство, что с каждым моим визитом мужские ботинки становятся все больше. Элегантные лодочки сестры кажутся совсем миниатюрными среди этой армады.

Я прохожу в комнату, оглядываюсь по сторонам и наконец выдыхаю. Кто бы мог подумать, что сегодня у меня получится расслабиться? Мне очень нравится их дом. Он почти не меняется со временем и остается для меня чем-то вроде точки отсчета. Для человека, потерявшегося в жизни, это особенно важно.

Теперь, когда дети подросли, пол в гостиной не засыпан игрушками, и я могу ходить, не рискуя поскользнуться на какой-нибудь машинке. В комнате пахнет ароматизированными свечами, от которых моя сестра просто без ума, с кухни доносится умиротворяющий звон посуды. За стеклом серванта, вокруг бокалов и тарелок, которыми пользуются только на Новый год и в дни рождения, стоят фотографии. Я замечаю новую: Клеман и Энзо катаются на квадроциклах. Какой же снимок пришлось заменить, чтобы выставить этот? Насколько я помню, здесь была фотография, на которой они вчетвером позировали у бассейна. Снимок, где мы все собрались вокруг мамы, еще на месте. Тот, где мы вместе с Каро в день, когда отмечали мой диплом, тоже. Какими мы были молодыми… На свадебной фотографии Каро с Оливье кажутся не такими сияющими, как на снимке возле фундамента своего дома. Как будто счастье обязательно должно строиться, как будто в день свадьбы заключается некое пари, которому последующие совместные планы придают истинный смысл.

Еще фотографии детей: в школе, на отдыхе, в саду. Мне хорошо известно, что они занимают огромное место в жизни своих родителей. Я близка с Каро и знаю, что они с Оливье почти все важные решения в жизни принимают, учитывая интересы детей. Мне это кажется трогательным. Словно две птички, вьющие гнездо, чтобы их птенчики были в безопасности и росли в красивом месте.

– Оливье на террасе. Решил повесить там шторы.

– Пойду к нему.

Сестра с мужем всегда чем-то заняты. Они редко делают что-то вместе, но чаще всего – друг для друга. Не знаю, о такой ли жизни они мечтали, но скучать им не приходится! Возможно, это и есть счастье, когда даже нет времени задавать себе вопросы…

Оливье стоит на стремянке. Несмотря на холод, он в футболке, в руках у него шуруповерт. Он спускается, чтобы меня поцеловать.

– Привет, Мари. Ну как настроение? Жизнь налаживается?

– Потихоньку. А ты как?

Оливье указывает наверх:

– Немного застопорилось: наткнулся на бетонную связку там, где хотел закрепить карнизы. Ну ничего! Прорвемся. Просто не получится закончить на этой неделе. Зато это защитит нас от солнца летом, и даже от небольших ливней. Можно будет чаще обедать на воздухе!

Контраст поразителен. Мы обмениваемся новостями, я рассказываю ему о своей рухнувшей жизни, а он мне о шторах. Каждый может развивать свою тему часами напролет. Одно мне ясно: я не способна понять, о чем он говорит. Что такое связка? В чем именно заключается проблема? И что дадут большие стержни из серого пластика, которые он собирается воткнуть в уже просверленные отверстия? А он, способен ли он понять, что со мной случилось? Сочувствует ли моим терзаниям или просто говорит себе, что меня бросил парень, и нужно поскорее найти другого, как в случае с подержанной машиной, которой нужен новый владелец, чтобы она не простаивала? Два разных взгляда на жизнь.

Возвращаясь на стремянку с инструментом в руках, Оливье спрашивает меня:

– Не возражаешь, если мы по-быстрому пообедаем? Я хотел еще свозить ребят на велосипедную прогулку. Им нужно больше двигаться…

– Без проблем. Спасибо, что вообще меня пригласили.

Оливье останавливается.

– Мари, мы всегда тебе рады. Ты много для нас значишь. И мальчишки тебя обожают.

Я тронута. Удивлена и тронута. Это небольшое проявление чувств – словно дождь среди пустыни: все снова расцветает, но, к сожалению, ненадолго.

Когда Оливье говорил, что они с детьми пообедают быстро, это было еще мягко сказано. Мы с Каро только приступили к еде, а они уже проглотили три четверти всего мяса и пюре. Три голодных хищника. Глотают, не жуя. Такое ощущение, что у них зубы в желудке. Наконец они схватили по куску хлеба с сыром и умчались, оставляя повсюду крошки. Собираясь, они выкрикивали друг другу указания из подвала на второй этаж, чтобы не забыть какую-нибудь важную вещь для своего великого приключения. Полное сходство с военной базой в состоянии боевой готовности перед началом операции по спасению мира. Мальчишки по очереди подходили к Каро: сначала один не мог найти свои перчатки, потом второй – солнцезащитные очки. И перчатки, и очки лежали на своих местах, и Каро выдала их, поцеловав сыновей почти насильно, так они торопились удрать.

Когда они наконец ушли, дом погрузился в благословенную тишину. Спокойствие после бури. Каро пожелала мне приятного аппетита, мы улыбнулись друг другу и пообедали, как цивилизованные люди, не разговаривая с набитым ртом. Только с тем, кто тебе по-настоящему близок, можно разделить трапезу молча, просто наслаждаясь тем, что вы рядом. Не нужно напрягаться, поддерживать беседу, подбирать слова. Давненько у нас не было возможности вот так посидеть вдвоем. Такие обеды также подходят для разговоров по душам. Очень кстати.