Эмили Барр - Вся правда и ложь обо мне

Поворачиваюсь к Жасмин.

– А какой у нее был голос?

Она хмурится, потому что говорила о чем-то совсем другом – понятия не имею о чем. Может, как раз описывала голос позвонившей незнакомки.

– Голос? – переспрашивает она. – А-а. Ну, она говорила по-английски, и голос был такой, типично английский.

– Типично английский – а какой именно? « Вы не знаете девушку по имени Элла ?» – я старательно подражаю голосу Фионы Блэк и ее акценту, совсем как у ведущих «Радио-4». И сразу жалею, что назвала свое настоящее имя. Свое вроде как настоящее имя.

– Нет. Это у тебя самой такой голос. А тот был скорее таким: « Вы не знаете девушку по имени Элла? » Нет. Тоже не так. Английский акцент был точно, но не такой, как у тебя.

Я сглатываю. Понятия не имею, как звучит голос моей биологической матери, но точно знаю, что она англичанка. А еще знаю, что она из Бирмингема, и попытка Жасмин воспроизвести ее акцент звучала именно так, как могла бы говорить уроженка Мидлендса. Ясно одно: если ее голос не был похож на мой, значит, это не Фиона Блэк.

Ни с того ни с сего я начинаю паниковать. Как мог человек, совершивший такие тяжкие преступления, как она, а потом полжизни просидевший в тюрьме, разыскать меня, как это сделал Кристиан?

Но если я не могу представить себе, как она это сделала, это еще не значит, что такое невозможно. Я ведь знаю, что она хотела встретиться со мной. Родители потому и утащили меня сюда, подальше от нее, и теперь я благодарна им за этот безумный план. Не знаю, что известно о моем исчезновении в Великобритании, но если ее юрист сумел связаться с Блэками, ей не составило труда выяснить, что я в Бразилии. Я же говорила Мишель, что звоню из-за границы. Ничего сложного.

Наверное, она меня ищет. Там самая женщина, которая заманила в ловушку пятерых ни в чем не повинных людей, которых мучали, а потом убили, вполне могла набрать тот самый номер и догадаться, кого надо спросить.

Лорен наклоняется к нам. Лорен, похожая на Эллу Блэк в обстановке фавелы, слушала наш разговор, сидя по другую сторону от Жасмин.

– Ах да, – говорит она, – я как раз собиралась тебе сказать: на звонок этой женщины ответила я. Она искала Эллу или Крисси. После того как приходил тот потрясный парень и спрашивал Крисси, а оказалось, что речь о тебе, я подумала, что и она тебя ищет, и спросила, может, ей нужна Джо.

Я смотрю на нее во все глаза.

– Когда она звонила?

Лорен в задумчивости прихватывает зубами прядь своих волос.

– Несколько дней назад. Извини, я правда собиралась сказать. В общем, она согласилась, что, наверное, имела в виду Джо. Говорила очень вежливо.

– Пожалуйста, скажи, что этого не было.

– Я просто пыталась помочь…

– Не вышло.

– Извини. Я же не знала.

Я встаю, наполненная Бэллой. Вся я – Бэлла. Долгое время я была Эллой-Бэллой. А теперь ненавижу Лорен. В эту минуту ненавижу ее больше, чем кого бы то ни было. Я не могу позволить себе сорваться здесь, при всех, но и видеть ее невыносимо.

– Ты понятия не имеешь, – выговариваю я ей, – ты не понимаешь, что натворила. Вообще. Охренеть, Лорен.

Хочу выпалить еще что-нибудь, но не могу: все, что придавало мне сил, выплеснулось в этом гневе, я раскалилась добела, в ушах звон, в глазах темнеет, от меня не остается ничего. Я больше так не могу. Чудовище найдет меня. Чудовище – часть меня. Чудовище идет.

