Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

- С начальством разберемся сами, - заявил я, и мы получили несколько коробок с «ужастиками», которые в то время были откровенно в диковину.

Эффект превзошел все ожидания. Первый сеанс завершился в гробовом молчании, супружеские пары, поддерживая друг друга и робко озираясь по сторонам, разошлись по бунгало. Подводники же, как «географические холостяки» решили в следующий раз слегка добавить для храбрости. На четвертый сеанс, а проходили они ежевечерне, случилось нечто кошмарное, вполне сравнимое с тем, что творилось на экране.

На открытой террасе под черным бархатом южного неба, прижавшись друг к другу и заметно трепеща, на длинных скамьях сидели зрители и напряженно следили за похождениями кровавого маньяка. Легкий бриз, задувавший с моря, покачивал экран, наполняя зябкостью и без того напряженную атмосферу…

Молодая графиня с жутким скрипом отворила ставни своей спальни в родовом замке, и ее очаровательное личико исказилось гримасой ужаса. Прямо перед ее окном, на ветке, в такт колеблющемуся экрану раскачивался висельник. В этот момент со стены, как назло, сорвался один из динамиков и с шумом грохнулся оземь. Нервы зрителей первого ряда не выдержали, и скамья завалилась, опрокинув попутно и задние ряды. Окрестность огласилась истошными криками «кооперанов». Сеанс был прерван. Подошла одна из семейных пар и с мольбой во взоре попросила, если это конечно возможно, не привозить подобных картин хотя бы неделю.

«Это безумно интересно, но понимаете, Сергей Вячеславович, мы стали шарахаться от собственной тени и третий день боимся выключать свет в собственной спальне...»

Больше мы таких фильмов не привозили. Тем более что на «виллу» оперативно прошел «сигнал», а с этим у нас было строго. К примеру, перекинулся некий «гарантийщик» на пляже парой слов с лежащей в пяти метрах от него француженкой, глядишь, через пару дней в автобус, следующий к месту работы, заходит алжирский лейтенант и спрашивает:

- Доброе утро. Простите, есть среди вас товарищ Медведев?

- Да, я здесь.

- Поздравляю, вы возвращаетесь на родину!

Лицо Медведева каменеет, на возможности заработать поставлен крест. Кто-то из своих «настучал»...

Нас же для начала строго предупредили, посоветовав больше времени уделять политико-воспитательной работе… Как это выглядело в африканских условиях? Весьма забавно. Видимо для введения в заблуждения арабов, партийная организация именовалась «профсоюзной», а комсомольская - «физкультурной». Все остальное: собрания, протоколы - были такими же, как в Союзе. Подопечные, судя по сдержанным шуткам и ухмылкам, об этом прекрасно знали, но, не считая это чем-то для себя опасным, воспринимали нашу тягу к собраниям, как национальную причуду. Судя по всему, этой игре гостеприимные хозяева не считали нужным мешать. Но нас, «членов профсоюза», рвение начальства временами раздражало.

Как-то возвращаемся после изнурительного рабочего дня, лодка десять часов прокувыркалась в ближних полигонах. Слева от меня сидит тогдашний комендант гарнизона Андалузии «дядя Ваня» Мычалов, капитан 1 ранга предпенсионного возраста и жутчайший зануда. Как потом выяснилось, еще и специалист по подметным письмам. На улице жара +35єС, предвкушаю момент, когда погружу свое бренное тело в Средиземное море.

- Ну что, Сергей Вячеславович, не забыли, что сегодня политинформация. Кажется докладчик от Вас?

- Так точно Иван Илларионович! Разве такое можно забыть? - бодро отвечаю я, затаив досаду.

- Ну и какие мысли?

- Да собственно никаких, проведем в лучшем виде. Не волнуйтесь.

- И где же предлагаете расположиться? - с воодушевлением массовика-затейника вопрошает Мычалов.

- В воде, - выпаливаю я, вспомнив о заветной мечте.

- Что-о-оо? - чувствуя подвох, повышает голос «дядя Ваня», - а как же докладчик, его бумаги?

- Бумаги дело святое, а докладчик посидит на берегу.

Что тут началось, с трудом поддается описанию. Недоумевающий и прежде невозмутимый как целое племя индейцев шофер Белаид остановил автобус. Если бы он знал русский, то понял бы, что с «дядей Ваней» шутки плохи, а моя карьера уже практически закатилась…

Политинформации в тот день в Андалузии не было, мы конспектировали «профсоюзные» первоисточники по подразделениям. А подводники были там, где им и надлежало быть - под водой, за ловлей осьминогов. После стресса сильно тянуло закусить.

Часть офицеров-подводников проживала в городке Айн-Тюрк, на полдороги из Андалузии в МЭК. Их соседями были кубинские «коопераны», работавшие преимущественно в области спорта. Они часто встречались и постепенно превратились в закадычных друзей. Кубинцы были бесконечно доброжелательны, скромны и неизменно веселы, как и подобает спортсменам. Они тщетно пытались научить наших коллег игре в бейсбол, поэтому, в конце концов, все сошлись на футболе. Нарезвившись на футбольном поле, всей гурьбой обычно заваливались к «героям-подводникам», чтобы совместно погорланить революционные песни. Многие из наших даже помнили «Марш 26 июля», и это сближало еще больше. Наконец, допоздна травили анекдоты, своеобразно преодолевая языковый барьер. Так как кубинцы практически не говорили ни на одном языке, кроме испанского, наш переводчик переводил сказанное их переводчику, который затем вещал это на родном языке и наоборот. Поведав анекдот, рассказчик успевал глотнуть рисовой бражки, которую приносили с собой кубинцы или красного винца, купленного нашими офицерами, прежде чем взрыв хохота давал понять, что содержание достигло адресата и можно вежливо похохотать вместе со всеми. Запомнился один из кубинцев - Хорхе Алеман, выделявшийся не только европейской внешностью, но и специфической фамилией, означавшей «Немец». Как-то Хорхе внезапно нагрянул к нам в андалузское бунгало со своим товарищем. Разумеется, приняты они были со всем «подводным» радушием, а когда наступил вечер, и выяснилось, что добраться до Айн-Тюрка нашим кубинским друзьям не совсем по карману, я предложил им заночевать. Казалось бы, ничего особенного, засидевшиеся гости пользуются гостеприимством хозяев. Но не для тогдашней ситуации. Когда утром мы дружной гурьбой подошли к базовскому автобусу, первое, что бросилось в глаза - настороженный взор «дяди Вани» Мычалова. Отозвав меня в сторону, он зловещим шепотом поинтересовался:

- Кто такие? Что, у вас ночевали?

- Наши лодочные офицеры, - пользуясь ослабленной памятью Мычалова, бодро доложил я. - Останавливались в заранее снятом бунгало.

- Ну-ну, - зловеще произнес комендант гарнизона, - не очень-то они похожи на алжирцев, особенно тот, что посветлее. А второй - вылитый папуас.

«Сам ты папуас», - подумал я и, отдав должное этнографическим познаниям «шефа» и вспомнив донос, который он настрочил на моего друга Женю Коренькова - инструктора командира СКР.