Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

- Не к добру, - заключил проницательный НШ.

- Накаркаешь, Алексей Николаевич, - командир протестующе замахал варежкой.

Однако Буров как в воду глядел! Попытка передать РДО о всплытии и следовании по плану фатально затягивалась. Квитанция пришла, шутка ли, после 44-й попытки. Крупных карт новоземельского побережья у нас, разумеется, не было, поэтому мы с благодарностью восприняли благородный жест надводников, лидировавших нас даже после прохода мыса Лилье – ворот в губу Белушью. Слева промелькнул силуэт подлодки, оказавшийся островом Подрезова,

- Дальше налево и не ошибетесь, причал всего один! – прокричали в рупор с борта СКР, начавшего разворот на выход в море.

- А что, командор, не так уж страшны эти СКР-ы, как их малюют! – прокомментировал ироничный НШ.

- Хорошо, когда офицеры не филонят! (Я нарочито приосанился) Похоже, мыло все же придется готовить. Командир БЧ-4, на мостик!

На сей раз проницательность демонстрировал командир. Ядерный полигон встретил нас неласково. Не прошло и минуты с окончания швартовки, как на совершенно безлюдном заснеженном причале появилось несколько машин, поразительно напоминавших небезызвестные «воронки». Дверь одного из них отворилась и вышедший угрюмого вида офицер-краснопогонник, вместо ожидаемого приветствия изрек: «Кто у вас командир БЧ-4? Он нам нужен, и командир, конечно!»

Наших увезли в никуда. Экипаж, не веря свалившейся удаче, в смысле наступившего затишья, неторопливо разминал застоявшиеся члены, похрустывая девственным настом. Командира с Сашей Курским вскоре привезли. Часа через четыре. Живыми и невредимыми. Командир был настроен игриво и тотчас сыграл «Большой сбор». Зрелище, доложу я вам, оказалось презабавнейшим. В строю не было ни одного моряка в одинаковой форме одежды. Вариации были самые несуразные. К примеру, мятая белая фуражка, засаленный ватник и сапоги. Или – шапка с опущенными ушами, шинель, застиранные брюки от комбеза и подводницкие тапочки с дырками…и т.д. и .т.п.

НШ схватился за живот, потеряв дар речи, а командир, нарочито сдвинув густые черные брови, поспешил разрядить возникшую паузу:

- Все ясно, если сегодня я отделался НСС-ом за организацию «радио-ямы», то завтра нас всех расстреляют за мерзкий вид. Это ж надо вырядиться, как на бразильский карнавал.

-Старпом!

- Я!

Одутловатое небритое лицо Виталика, из-под канадки которого торчала засаленная полосатая рубаха (его стиль!), в очередной раз породило брезгливую гримасу на лице командира. Во взгляде читалось – с такой внешностью только наведением порядка и заниматься! Однако, как говорится, «за неимением гербовой пишем на простой»!

- Немедленно начать приведение корабля и внешнего вида экипажа в божеский вид!

- Ясно! - ответил старпом тоном человека, страдающего неизлечимым недугом. В принципе недугов, как и слабостей, у Виталика было хоть отбавляй. Взять хотя бы курение в шлюзовой в подводном положении по три сигареты сразу, словно Волк из «Ну, Погоди!».

- Ну, если ясно, тогда вперед!

«Банда» рассыпалась и потянулась вниз, тоскливо поглядывая на прекрасное небо, усеянное яркими звездами, и пытаясь поглубже вдохнуть живительного свежего воздуха без серных примесей и прочей гадости, ожидающей их в недрах прочного корпуса.

- Раньше кончим, раньше выйдем! - профессионально пошутил старпом, удостоившись напряженного взгляда Кэпа.

- Боюсь, что с этим можно работать только хирургически, - заметил Буров. Не так давно, почувствовав, что от старпома, несшего вахту в ЦП, снова несет невыносимым запахом прокисшего табака, он не смог сдержаться, что было не похоже на спокойного как звероящер, начальника штаба.

