Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

В самой доковой операции ничего особенно запоминающегося не было. Зашли, встали, осушили камеру. Впрочем, бросилось в глаза несметное количество «координаторов» с портативными рациями. До сих пор не могу понять, кому и что они докладывали, но гвалт вокруг стоял порядочный. Причем наших действий это практически не касалось. Мы словно существовали в параллельных мирах. Оставив, как и пристало двухвальному кораблю, без работы стаю портовых буксиров, лодка самостоятельно зашла в док и также самостоятельно отцентровалась собственным шпилем. После осушения дока в закутках камеры оказалось изрядное количество угрей, впечатляющих размеров. Из местной братии соискателей добычи оказалось немного, и к вящей радости наших мичманов - лиепайских спецов по копчению угрей, весь улов плавно перекочевал в их умелые руки.

Труднее оказалось организовать процесс копчения. Но и тут корабельные специалисты оказались на высоте. Операция под общим лозунгом «Даешь копоти!» была успешно проведена тем же вечером на берегу бухты Сиди-Феруш (Sidi Ferruch), куда нас забросила не столько судьба, сколько нераспорядительность алжирских тыловиков. Изначально предполагалось, что инструкторская группа ПЛ «010», насчитывавшая к тому времени всего 13 человек, будет поселена в пригороде столицы - Регайе, в служебных квартирах по вполне демократическому принципу. Офицеры и мичмана, ожидавшие встретить здесь свои семьи, поодиночке, а матросы и старшины по четыре человека на двухкомнатный блок. Однако жилье оказалось не готово, а предложение «перекантоваться» в базовых казармах я с негодованием отклонил. Алжирцы поморщились, а кое-кто даже вполголоса посетовал, заметив, что советские специалисты обычно скромны и неприхотливы... Догадываясь, что под этим подразумевается, я занял еще более жесткую позицию. К счастью меня горячо поддержал и «подсоветный» - командир Хеддам. Ведь речь шла не столько о русских, сколько о престиже подводников. Так мы оказались в фешенебельном отеле «Мазафран» в курортном городке Зеральда, раскинувшемся на историческом пляже, где в 1830 году высадился передовой отряд французских войск, приступивших к колонизации Алжира. В ноябре1942-го тот же сценарий повторил англо-американский десант, встретивший довольно вялое сопротивление французов, раздираемых противоречиями. С одной стороны они были связаны присягой петэновскому правительству Виши и не питали теплых чувств к англичанам, всего два года назад расстрелявших их товарищей в Мерс-эль-Кебире, а с другой еще меньшую симпатию они питали к немцам, против которых этот удар, в конечной цели, и был направлен. Так что местечко оказалось исторически знаменитым да и выглядело весьма романтично. Белоснежные отели, крупный яхт-клуб, пальмы и обилие туристов, в отличие от ставшей близкой и родной Андалузии (турпоселок Les Andalouses, где наши офицеры проживали до этого).

Сопровождавший группу представитель Адмиралтейства капитан Абдулла Земати обеспечил заселение согласно табели о рангах, а на прощание вручил мне «голубую карту» (La Сarte Bleu), дававшую носителю широкие права, вплоть до пользования местным баром. Сопровождалось это проникновенной фразой:

- От имени командования еще раз примите извинения за неготовность жилья к приему вас и ваших семей. Надеюсь, здесь вам будет удобно. Ни в чем себе не отказывайте, все за счет Адмиралтейства! Однако рассчитываю на ваше благоразумие. Мы далеко не богаты, а русские всегда так скромны.

- Не волнуйтесь, капитан! Дело только за вами. Жаль, но наши семьи начинают привыкать к тому, что счастливый момент воссоединения постоянно откладывается.

Его вряд ли касалась наша страшная «тайна», что даже если бы жилье было готово, «мудрая» политика «десятки» (10-го Главного управления Генштаба ВС СССР) все равно не позволила бы нам встретиться с семьями раньше, чем через полтора года. Причина была традиционной - экономия государственных средств. Настолько мизерная, что и говорить об этом не хочется. Зато сколько нервов было потрепано!…

Ну, что ребята, а теперь - ужинать! Сбор у ресторана в 19.00! Платит Министерство обороны Алжира! - скомандовал я, отметив, что боевой дух подчиненных как никогда высок…

Старший метрдотель Сумар оказался единственным англоговорящим служащим отеля, но это выяснилось лишь на следующий день в его отсутствие. Языковый барьер в чистом виде встал непреодолимой стеной. Вот тогда-то впервые стало ясно - пора учить французский! Постоянное присутствие переводчика невольно расслабляло, теперь настала пора мобилизоваться. Первой выученной фразой стала «Дебуше сё бутей сильвупле» (откупорьте эту бутылку, пожалуйста - фр.).

Ужин стал достойным ответом «саботажникам» от Адмиралтейства. Убедившись, что экипаж чувствует легкую напряженность в обстановке крахмальных скатертей и достаточно изысканных интерьеров, я решил, что необходимо воспользоваться моментом для расширения кругозора... И не только старшин и матросов, многие из которых были выходцами из сельской местности и, прямо скажем, редко останавливались в роскошных отелях. Узнав, что ресторан знаменит рыбной кухней, я попросил метрдотеля проводить присутствующих в зал, где «твари морские» были разложены на демонстрационных подносах, а кое-кто и мирно плавал в огромных аквариумах. Каждому было предложено выбрать рыбу по вкусу, что было с восторгом и проделано.

Когда аппетитно пахнувшие блюда были доставлены клиентам, оставалось лишь запить его превосходным белым вином Blanc de Blanc. Я внимательно, и, по возможности, ненавязчиво оглядывал подчиненных, отмечая достойные манеры и прекрасное чувство меры. Всех, за исключением лишь одного моториста, подливавшего себе с явным «фанатизмом». Наполнив очередной бокал доверху «с крышечкой», он дрожащими от волнения руками поднес его к губам и, мечтательно закрыв глаза, осушил до последней капли.

- Старик, ты, как будто последний день живешь? - не сдержался я.

Вокруг засмеялись, а матрос, не на шутку смутившись, зарделся, словно красна девица.

- Трудное детство, товарищ командир, - сурово констатировал механик. - Лагутенков, легче гресть!

Днем подводники напряженно трудились в доке, а, возвращаясь в «Мазафран», наслаждались светской атмосферой «клуба гурманов». Таким образом, малоискушенным советским подводникам удалось отведать немало блюд, которые им даже не снились. Зато теперь они с чистой совестью могли сказать - «А вот, когда я последний раз пробовал заливную барракуду…» или «Лангустины ни в чем не уступают омарам, зато coquilles St-Jaques (гребешки - фр.), несомненно, нежнее мидий!»…

Таким образом, гастрономические горизонты каждого из нас были значительно расширены, чему оставалось только порадоваться, учитывая отсутствие каких-либо иных развлечений... Надеюсь, этот нехитрый опыт пригодился каждому из участников этих застолий, неизменно завершавшихся торжественным ритуалом. Судя по реакции, финал нравился экипажу ничуть не меньше, чем сам процесс.