Сергей Апрелев - Под шорох наших дизелей

Нечто похожее происходит на лодке, ведь электромоторы работают почти бесшумно. В 1979-м «С-28», направлявшаяся на ремонт в Лиепаю, преодолела путь из Видяево не вокруг Скандинавии, а по Беломоро-Балтийскому каналу, через Онегу, Свирь, Ладогу и, наконец, по Неве прибыла в Ленинград в самый разгар белых ночей. В Уткиной заводи лодка вышла из дока, а мы, тепло распрощавшись с его командиром, терпевшим нас две недели, дожидались разводки мостов. Не потому, что «однотрубный гигант» не вписывался в пролеты, а скорее, чтобы доставить удовольствие горожанам и гостям Северной Пальмиры. Словно в ожидании диковинного зрелища они тысячами толпились на набережных. Изящный черный силуэт подлодки, бесшумной тенью пронзивший сумрак белых ночей, не обманул из ожиданий. Тишина нет-нет, да взрывалась их восторженными возгласами. Поверьте, для нас зрелище было не менее чарующим, жаль только, длилось оно совсем недолго. Лодка бежала средними ходами, да еще по течению...

Так и сейчас, казалось, что мы уже не принадлежим этому миру с его топотом матросских сапог, раздражающе-резкими сигналами, запахами и прочими, не менее прозаическими, атрибутами. Даже неулыбчивый комбриг невольно поддался обволакивающей неге. С видимым удовольствием и легким скрипом суставов он потянулся...

Отсеки доложили о готовности. Личный состав замер на боевых постах в ожидании вводных.

- Товарищ комбриг, лодка к погружению готова...

Комбриг кивнул и мечтательно произнес:

- Хорошо-то как. А знаете что, ребята, идите-ка вы все вниз. И ты, командир, тоже. Я сам люк задраю, а то и навык потерять недолго.

- Есть!

Мы с сигнальщиком, не без сожаления простившись с окружавшей нас идиллией, бодро спустились в ЦП. Никто и представить не мог, что именно в этот момент еще одна «жертва» единения с природой недисциплинированный матрос Шуманис, наконец-то собралась покинуть надводный гальюн. Есть такое замечательное устройство в подлодке 613 проекта, располагающееся в ограждении рубки. То есть вне прочного корпуса. Как матрос ухитрился пропустить мимо ушей все сигналы и шумы, столь явственно доносившиеся оттуда, одному богу известно, но вот почему командир отсека доложил, что он находится на боевом посту, вскоре пришлось разбираться. В кромешной тьме, на ощупь, Шуманис с латышским упорством пробирался к небольшому трапу, ведущему на мостик. Наконец, достигнув его, он левой рукой схватился за поручень, а правую послал вверх и... наткнулся на шершавую комбриговскую «корму»…

Порфирий Савельич, по всей видимости, решил использовать временное уединение с пользой. О внешнем виде лодки можно было не беспокоиться. Многочасовое погружение омывало надстройку гораздо тщательней, чем боцманская команда. Остается только представить эмоции человека, который, на мгновенье расслабившись, был, однако, более чем уверен, что весь экипаж находится внизу в ожидании его приказаний.

Услышав нечеловеческий рев комбрига, я пулей взметнулся на мостик, теряясь в догадках. Представшая картина вызвала легкую оторопь. Начальник одной рукой спешно застегивал ватные штаны, а второй тряс за шиворот невесть откуда свалившегося матроса, приговаривая: «А ведь мог навсегда за бортом остаться, сукин сын...»

Увидев меня, комбриг изрек, уже совершенно спокойным голосом:

- Значит так, орлы, о том, что произошло никому ни слова, по крайней мере, лет десять. Понятно? А теперь пойдем разбираться, как на этой лодке людей считают. Срочное погружение!..

Назавтра мы поразили главную цель и с триумфом вернулись в Лиепаю, которую спустя несколько лет оставили, и теперь, похоже, надолго. Комбриг вскоре стал адмиралом, перевелся в Москву и, как я слышал, недавно умер. Светлая ему память!

С тех пор минуло почти четверть века...

Март 2004 г.

Северодвинск

ЛИЕПАЯ

Несмотря ни на что, продолжаю любить этот небольшой, и удивительно трогающий за душу город. С его узкими улочками, обставленными ветхими домишками, частым смогом, пропитанным запахом влажного кирпича и дыма. Уходящим в небо краснокирпичным силуэтом кирхи Святой Анны (1697 г.), собором Святой Троицы (1742 ), орган которого до 1912 года держал мировое первенство по величине и чистоте звучания. Впрочем, сохраняющееся европейское лидерство тоже неплохо! Я нередко оказывался под сводами этого храма, усаживаясь на скамью, любезно предлагаемую прихожанам и православным любителям органной музыки лютеранской церковью, и наслаждался дивными звуками.

Неподалеку от базарной площади располагался изящный, белого кирпича, католический костел, напоминавший о временах, когда поляки составляли значительную часть населения. В описываемый же период русских в Лиепае, как и в большинстве крупных городов Латвии, было никак не меньше половины населения. Здесь они селились, как правило, в Военном городке, отделенном от города каналом Военной гавани, и в районе улиц Шкедас - генерала Дедаева. Берега канала соединял Воздушный (поворотный) мост. Его клепаные конструкции намекали на относительную древность (19 век), что не мешало мосту, хоть и со скрипом, успешно функционировать «без особых нареканий». В свое время мост наверняка считался выдающимся достижением техники, которое вскоре удалось затмить пуском первого в Российской империи трамвая в 1899 году.

Однако самой значительной реликвией древности бесспорно считался домик Петра Первого, в котором император неоднократно гостил. Именно отсюда в 1697 году царь во главе «Великого посольства» отправился познавать Европу на корабле «Святой Георгий».

Не был уверен, что этот небольшой музей сохранен, учитывая ненависть сегодняшней официальной Риги ко всему русскому. Тем более что это несомненный символ имперского прошлого, о котором предпочитают умалчивать. Ан нет, желание развивать туристический бизнес перевесило политическую конъюнктуру. Впрочем, в угоду ей неподалеку был срочно организован другой туристический объект - избушка Карла XII. Вполне заслуженный шведами реверанс за их активную поддержку в борьбе за независимость Балтии. Это остается темой № 1. Трехсот лет богатой событиями совместной истории как не бывало. Современный взгляд на отношения с Россией определяется несколькими акцентами: угнетение, подавление, аннексия, депортация, оккупация. Лично мне, как бывшему «оккупанту», гораздо ближе и милей понятия плодотворного сосуществования и общей Родины, дававшей своим сыновьям равные права, включая самое главное - умереть за Отечество.

В 1971 году путешествуя по рекам Латвии на лодке, мы с друзьями вышли на небольшое лесное кладбище. На зеленой лужайке стоял камень с надписью «Здесь в мае 1915 года пал смертью героя штабс-капитан Янис Пекка. Германцы дорого заплатили за это. Слава России!» Не думаю, что, воспрянь герой из могилы, он тут же принялся бы сбивать слово «Россия» и уверять окружающих, что воевал вовсе не за нее.