Николь Уильямс - Взлёт

Респект тебе, Люси Ларсон, что смогла остановить процесс в самом разгаре.

– Дело не в том, что я не хочу этого, потому что я хочу, – сказала я, а сердце колотилось как бешеное. – Правда хочу. Но я не хочу, чтобы наш первый раз случился на полу, когда я к тому же потная и в позорно скучном нижнем белье.

Улыбнувшись, Джуд чмокнул меня в нос.

– Значит, в другой раз, – сказал он, возвращая легинсы обратно мне на талию, где им и положено было быть.

– В другой раз, – повторила я, теперь уже совершенно уверенная, что потный секс с Джудом на полу, по которому я ходила пятнадцать лет, всяко лучше, чем секс, отложенный на неопределенное время. И только собралась ему об этом сказать, как Джуд выпрямился, садясь и увлекая меня за собой.

– Кстати, проверку на нелюбовь ты все-таки провалила. – Подхватив с пола мою тунику, он натянул ее мне на голову.

– А проверка была до или после того, как ты меня раздел? – уточнила я, поправляя кофточку.

– До.

– Я просто уточняю, – заметила я, подтягивая рукава туники выше локтей, потому что поцелуи Джуда Райдера были горячими во всех смыслах и повысили мне температуру тела. – То есть это у тебя впервые?

– Я, пожалуй, все-таки попрошу разъяснений, что имеется в виду, прежде чем ты затянешь петлю на моей шее, – отозвался Джуд. Зрачки у него все еще были расширенные.

– Ты впервые занимался этим в балетном классе… – начала я и, глотнув воды и улыбнувшись, договорила: —…и тебе не дали?

– Впервые. – Он притянул меня к себе, усадил на колени.

– Ну хоть в чем-то я первая, – поддразнила я и взяла Джуда за руки.

Он не произнес ни слова, пока наши взгляды не встретились.

– Для меня ты первая во всем. Во всем, что для меня важно.

Я чмокнула его в губы.

– Но, Люс, пожалуйста, пообещай мне кое-что. – Джуд наморщил лоб. – Если я когда-нибудь опять облажаюсь, не важно, по какой причине: по недоразумению, из-за невезения или просто потому, что таким родился и мне на роду написано все портить… – Он перевел дух. – Пообещай мне, что ты уйдешь. Бросишь меня, как плохую привычку, и даже не оглянешься. Потому что бог знает до чего я могу дойти, если не смогу справиться с собой.

Реальность, если ты нас слышишь, укуси меня.

– Ты ничего такого не сделаешь, – сказала я, сама не понимая, хочу ли, чтобы это было правдой, или нет. А может, и то и другое сразу.

– Знаю. Но мне будет гораздо легче, если ты дашь такое обещание. – Тыльной стороной ладони Джуд провел по моей щеке. – Так у меня будет гораздо более мощный стимул не облажаться.

– Хорошо. – Я пожалела о своих словах еще раньше, чем произнесла их. – Обещаю.

– ты что, собираешься вляпаться в неприятности? – громким шепотом поинтересовалась я. Почему шепчу в собственной машине – сама не понимаю, но что-то в облике темного, совершенно невыразительного здания вызывало желание понизить голос. – У вас, парни, разве нет комендантского часа?

– А у вас? – поддразнил Джуд, наклоняясь ко мне и щекотно пробегая пальцами по моему боку.

– И у меня есть. – Я отстранилась. – Но я уже злостно его нарушила. А еще я под домашним арестом, но что-то не особо соблюдаю правила. Так что я арестована вдвойне.

– Ты же была в танцклассе, – Джуд кашлянул, – тренировалась. Неужели родители тебя за это накажут?

– У всех случаются извращения, – философски заметила я и сжала его ладонь, прежде чем снова посмотреть на «Последний шанс», приют для мальчиков.

Трудно было поверить, что здесь может происходить что-то светлое, радостное и теплое, что в самом деле здесь из мальчиков воспитывают мужчин. Гораздо больше здание напоминало те мрачные особняки, в чью дверь звонишь только на Хэллоуин и только в компании друзей, хотя у самого поджилки трясутся.

– Уверен, что у тебя не будет проблем? – Я поглядела на часы на приборной панели: еще не двенадцать, но достаточно близко, чтобы можно было округлить до полуночи.

– Если залезу в заднее окно и не попадусь – не будет. – Джуд потянулся к ручке двери.

– Джуд? – Я крепко сжала руль, подыскивая наиболее верные слова.

– Да? – Он отпустил ручку.

– Только потому, что я хочу, чтобы у нас все получилось…

– Я тоже этого хочу, – добавил он.

– До того как мы двинемся дальше, давай выложим все карты на стол.

Я нервничала, а когда я нервничаю, то начинаю пищать.

– Что ты хочешь знать?

Джуд уже догадывался, что меня волнует не столько история его жизни, сколько нечто конкретное. Глубоко вздохнув, я выпалила:

– Есть ли в твоем прошлом кто-нибудь, кто может – теоретически – встать между нами? – Подняла на него взгляд. – Или кто-то, существующий в твоей сегодняшней жизни, и тогда мне лучше узнать об этом прямо сейчас.

Джуд озадаченно склонил голову:

– Ты имеешь в виду девушку?

– Не обязательно, потому что я не знаю и не хочу знать, кто у тебя был в прошлом. Я просто хочу понимать, остались ли у тебя какие-нибудь… привязанности.

Всю неделю я пыталась выкинуть имя Холли из головы. Но я же женщина, мы так просто имена бывших девушек своих парней не забываем.

– Эй! – Он опустил голову, так что наши глаза оказались на одном уровне. – Моя привязанность – это ты, Люс. Только ты. И не позволяй никому, особенно себе самой, внушать тебе, что это не так.

Все внутри меня облегченно перевело дух.

– О'кей, спасибо. – Я разжала пальцы, выпустив несчастный руль.

– Желаешь, чтобы я еще что-нибудь на стол выложил?

Не сводя с Джуда взгляда, я облизала губы.

– Нет, больше ничего. Только меня.

Он изумленно вылупил глаза, но быстро опомнился. Хмыкнул.

– Когда тебе будет угодно, Люс. Назначай время и место. Стол я, так и быть, найду.

– Только продезинфицируй сначала хорошенько эту фиговину! – добавила я, когда Джуд распахнул дверь машины. – Не хочу подцепить заразу, хрен его знает, кто на нем лежал.

Он не спешил закрыть дверь, словно что-то прикидывая. И вдруг плюхнулся обратно на сиденье. Я не успела среагировать, как губы Джуда прижались к моим. А когда мое сердце разогналось до второй космической, Джуд точно так же внезапно оторвался от меня.

– Только ты, Люс. Больше никто. И никогда не было.

– Клинический случай избирательной памяти, – поддразнила я, желая, чтобы он остался со мной и закончил то, что начал.

– Я стараюсь хранить только счастливые воспоминания, – отозвался Джуд, выходя из машины. – Если это называется избирательной памятью, что ж, я не против.

– Я тоже, – ответила я, когда он уже ушел, растворившись в темноте ночи.

Эта картина уже становилась знакомой. Одинокий огонек в ночи и мамин силуэт за стеклом. Я точно ненормальная – если не сказать хлеще, – раз возвращаюсь домой так поздно, когда до конца срока домашнего ареста остался один день. Схватив сумку, я выползла из «мазды» и потопала к крыльцу, даже не пытаясь приглушить свои шаги.