Иона Грей - Письма к утраченной

Хлопоты с Дэйзи, постоянная проблема – как ее накормить, как убаюкать, бесконечная стирка пеленок вкупе с обычной домашней работой, с мытьем собственной головы, стряпней и обихаживанием мужа-калеки представлялись невыполнимым заданием, вроде тех, что даются сказочным героиням, вынужденным доказывать: они достойны стать принцессами. Стелла обожала дочку, тем несноснее было понимание, что как мать она никуда не годится.

Приходил доктор Уолш, но не за тем, чтоб взглянуть на Дэйзи, а за тем, чтоб поговорить со Стеллой: дескать, Чарлз обеспокоен. С фальшивой сердечностью доктор Уолш осведомился, как девочка ест и как спит; водянистые глаза его в это время буравили Стеллу поверх очков. Стелла отвечала честно, отчасти надеясь оправдаться – ведь никто не сумел бы сочетать нормальную еду и сон с круглосуточными заботами о Дэйзи. Уходя, доктор Уолш пообещал «отслеживать ситуацию». Впрочем, пожалуй, это было не обещание, а угроза.

Единственный положительный момент состоял в том, что вечная усталость и тревога за дочку притупили боль от утраты Дэна. Нет, Стелла ни на миг не забывала о нем, и терзалась, и мучилась, но боль ее претерпела метаморфозу. От такой боли не умирают, с ней живут, тянут лямку, пока организм не износится. Стелла приспособилась. Короткое счастье, что выпало ей прошлым летом, она научилась воспринимать как сладкую грезу. Дэн являлся в коротких снах, и это приносило горькое утешение, проблеск надежды. Сил, данных таким сновидением, обычно хватало на очередное беспросветное утро.

О доме на Гринфилдс-лейн Стелла старалась не думать. Дом был символом прошлого, которое она потеряла, и будущего, которое никогда не наступит. С течением месяцев таяла надежда. Холодным, звонким октябрьским утром Дэн вылетел с базы в графстве Суффолк и не вернулся.

«Спитфайр» починили. Звонок на сотовый раздался без одной минуты четыре, Уилл к этому времени успел употребить резиновый сандвич с сыром, шоколадный брауни и кофе в количестве, достаточном для сердечного приступа. В автосервисе его машина стояла отдельно и сверкала поистине ослепительно. Уоррен раздобыл недостающую запчасть через приятеля, о чем и сообщил «клиенту» не без гордости. Сумма в счете оказалась раза в три меньше той, какую Уилл неминуемо заплатил бы любому лондонскому автослесарю.

Закат над трассой был впечатляющий. Свело ногу, Уилл еле вытерпел, не надавил на тормоз. Уоррен предупреждал: «Мягче с тормозами, приятель, особенно по-первости». Милтон-Кинс Уилл проехал ровно в шесть. С шести в «Роял Фри» пускают посетителей. Силясь забыть об этом (а заодно и о потребности опорожнить мочевой пузырь – на кой черт он выпил столько кофе?), Уилл стал прокручивать факты о Стелле Торн. Раскладывать их по полочкам, чтобы преподнести Джесс в лучшем виде.

Других детей у Стеллы не было. Дэйзи Лиллиан Торн, рожденная двадцать седьмого апреля сорок четвертого года, осталась единственным ребенком. Но не было и развода; по крайней мере Уилл не обнаружил упоминаний о таковом. Стелла Торн оставалась женой Чарлза (точнее, Мориса – так следовало называть преподобного) до его смерти, случившейся в шестьдесят седьмом году. Овдовев, она замуж больше не вышла, о чем говорило отсутствие второго свидетельства о браке. Не нашлось и свидетельства о смерти Стеллы Торн; значит, она жива до сих пор. Что касается Дэйзи, та скончалась в восьмидесятом, в Беркшире.

Закат погас. Пропикало семь вечера, по радио начались новости. Уилл занервничал. Остаток пути до Лондона он ехал по скоростной полосе, вцепившись в руль. От напряжения ныли плечи. Без десяти восемь он свернул на больничную парковку. Мочевой пузырь был на пределе. Уилл зашел в туалет, глянул в зеркало. Хорош кавалер, ничего не скажешь: рубашка жеваная, волосы торчат во все стороны (он их ерошил по дороге). Сунул ладони под кран, смочил шевелюру. Теперь еще хуже – будто неделю голову не мыл.

В отделение, где лежала Джесс, Уилл вломился под раскатистую трель звонка. Ровно восемь, время посещений истекло. Дежурная медсестра была какая-то новая, воззрилась на пыхтящего Уилла с удивлением и легкой неприязнью.

– Вам помочь? Часы посещений закончились.

– Да, я знаю… Я в пробке проторчал… на трассе… – (Ужасно неубедительно.) – Мне нужно видеть… Джесс… Джесс Моран.

– Дело в том, что…

– Я вас очень прошу. Всего две минуты. Да, я опоздал. Понимаю, у вас хватает дел и без таких охламонов, как я. Но и вы меня поймите. Это очень важно. Умоляю, пропустите меня к ней.

Вместо того чтобы растрогаться и, пожалуй, даже прослезиться, медсестра нетерпеливо передернула плечами.

– Дело в том, что Джесс Моран сегодня утром выписали. Ее здесь нет.

– Выписали?

– Ну да. А теперь, если вы не против…

– Куда ее выписали? Где она сейчас? Ей же совершенно некуда пойти…

Медсестра рассердилась не на шутку:

– У нас, молодой человек, строгие инструкции: не разглашать личную информацию о пациентах. А сейчас будьте так любезны, покиньте помещение, пока я охрану не вызвала.

Нет, место неплохое.

Если абстрагироваться от детского визга, от чужих плееров и телевизоров, включенных на полную громкость (просто не ходить в общую гостиную), и от хриплого хохота и ругани на всех языках и наречиях (через стены слышно круглые сутки), то все в ажуре. Супержилье. В общей кухне бардак, какого Джесс отродясь не видела. На второй день вышла к завтраку, так стол весь засыпан остывшим карри, и на полу то же самое, и подгузник возле тостера благоухает.

Но Джесс была и этому рада. У нее теперь отдельная комната, с кроватью, с батареей, от которой так и пышет жаром, и с душевой, где почти все время есть горячая вода. Джесс радовалась, что все лампочки работают, а пуховое одеяло не пахнет плесенью. Глупо было бы хоть на миг пожалеть о доме на Гринфилдс-лейн, где ее обнаружил Уилл Холт. Тем более сейчас, когда она понимает: обнаружение состоялось случайно. В конце концов, Уилл знал, где она; мог бы зайти, а он ограничился тем, что забросил в больницу сумку с одеждой и письмо, да и то в час, когда посетителей не пускают. Чтобы не оставаться, чтобы сразу слинять.

Впрочем, за письмо ему спасибо. Первым делом Джесс озаботится поисками работы, а вторым – поможет Дэну Росински найти Стеллу. Она, конечно, рассчитывала на помощь Уилла Холта. В тот день, в больнице, навоображала всякого… Понятно: обманулась романтичностью ситуации. Сидят двое голубков, читают чужие любовные письма. Зря она вообще раскрыла эту тайну. Уилл Холт, как человек воспитанный и добродушный, изобразил заинтересованность, провел с ней пару часов. Ничего, Джесс и сама найдет Стеллу Торн. Уж как-нибудь справится.