Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

В абсолютно схожей ситуации к нему как-то поутру заявился алжирский командир. Предстоял выход в море, и капитан Яхья Насер доставил Евгения на корабль на своей «Хонде». Несмотря на вполне логичное объяснение, в Москву пошла мычаловская бумага, в которой фигурировала фраза... «самовольно оставил военный гарнизон в Африке». Насколько известно, эта формулировка еще не раз аукалась моему другу. Как же, бежал из осажденного «папуасами» гарнизона, бросив оружие и друзей... Поди докажи, что было совсем не так.

Лично мне пришлось столкнуться с творчеством дяди Вани, когда пришла весть о рождении моего старшего сына Павла. Верный друг Виктор Шлемин, представитель Морфлота на западе Алжира, привез телеграмму, которую мы замечательно и обмыли вместе с ножками далекого младенца. Увидеть его было суждено уже совсем взрослым - тринадцати месяцев от роду. Потеряв надежду встретить семью в Африке, я выбил-таки отпуск, надеясь повлиять на процесс «в местах, где принимаются решения». В зале ожидания международного аэропорта Шереметьево II стояли шум и гам. Служащие сбились с ног, пытаясь поймать злоумышленника, отключающего эскалаторы. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что это дело рук, а точнее ручонок годовалого отрока. Еще больше удивился я, узнав, что речь идет о моем сыне, который, как выяснилось, уже не просто ходит, а довольно шустро бегает.

А тогда на берегу бухты Андалуз все было чинно-ладно. Не так уж много гостей, человек 20, включая подкативших алжирцев и соседей-поляков. Да и ритуальный флотский кан-кан «Рыбка-судаковина, чудная хреновина» исполнили всего раз пять на бис. Присутствовавший при сём знаменательном событии консул недели две спустя доверительно поведал, что за подписью дяди Вани, кстати, не приглашенного на ликование, в Москву проследовала «цыдуля» с описанием «бесчинств» подводников во главе с их «предводителем» в традиционном окружении сомнительных личностей.

«... Компания наверняка находилась в состоянии опьянения, так как всю ночь горланила песни про какого-то судака...». От дальнейших цитат я решил воздержаться, так как присутствовавшие начали валиться от гомерического хохота.

С НАСИЖЕННЫХ МЕСТ

Первоапрельские посиделки у оранских друзей - Шлеминых положили начало новой семейной традиции. Шутка относительно месячных «супер-именин» для носителей фамилии Апрелев была признана удачной. Подразумевалось, что весь месяц можно будет считать сплошным выходным, трудиться вполсилы, а друзьям ликовать на полную. Дело было за «малым» - добиться-таки вызова родных и близких. Подняли чарку за скорейший приезд всех «подводных» семей, а заодно справили отвальную. Назавтра ПЛ «010» уходила в док, который находился в столице - Эль-Джезаире или попросту Алжире. И все потому, что монтаж германского подъемного устройства, позволявшего проводить доковый ремонт на причальной стенке в гавани Мерс-эль-Кебира, не был завершен. Что ж, помимо докового ремонта, который предстояло выполнить практически силами экипажа, выпадала отличная возможность сменить обстановку.

Двухсотмильный переход из Мерс-эль-Кебира в столицу прошел без замечаний, если не считать промаха штурмана, мимолетом выявленного «старшими товарищами». Стремление попасть к месту назначения как можно раньше было понятно, но не ценой же двадцатимильной невязки вперед по курсу. Беглый взгляд на величественный Нотр Дам Д'Африк (Notre Dame d’Afrique), расположенный на высоком берегу в тридцати милях к западу от столицы, расставил все по своим местам (Кстати, в этом замечательном морском соборе советские специалисты обычно покупали библии на русском языке, которые таможня при въезде в СССР старалась изымать…).

Наконец, Алжир многоярусный и белоснежный горделиво восстал из моря. Его современный облик, в котором чувствовалась рука великого Корбюзье, прекрасно сочетался со старинным Адмиралтейством, знавшим свирепого Хайреддина Барбароссу, а теперь традиционной резиденцией главкома ВМС. В северной части города отчетливо проглядывались постройки старинной части - Касбы, многократно воспетой литераторами и кинематографистами. Фантазия живо рисовала ее узкие улочки с крошечными кофейнями, в которых, раскуривая кальян, обсуждали грядущие набеги капитаны корсарских парусников. Как выяснилось, состав этих грозных моряков был весьма интернационален. Попадались даже славяне. Особенно много было хорватов и черногорцев, известных своими морскими качествами. Вспомнилась гравюра XVIII века из «Истории штурманского дела на Руси» - «Капитан Марко Мартинович обучает русских бояр навигации». Речь шла о дворянских детям, «командированных» Петром Первым в черногорский порт Котор.

Позже я часто бродил по этим улочкам, вглядываясь в лица прохожих, рассматривал старинные гравюры в музеях алжирской столицы, пытаясь уловить связь современности с той порой, когда вассал турецкого султана - местный Дей был могуществен, а его корсары держали в страхе не только мореплавателей, но и все средиземноморское побережье христианской Европы. В то же время в алжирских портовых городах царили веротерпимость и весьма вольные нравы. Судя по древним гравюрам, местные женщины имели обыкновение появляться прилюдно с обнаженной грудью. Теперь же они целомудренно ограничивались одним глазом, кокетливо выглядывавшим из-под белоснежного аика (haik) - традиционного покрывала. Наши соотечественницы не замедлили оценить преимущество «куколок» или «белоснежек», как они их окрестили, заключавшееся в нешуточной экономии косметики. Впрочем, порой, попадались и дамы в черных аиках. Женщины провинций Сетиф и Константина носили их всю жизнь в знак траура по жертвам событияй 9 мая 1945 года. «Прогрессивное человечество» праздновало Победу над фашизмом, а алжирцы, многие из которых честно сражались в рядах французской армии, вышли на улицы своих городов с требованием предоставить их стране, с 1848 года входившей в состав Франции, обещанную автономию. Демонстрации были безжалостно расстреляны. Погибло около 45 000 человек. С этого, по большому счету, и начался подъем борьбы за независимость. Однако вооруженное восстание, увенчавшееся провозглашением АНДР в июле 1962 года, началось в ночь на 1 ноября 1954 г. Позже этот день стал национальным праздником - Днем Революции. В его тридцатилетний юбилей на внешнем рейде Эль-Джезаира состоялся грандиозный морской парад, в котором приняли участие все корабли национальных ВМС, включая весь подводный флот в лице подлодок «010» и «011».

Но впервые ПЛ «010» (бывшая «С-28») появилась в столице утром 4 апреля 1983 года, ошвартовавшись неподалеку от дока, где был намечен плановый ремонт. Мы с коллегой Хеддамом и обоими механиками немедленно отправились на рекогносцировку. Док, судя по конструкции, был построен где-то на стыке XVIII и XIX столетий. Камера длиной за сто метров, добротно выложенная камнем, позволяла производить докование, как минимум двух «однотрубных гигантов», подобных нашему. Из средств механизации на стенках присутствовали лишь старинные кабестаны с ручным приводом, наводившие на мысль, что мы скорей всего недооцениваем древность постройки. Зато приятно порадовал готовый набор кильблоков, выложенных и закрепленных строго по переданным схемам докования подводной лодки 633 проекта. Дело, как говориться, было за малым. Встать и отдоковаться. К чему мы спустя пару дней, и приступили, помолясь.