Сергей Мавроди - Сын Люцифера

Что за хуйня? − недоумённо подумал Паутов, оглядывая большой пустой зал, где они сейчас вдвоём с судьёй сидели. (Если не считать, конечно, охранников, которые маячили у входа.) Он так ещё до конца и не согрелся и вздрагивал время от времени всем телом. Промёрз он всё-таки в автозеке порядочно. И сильно хотелось в туалет. Отлить. От холода, наверное. − «Пригласил» он меня!.. От приглашений, между прочим, и отказаться можно, а меня чего-то никто не спрашивал. «По сезону!» и − в автозек! Где я чуть дуба не дал!! С-суки!

… Понимаете, Сергей Кондратьевич, − продолжал между тем проникновенно вещать его собеседник, речь которого текла плавно и неторопливо, причём добрые отеческие нотки слышались в ней уже всё явственней и явственней, − мы оказались сейчас в очень трудном положении. С одной стороны, Вам, как официально зарегистрированному кандидату в депутаты…

(Ага!)

…должны быть по закону предоставлены равные со всеми прочими кандидатами возможности на проведение своей избирательной кампании. А находясь в следственном изоляторе, Вы, разумеется, этих возможностей практически лишены. Вы не можете встречаться со своими избирателями, участвовать в предвыборных дебатах…

− Простите! − перебил своего медоточивого собеседника Паутов. − Скажите, чтобы меня в туалет вывели. Пожалуйста.

− Что?.. А, да-да, конечно! − судья на мгновенье сбился со своего снисходительно-покровительственного, барственного тона и как-то нелепо засуетился. − Разумеется! Выведите Сергея Кондратьевича в туалет! − тонким фальцетом закричал он охранникам.

То-то же! − внутренне усмехнулся Паутов. − Папочка!

По мере того, как он согревался, настроение его быстро улучшалось. Да и известие, что кандидатом он всё же зарегистрирован, подействовало, как бальзам на душу. Раздражение улетучилось. Происходящее начинало его просто забавлять. Даже судья со своим приторно-паточным, вкрадчивым голоском неожиданно симпатичным почти стал казаться. Да чего там! Поручили ему. Пощупать меня, что и как… Вот он и!.. А куда ему деваться? При исполненьи, бля!.. Ладно, чего там у нас с туалетом-то?

Среди охранником между тем царила лёгкая паника. Как выяснилось, мужского туалета на этаже то ли нет вообще, то ли он где-то уж совсем далеко, а отвести Паутова на другой этаж по неким таинственным и высшим ихним конспиративным соображениям решительно не представлялось возможным. В итоге доблестные ОМОНовцы, грозно стуча и зычно рыкая, повыгоняли из ближайшего заведения с буквой «Ж» на двери всех, имевших несчастие там в этот момент оказаться перепуганных посетительниц, тщательно его затем проверили и лишь после этого разрешили наконец и Паутову им воспользоваться. Слава богу, хоть сам процесс лично контролировать не стали, и на том спасибо. (Хотя и после некоторых, весьма мучительных колебаний, прямо-таки написанных на их озабоченных физиономиях; сомнения определённые на этот счёт у них явно имелись!).

− Так вот, Сергей Кондратьевич!.. − снова уверенно начал явно пришедший в себя за время отсутствия Паутова судья.

− А где мои адвокаты? − небрежно обронил Паутов, потирая влажные пальцы.

− Но я же сразу Вас предупредил, что встреча у нас сегодня неофициальная, − после лёгкой заминки вымученно улыбнулся ему его собеседник.

− А почему? − ласково улыбнулся в ответ Паутов. − Что это вообще такое: неофициальная встреча? На которую из спец. изолятора привозят?

− Ну, что Вы так, право, Сергей Кондратьевич! Проехались, развеялись, всё разнообразие какое-никакое. После тюремной камеры-то. Разве плохо?

− В общем, давайте на будущее, − Паутов снова вежливо улыбнулся. − Все разговоры только в присутствии адвокатов. Хорошо? Официальные или неофициальные. И кстати? А за что меня вообще арестовали? Законов ведь я не нарушал, и Вы это прекрасно знаете. А налоги это вообще бред. Курам на смех. Сами же вопили везде, что пирамида. Так с чего налоги-то? С пирамиды, что ль?

− Ну, а как Вас было не арестовывать, Сергей Кондратьевич? − собеседник Паутова уже понял, что «беседы» у них не получится, и заговорил легко и свободно. Нормальным человеческим языком. − Если ещё месяц-другой, и не было бы у нас в стране ни правительства, ни президента, а был бы один только Сергей Кондратьевич Паутов? А налоги… ну, а за что Вас ещё было арестовывать? Вот и арестовали за налоги. Вы же умный человек, всё понимаете. Надо было Вам уж тогда действительно, что ли, референдум собирать, если Вы и впрямь воевать с государством собирались. А не просто грозиться. А хотя, − судья цинично ухмыльнулся и подмигнул, − какая, по большому разница-то, а, Сергей Кондратьевич? Так Кремль, а так спецблок. Всё равно казённый дом, как ни крути. Помните, Шекспир ведь ещё писал: «весь мир − тюрьма».

− Да, но камеры у всех разные, − вздохнул Паутов. («Шекспир», блядь! И ты туда же? Ещё один любитель!?) − А советоваться со мной не о чем, − с лёгкой издёвкой закончил он после паузы. − Если по Закону о выборах я, в качестве зарегистрированного ЦИКом кандидата в депутаты, имею какие-то права, то они должны быть мне обеспечены. Как того требует наша родимая российская Конституция. Гарантирует даже! Независимо ни от каких моих личных пожеланий и вообще ни от чего. Вот и всё. Всё же предельно просто. Зачем усложнять? Просто действуйте строго по закону.

− Правильно Вы, Сергей Кондратьевич, поступили, что не стали с ним без нас разговаривать! Нет, ну, каково? «Для разговора неофициального я Вас пригласил!» Судья Верховного Суда! − адвокаты взволнованно загалдели, выслушал подробный рассказ Паутова. Депутаты поддакивали.

− А что это вообще за хуйня с карантином? − поинтересовался Паутов, глядя с вожделением на распаковываемый обед. Блядь, хоть поесть по-человечески! − Не, ясно, что подстава, чтобы выборы мне сорвать, − пробормотал он уже с набитым ртом, − но почему отменили-то? Накладка, что ль, у них произошла? Пришёл запрос из Верховного Суда, они и задёргались? Бардачина обычная?

− Выясним, Сергей Кондратьевич, всё выясним! − бодро пообещал старший адвокат, наблюдая с умилением, как Паутов уплетает за обе щёки первое. Борщ, кажется. − Проголодались на тюремной баланде?

− Да уж! − пробурчал Паутов, быстро работая ложкой. − Да нет, в принципе-то она ничего, съедобная, если бы не эта соя блядская, − он вытер рот бумажной салфеткой. − И на хрена её только кладут? Выловить, причём, вообще невозможно! Особенно в каше.

− Соя? − заинтересованно переспросил один из депутатов.

− Ну да, в виде таких кусочков маленьких, сереньких, белковая добавка, − вздохнул Паутов, с сожалением отодвигая пустую тарелку и бросая в неё скомканную салфетку. − Вискас, по-тюремному! − принимаясь за второе, ухмыльнулся он. − Это мне ДПНСИ сказал. Здесь всё с этим вискасом.