Эмили Барр - Вся правда и ложь обо мне

– Да, не нашла бы. И тем хуже было бы для тебя, мой птенчик, потому что я пыталась помочь тебе, как только могла. Я принесла тебе еду. Прогнала того человека. Заплатила за тебя взнос в школе английского.

Мне хочется возразить, что без нее мне было бы не хуже, но она права. Было бы. Та чужая рука на моей щиколотке. Она замечает мои колебания и переходит в наступление.

– Джо, – говорит она, – Джо, я всю жизнь ждала, когда наконец поговорю с тобой. Ты прости меня, но поговорить придется. Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я делала все ради тебя и старалась, как могла. Правда, могла я немного.

– Да уж, немного.

– Мне не нравилось то, чем мы занимались – я и твой отец. Просто в то время я не знала другой жизни. Странное дело. – У нее на лице возникает жутковатое выражение – она погружается в воспоминания, и я отворачиваюсь. – В общем, я не могла допустить, чтобы ребенок родился, пока все это продолжалось. Потому и обрадовалась, когда нас поймали, – обрадовалась за тебя.

Ненавижу ее. Ненавижу так сильно, что хочется умереть. Зажмуриваю глаза и мысленно требую, чтобы она заткнулась. Перевожу взгляд на Жасмин, лицо которой становится вопросительным – она без слов спрашивает, не пора ли звонить. Мы договорились: как только я узнаю все, что хотела, Жасмин вызовет полицию. Но я качаю головой. Еще не время.

– Тебе хорошо жилось. Я так гордилась тобой. Моя сестра Одри – она не спускала с тебя глаз. Она тоже приезжала сюда. Выяснить, где ты, было нетрудно, надо лишь знать людей.

– Так это она меня фотографировала.

– Мне хотелось видеть твое лицо. Малышка моя. – Она протягивает руку, чтобы погладить меня по щеке. Я отстраняюсь, чтобы она не дотянулась.

Я ей не малышка. Я – это я, хоть и не знаю даже, как меня зовут. Наверное, надо снова стать Эллой Блэк. Быть Джо я просто не могу – теперь, когда знаю, что так зовут ребенка Аманды Хинчклифф и Уильяма Карра.

– Ты была умницей. – Она поднимает голову. – Тебе жилось просто зашибись. Извини, что я так выражаюсь.

– Я была несчастна.

– У тебя все было прямо-таки идеально. Джо, моя Джо. Моя Джолин росла так, как полагается.

– Неправда.

– Иначе такой жизни ты бы даже не узнала. Ты просто не понимаешь.

Я сжимаю кулаки.

– Но счастливой я не была. У меня… – Помолчав, я продолжаю: – Мне не давали покоя дикие мысли. А ты?… Когда ты совершала преступления, тебе казалось, что это твое другое «я» управляет тобой? Ты слышала звон в ушах?

Она недоумевает.

– Нет, птенчик мой. Я всегда была собой. Все это – моих рук дело.

Облегчение настолько острое, что я не смогла бы устоять на ногах. А я и не подозревала, что мне хотелось спросить об этом, но теперь вижу: вот оно, единственное, что мне надо было узнать. Бэлла только моя. Никакое она не генетическое наследие.

Она всматривается в меня. Потом качает головой и тяжело вздыхает.

– Разреши мне быть в твоей жизни, – просит она. – Я ведь ни в чем не виновата, нисколько. Да, я понимаю, стать тебе матерью я не смогу. Но разреши мне быть другом. Я желаю тебе только добра.

– Нет, – говорю я. – Нет, и все. И даже если ты скажешь, что умираешь или еще что-нибудь, – все равно нет. Мне плевать. Нет и нет. Ты не имеешь права. Нет.

Я встаю. Глаза почти полностью застилает туман. Надо сейчас же отойти от нее, и я выхожу из кафе. Не оглядываясь, хоть меня и тянет. Какая-то часть меня хочет задать еще миллион вопросов, пусть даже ответы на них будут кошмарными. Только этого не хватало.