- Кабанов, опять курили в шлюзовой без отрыва от вахты?

- С чего вы взяли?

- Воняет!

- Могу объяснить. Вы меня выгнали из каюты, я сплю в четвертом возле приточного лючка, дышу чистым водородом. Вот и воняет! – Судя по выражению, сам Виталик удивился, что закончил такую длинную, а главное, логически выдержанную фразу.

- Я вас предупредил старпом, ясно?

- Ясно, ясно…

Экипаж принялся вылизывать родной корабль, доведя его до максимально возможного в удалении от базы блеска. Флотская комиссия десантировалась только во второй половине следующих суток. Это позволило боцманской команде, то бишь моим подопечным, вновь отличиться. Дело в том, что недели две назад во время зарядки АБ, которая протекала в штормовых условиях, лодка лишилась входной двери на ходовой рубке.

Зияющая дыра неприятно резала глаз, особенно когда появилась возможность взглянуть на лодку со стороны. Пока личный состав наводил «марафет» под руководством грозного старпома, группа офицеров: штурман, доктор, минер – Валера Матвеев и командир группы ОСНАЗ – Валера Малышев отправились на поиски замены злополучной двери. Шестое чувство подсказывало, что несколько плавсредств, доживающих свой век на берегу по соседству, смогут порадовать неутомимых искателей.

Кстати, Новая Земля это поистине кладезь для потенциальных собирателей военной техники. Не один музей можно было бы сформировать, полазив по окрестностям столицы архипелага поселка Белушья Губа. Они буквально завалены грудами ржавого металла. Это кладбище техники, по которой можно проследить развитие не только Центрального полигона, но и советской автомобильной промышленности за весь послевоенный период. Никому и в голову не приходило вывозить ее для ремонта на Большую Землю ни раньше, ни тем более сейчас, когда из-за нехватки средств из Рогачева убрали даже эскадрилью Су-27 (1995). Прикрывать Баренцево море некому, точно также, как и приглядывать за собственной территорией. После аварии, имевшей место несколько лет назад, оставшийся в одиночестве вертолет уже не летает, поскольку полеты в этих местах разрешены только парами. Так что обстановка на северных рубежах архипелага до сих пор известна одному господу Богу.

Удача поджидала нас на ржавой барже. Мы нашли идеальную дверь, которая подошла по всем статьям без какой-либо подгонки и тем более сварки. Одна беда, дверь была помечена надписью «Гальюн», причем буквы были на редкость добросовестно приварены.

Первой реакцией командира было – Издеваешься, штурман? Нас же засмеют. Ушли на корабле, а вернулись на чем?

- Ничего подобного, пока закрасим, а в базе срежем! К тому же, когда дверь открыта, надписи не видно. Взгляните!

Учитывая дешевизну решения вопроса, командир был вынужден согласиться.

Настал судный день. Отсеки заполнили шумные и зачастую пожилые офицеры, как выяснилось, в основном заместители флагспециалистов штаба СФ. Первым продулся доктор. Гена Зайцев встретил старого знакомого по академии и тот был вынужден признать, что лучшей организации медслужбы на Северном флоте он не встречал. Вместо ожидаемого добра на сход доктор услышал от командира твердое «нет»! Обиделся и скрылся на заснеженных просторах архипелага. Это было не лучшим решением, ведь мы стояли не в Лиинахамари. Лодка находилась в автономном плавании с ядерным оружием на борту! Гена вернулся на третьи сутки со следами легкой усталости и нахальным заявлением, мол, производил контрольный замер радиации. Шутка не прошла, как и попытка изобразить хорошую мину при неважной игре. Расположение товарищей Гена быстро вернул, передав в кают-компанию несколько «хвостов» гольца. От угощения господа офицеры отказываться не стали, а вот с командиром врачу помириться так и не удалось даже в Видяево. От расправы же Дока спас А.Н. Буров – его бывший командир на «С-4».