Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

«Какой нелепый конец!» - мелькнуло в перегретой голове, и тут пришло избавление. Невесть откуда появившийся боцман «Кубани» спас для флота парочку будущих командиров. Заметим, в абсолютно неурочное время! Впрочем, боцмана для того и существуют, чтобы появляться в нужном месте в нужный момент! Иначе откуда взяться порядку на кораблях?

«Кубань» закончила свой жизненный путь несколько лет спустя, послужив нашему флоту последний раз как мишень для ракетных стрельб, и унеся все свои тайны на дно Баренцева моря. (По уточненным данным - на корабельном кладбище у мыса Зеленый между Ростой и Мурманском. Согласитесь, что это не так романтично, но зато - правда!)

Чтобы попасть в море, лодки эскадры должны были около двадцати миль лавировать по Ура-губе - сравнительно узкому и глубоководному фьорду. Извилистый фарватер пролегал меж высоких гранитных берегов, скромно украшенных карликовой растительностью и навигационными знаками. На выходе из губы по правому борту оставался остров Шалим с рыбацким поселением Порт-Владимир. Основанный в 1830 г. как становище Еретик, он был переименован в честь великого князя Владимира Александровича - брата императора Александра III, на средства которого была создана и просуществовала целых пять лет (1884-1889) «Арская китбойная компания Шереметева». Участие князя было негласным, но августейшая персона регулярно инспектировала предприятие, которому, впрочем, и это не помогло. То, что прекрасно ладилось у соседей – «норвегов», у нас почему-то потерпело крах. Понеся до миллиона убытков, компания была ликвидирована. О неудавшемся начинании напоминали разбросанные по берегу кости морских исполинов, которыми теперь любовались моряки стоявшего там дивизиона ОВРа. Других развлечений на острове не было.

Как следует из названия, главная база компании располагалась в соседней Ара-губе. По саамски «ара» - пребывать в покое, отдыхать. И это действительно классное укрытие! Зашел за мыс Добрягин и тишина! С 1979 года в Ара-губе базировались атомные субмарины, для которых в скалах выдолбили уникальные укрытия длиной до 400 метров и шириной до 30 метров...

Так и плывут до сих пор перед глазами хмурые, поросшие полярной березой и мхом серо-зеленые, а чаще заснеженные берега Ура-Губы с характерными для Севера названиями: мыс Толстик, остров Зеленый, мыс Еретик... Сколько исхожено по этим берегам и пешком, и на лыжах: за грибами, на пикниках, на рыбалках. Больше всего я любил бродить в одиночестве. Не потому что чурался компаний, в этом меня по-прежнему трудно заподозрить. Это был тот случай, когда с природой хотелось побыть с глазу на глаз, без посредников. Да и оглядываться не надо в поисках отставших, а главное - горланить «Ау!», распугивая и без того немногочисленную живность. Без устали взбегаешь на очередную сопку в предвкушении еще невиданного… и так до полного изнеможения. В погоне за космическими пейзажами не обойти вниманием и нежную морошку в ложбинках сопок и разбросанные повсюду бусинки черники. А какая радость во внезапной встрече с кряжистым подосиновиком или простой лужицей меж замшелых валунов, вместившей всю синеву неба!

Все же гораздо чаще северное небо было хмурым. Не забыть и пронизывающий до костей встречный ветер, хлещущий снежной крупой по глазам, тщетно пытающимся хоть что-то узреть сквозь плотный снежный заряд. И туман, скрывавший порой даже нос собственной лодки и особо неприятное чувство, если этому сопутствовал доклад о выходе из строя пожилого радара под названием «Флаг». Но ничто не могло умерить душевный подъем, рождавшийся в нас, стоявших на мостике, когда из дымки, тумана и мглы выдвигалась полосатая башня маяка Выев-Наволок. Сейчас обменяемся позывными с постом НиС и возможно даже получим место швартовки. И… поскакали, ведь за траверзом маяка начиналась Ура-губа. А это означало - очень скорое возвращение домой. В семьи, к друзьям и любимым.

Луч прожектора настойчиво буравит мглу позывными, но частенько в вахтенном журнале появлялась запись «На неоднократные запросы пост Выев-Наволок не ответил…».

- Сигнальщик, хорош стучать, опять в «козла» заигрались,- ворчит командир, - тут авианосец под носом пройдет, никто не заметит.

Авианосец действительно появился в Ура-губе, но уже в 1991 году. К этому времени для флагмана ВМФ «Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова» был построен специальный причал. Увы, по известным причинам, надолго он здесь не задержался...

Едва лишь лодка заходила в Урицу, защищенную со всех сторон высокими сопками, любой «мордотык» стихал, веяло патриархальным покоем, а предвкушения обострялись до полного неприличия. Зато зимой здесь, в отличие от незамерзающей Ура-губы, стоял лед, который неутомимо пытались сокрушить буксиры, а если у тех не хватало силенок, специально вызванные ледоколы. Помню как, возвращаясь зимой 1978-го из автономки и скрежеща ржавыми бортами по узкому черному и парящему каналу во льдах, лодка медленно подходила к ПМ-23. Судя по разноцветным женским фигуркам, командование решило сделать нам сюрприз. Впервые на моем веку на торжественную встречу пригласили семьи подводников.

- Глянь-ка, старпом, - стряхивая сосульку с клочковатой бороды, прохрипел «капитан», - что там за рыжая дамочка рядом с моей?

- Моя, наверное, - разминая заиндевевшие губы, предположил я, - хотя раньше была блондинкой.

- Всякое могло случиться, пока мы с тобой морячили, - справедливо заметил Виталий Семеныч. Он перевел взгляд на стоявшую особняком группку встречавшего командования, и его невозмутимое лицо подернулось тревогой, - Кому докладывать-то. Похоже, начальство поменялось!

Выручил флагманский штурман эскадры капитан 1 ранга И.Я. Хризман, сделавший указующий жест в сторону нового комэска - контр-адмирала Г.В. Егорова, до этого ни разу не виданного.

Быстро ошвартовавшись и доложив о достигнутых успехах, мы ознакомились с планами командования относительно наших утомленных душ, после чего радостно перемешались с толпой родных и близких. Увы, шумное ликование людей, измученных долгой разлукой и старавшихся за считанные мгновения ввести друг друга в курс пролетевших событий, вскоре было прервано самым пошлейшим образом.

«Свидание окончено!» - прогремел бас дежурного, тут же убравшегося с глаз долой «от греха подальше».

Бегло попрощавшись с обескураженными семьями, экипаж занялся «любимым делом» - выгрузкой боезапаса. Начали с электрических торпед, ведь именно с этой целью лодка подошла к ПМ-23, а вовсе не для того, чтобы подарить военморам возможность расцеловать полузабытых жен в комфортной обстановке...

Смело заявляю, что Видяево считалось истинной жемчужиной Севера. По крайней мере, его обитатели в этом нисколько не сомневались. Возможно, жители Западной Лицы или Лиинахамари попытаются это оспорить, но мнение человека, побывавшего почти во всех точках Кольского побережья чего-нибудь да стоит. Долина Урицы, в которой расположился поселок, была окружена сопками, среди которых господствовала гора Слоновка, известная также как Пик-Ник. Нетрудно догадаться, что гора была излюбленным местом для пикников. На ее вершине у каждой компании был свой заветный камень, под которым хранился инвентарь для ликований. Вплоть до фужеров.