Я киваю Жасмин, она достает телефон. Жду не дождусь. Мне лишь бы очутиться подальше от Аманды Хинчклифф, и я бегу прочь.

Такси поблизости не видно, а в ждущий автобус лучше не садиться, потому что тогда в него сядет и она, поэтому я решаю идти дальше пешком. И направляюсь к туннелю, чтобы остановить первое же такси, какое выедет из него.

Обернувшись, я вижу, что она идет за мной. Лицо морщинистое, будто жеваное, вид такой расстроенный, что хочется броситься на помощь, но нельзя – я ведь знаю, что порадовать ее можно очень просто, назвав мамой, а я никогда и ни за что этого не сделаю. Вспоминаю о других женщинах, которые когда-то сжалились над ней, попались в ловушку и умерли мучительной смертью, и продолжаю идти к входу в туннель.

– Джо! – кричит она. – Джо! Подожди минутку!

Я не жду. Иду вперед. Чтобы уйти подальше от нее.

– Джо!

Возле входа в туннель она почти догоняет меня. Мимо проносятся машины, потом сбавляют скорость, чтобы остановиться возле Росиньи. Они поднимают ветер, от которого шевелится пушистая щетинка у меня на голове. Аманда хватает меня за руку, я пытаюсь вырваться, но не могу: оказывается, она очень сильная.

– Джо, послушай. Тебе незачем встречаться со мной. Можешь заниматься чем хочешь. Просто мне необходимо видеть тебя. Клянусь тебе, я правда больна и долго не протяну. Просто… просто знай, что я люблю тебя. Я думала о тебе каждый день. В том же возрасте, как ты сейчас, я попала в тюрьму, провела в ней всю твою жизнь, и… Ну вот, теперь я вышла и сразу разыскала тебя. У нас с Одри разные паспорта… но тебе знать об этом ни к чему. Просто помни, что ради тебя я готова на все. Я умру за тебя, Джолин. Если тебе что-нибудь нужно, только скажи. И я исполню твое желание. Достану все, что бы ты ни попросила. Я ведь еще должна тебе подарки на дни рождения и Рождество за все восемнадцать лет.

– Нет, не должна. Прошу, не надо.

– Я сама хочу. Ты гораздо лучше, чем была я. Просто… живи, и все. Живи, действуй и будь счастлива. И не доверяй мужчинам. Смотри вперед, а не назад. Моя Джо, тебе все по плечу.

Не могу больше слушать эти излияния, как с поздравительных открыток. Понимаю, она говорит то, что важно для нее, но слушать не хочу. Мне некуда деваться, поэтому я бегу в туннель. В нем есть узкий тротуар, и я торопливо иду по нему вдоль проезжей части, надеясь, что она не последует за мной. Добегу до выхода из туннеля, а там поймаю такси.

Хватит уже убегать. И я перестану, как только отделаюсь от чудовища, от убийцы, которая оказалась моей биологической матерью. Наверное, Жасмин уже позвонила в полицию, и теперь мою мать арестуют.

Я иду не оглядываясь. Кашляю от едких выхлопных газов. Щурюсь от слепящего света фар. В туннеле рев двигателей усиливается, становится громче, режет уши, зато, если она побежит за мной, продолжая кричать, я ничего не услышу.

Я даже не знаю, идет ли она за мной до сих пор, пока она не хватает меня за руку.

– Джо, – говорит она, – прости. Прости меня за то, что я – это я. Просто разреши обнять тебя. Всего один раз.

Она пытается схватить меня обеими руками. Тянет меня к себе. Я стараюсь вырваться. Это же безумие – мы в туннеле, куда пешеходам нельзя. Вижу, как с другой стороны приближается полицейская машина, замедляет скорость, поравнявшись с нами, потом снова ускоряется. Сейчас она развернется и примчится спасать меня. Еще одна сирена слышится с другой стороны. Наконец-то я готова к встрече с полицией.