Максим Бондарчук - Начинающий писатель [СИ]

Не скажу, что меня радовало это, но часть подписанного договора я все-таки выполнил. Оставалось напрячь оставшиеся силы и выплюнуть наружу еще две подобные истории.

Мой агент приблизился ко мне, когда начиналась подготовка к самому ответственному делу во всей это презентации — подписям.

— Ты как-то быстро сегодня решил все закончить, — потом посмотрел на наручные часы, — всего-то пятнадцать минут с самого начала прошло.

Я закивал головой, крутя в руках свеженькую книжку с кислотно-яркой обложкой на которой красовались мужчина и женщина, и мерзкими, сделанными чуть ли не из газетной бумаги, страницами. Идеальные формы, идеальная внешность, все как любят читательницы.

— А чего тянуть? — ответил я, обращаясь к агенту. — Раньше начнем, раньше закончим.

— Тебя долго не было. Посмотри на них, — он указал на формировавшуюся очередь, где женщины разных возрастов, томительно ожидали часа, когда смогут приблизиться к своему любимому автору и, наконец, получить долгожданный автограф. — Они ведь уже все мокрые, — он прищурил глаз, — ты действуешь на них каким-то непостижимым образом. Редактор в восторге. Не прошло и двух недель, как от тиража не осталось даже складской пыли. Все размели! Тебе надо выжать из своего выздоровления как можно больше.

Наверное он был прав. С точки зрения маркетинга — это беспроигрышный вариант.

Я поднялся со стула — в ногах все еще жила боль той самой аварии — мне вставили несколько стальных спиц, чтобы кость нормально срослась, посему движения мои были подобны походке проржавевшего во всех деталях робота — неуклюжие, немного топорные и совсем лишенные плавности. Преодолел несколько метров до подготовленного стола и сел напротив далеко немолодой барышни, крепко сжимавшей в своих толстеньких ручках новехонький любовный роман.

— Это…это просто невероятно, — с придыханием залепетала она. — Написано так живо, так ярко, мне казалось, что я сама нахожусь на месте Хэлен и чувствую как руки Дориана касаются меня.

Она была готова расплавиться передо мной, как кусок масла на раскаленной сковородке, закатив глаза в экстазе, словно только что впервые познала близость.

— Да, — без интереса ответил я, но все же сумел натянуть протокольную улыбку на свое лицо, — я старался написать именно так.

Потом взял из ее рук книжку, открыл первую страницу и на всю ее длину вывел размашистую, специально малоразличимым почерком, подпись.

«…преданной читательнице от писателя».

— Следующая, — кондукторским голосом попросил вторую женщину в колонне подойти ближе. — Как ваше имя?

— Катя.

— Красивое имя. Мое любимое.

— Правда? Мне тоже нравится. Моя мама как-то сказала мне, что они с отцом придумали его, когда она лежала на сохранении. Там было жутко жарко и все, что приходило ей на ум — это поскорее утолить жажду. На одной из бутылок воды так и было написано «Екатерина». Представляете? — она подняла свои маленькие плечики и заулыбалась металлическими брекетами. — Меня назвали в честь питьевой воды.

Девушка рассмеялась, но быстро заглушила приступ хохота, поскольку никто в зале кроме нее не оценил юмора, а также историю о том, как можно придумать имя будущему ребенку, пробежав взглядом по этике пластмассовой бутылки.

«Ну да ладно» — подумал я и провел шариковой ручкой по чистому листу, где вывел стандартную фразу, приправив ее несколькими именами и своим собственным. — Надеюсь, вам понравится мой новый роман, — улыбнулся и отдал книгу обратно.

— Я его уже прочитала, — она продолжала говорить. не отходя от стола.

— Девушка. — окликнул ее мой агент, — очередь.

Но та не сдавалась.

— Проглотила за одну ночь. Спать не ложилась пока не перевернула последнюю страницу. Это было просто шикарно. Невероятно.

— Девушка! — теперь уже возмущение начало распространяться и по толпе, стоявшей за ее спиной.

— Не могу даже передать как мне было приятно читать ваш новый роман. Пишите еще… — кто-то схватил ее за плечо; я увидел громадного охранника, предусмотрительно нанятого моим агентом после инцидента со стрельбой три года назад. Не без труда ему удалось оттащить неумолкавшую все это время поклонницу, пока голос ее не затерялся в самом конце зала.

В такие минуты мне всегда нравилось наблюдать за реакцией остальных женщин в очереди. Поскольку основной контингент той писанины, что выходила в печать, составляли именно они: группа давно уже немолодых, но все еще верящих в какую-то мифическую форму всепоглощающей любви и страсти, где нет места изменам и чувства остаются острыми до самой смерти, я был убежден, что безумие, давшее начало всей моей творческой карьере, продолжится и дальше.

Очередь зашевелилась — несколько женщин сделали шаг и вот передо мной опять возникло сияющее лицо читательницы.

Она осторожно протянула мне книгу, молча (к моему большому удивлению) прождала до самого конца, пока я не спросил ее имя.

— Вы такой красивый, — вдруг ответила она.

Я улыбнулся.

— Ваше имя, — повторил вопрос, краем глаза наблюдая за тем, как все длиннее становится очередь в зале, растянувшаяся почти до самых дверей.

«Это могло продлиться еще полтора часа как минимум» — подумал я, забыв совсем о том, что хотел узнать у женщины напротив, сунув ей книгу так и не дописав имя.

Потом следующая, а за ней еще одна и так до тех пор, пока я не перестал различать их.

Лица менялись с такой скоростью и частотой, что к концу мероприятия я уже не поднимал взгляд, словно машина, вырисовывая свою подпись, с каждым разом делая ее все менее разборчивой.

Наконец, когда внутренние часы комплекса, где проводилась презентация книги, показали крайнее время, мой агент вскочил со своего места и громко объявил, держа микрофон своими толстыми ладонями, что мероприятие подошло к концу.

Ропот разочарования расползся по всему большому помещению. Кому-то повезло больше, кому-то — меньше. Но очередь не стала короче даже спустя полтора часа. Приподнявшись и почувствовав как заныла спина и ноги, я увидел, что она скорее увеличилась, чем очень сильно разочаровала меня.

Я написал эту книгу всего за две недели. В больнице после аварии было особо нечего делать и единственное, что я попросил мне принести — был ноутбук и несколько наработок, сохранившихся у меня еще с прошлого года, когда я пытался написать действительно что-то стоящее, но потом забросил, поскольку это не понравилось главному редактору. Теперь же эти несколько сот страниц рукописного текста сделали мне большую услугу, сэкономив примерно месяц работы, а то и больше. Пришлось кое-что подправить, где-то заменить имена и место действия, но в целом все осталось именно таким, каким я задумывал написать любовный роман с самого начала.