Поворачиваюсь и бегу прочь. Вниз по лестнице, через еще один танцпол, мимо указателя к выходу. Перед уходом мне надо еще заплатить за выпитое, так что я отдаю какому-то человеку свою клубную карту вместе с деньгами за коктейли. И вылетаю на улицу, мчусь мимо очереди, не зная, куда мне деваться и что делать. Ясно одно: оставаться в школе английского мне больше нельзя. Надо бежать, пока она не явилась сюда.

В ушах звенит. В глазах темнеет. Моя мать едет сюда, и даже мой демон без понятия, что нам делать.

Жасмин хватает меня за руку, подтаскивает к какому-то столику и толкает на стул. Потом обнимает меня и гладит по голове. Теперь я знаю, от чего скрываюсь. Надо было сразу сообразить, что когда-нибудь все откроется. Мы сидим за столиком, стоящим на тротуаре, в нескольких метрах от людей, все еще ждущих своей очереди у дверей в самба-клуб.

Жасмин и Лорен действительно слышали по телефону голос Аманды Хинчклифф. Это уму непостижимо. Я росла у нее внутри, а она позвонила им, и они говорили с ней обо мне.

Вот

он,

контакт.

Прямой контакт между моей биологической матерью и ее потерянным ребенком.

Я не могу взять себя в руки.

И, кажется, никогда уже не смогу.

– Все хорошо, Джо.

Жасмин бросилась за мной и сейчас утешает меня, а я не могу позволить ей, потому что Бэлла способна причинить ей вред. Длинные волосы Жасмин щекочут мне лицо, когда она наклоняется. Я отстраняюсь. Хочу ранить саму себя, лишь бы не ранить ее.

– Все хорошо, Джо, – повторяет она. – Не волнуйся. Что бы ни случилось, мы справимся. Обещаю.

– Ничего не выйдет. Мне придется уйти. Она нашла меня, – еле выговариваю я сквозь всхлипы.

Мой пластиковый стул трясется подо мной, одна ножка у него короче.

– Кто тебя нашел?

– Та женщина.

Больше Жасмин ничего не спрашивает. И я молчу. Она протягивает мне пачку нарезанных крошечными квадратиками салфеток, из тех, какие ставят на столики в кафе, я пытаюсь привести себя в порядок и вижу, как салфетки превращаются в моих мокрых пальцах в бумажную кашицу.

– Извини, – выговариваю я. – У тебя ведь день рождения. Иди обратно, повеселись.

Она гладит меня по спине. Ее прикосновения успокаивают.

– Можно подумать, я допущу, чтобы ты убежала в ночь куда глаза глядят, да еще в таком состоянии. Ну что ты такое говоришь, Джо. Ты извини, что мы с Лорен тебя расстроили. Я не хотела, да и Лорен наверняка тоже.

– Не в вас дело, – возражаю я, – а во мне, – и невольно смеюсь своим таким шаблонным словам. Все не так и все не то. – Ох, Жасмин, как мне страшно! Ужас как страшно. – Я беру у нее еще одну салфетку и осторожно промокаю под глазами.

– Кто она?

Рядом с нами стоит официант. Мне не хочется пить, но Жасмин заказывает две кайпириньи, и он уходит. Снова вытираю глаза, стараюсь собраться с мыслями, но это нелегко – в голове звучит сбивчивый голос Лорен: « Я просто пыталась помочь …»

Надо поскорее уходить отсюда, потому что она уже знает, где я. Нельзя, чтобы она застала меня здесь. Нельзя-нельзя-нельзя. Не хочу видеть эту женщину вообще никогда.

Никогда.

Никогда.

Никогда.

Никогда.

Н

и

к

о

г

д

а.

Приносят коктейли. Мне не хочется пить, но я все-таки делаю глоток. На вкус он как ракетное топливо, я понимаю, что сейчас меня вырвет. Вскакиваю и оглядываюсь. Ночь жаркая, мы на улице, вокруг слишком много народу. Бегу в здание, осматриваюсь в поисках туалета, вижу указатель, направленный в сторону лестницы. Свободная кабинка есть, в ней воняет, смыв не работает, унитаз забит бумагой, но я наклоняюсь над ним, и меня шумно рвет фонтаном.