Элизабет Говард - Беззаботные годы

Но уже в постели она подумала: если бы Реймонд нашел кого-нибудь, ей тоже было бы очень трудно признаться в этом Вилли, и она устыдилась своей критики. Он, конечно, никогда никого не найдет : он предан ей всей душой. Постель себе она постелила, придется спать на ней, но когда она уже погружалась в сонное забытье, ей в голову пришла мысль (вызвав улыбку): по крайней мере, теперь на ней будет льняное белье. Или шелковое, если я пожелаю. И Анджелу можно вывозить, как всегда и хотел Реймонд. Если светский сезон вообще состоится. Какие тривиальные мысли! Наверное, от виски. И уже в полусне: Нора получит полностью новый гардероб, когда поедет на учебу в свой пансион, Джуди – уроки верховой езды, а Кристофер – чего бы ему хотелось? Кристофер получит все, что пожелает…

Вилли, раздевшаяся очень быстро, потому что больше всего ей хотелось отключиться, впасть в забытье на ночь, заперла свою дверь, сняла вставные зубы и положила их в стакан со стерадентом, стоящий рядом с постелью (роскошь спать без них она могла себе позволить, только когда оставалась одна), выключила свет и сразу же поняла, что ей не спится и напряжение не проходит. В голове продолжал вертеться все тот же телефонный разговор и его финал. "Мне пора, дорогая, меня ждут. Господи, Вилли, ты что, не слышала, что я сказал?" А он ее слышал? Хоть кто-нибудь слушает ее? Слушает ли вообще хоть кто-нибудь и что-нибудь? Или все настолько поглощены собой, что замечают только похвалы в свой адрес? «Я – нет. Сегодня я выслушала Джессику и порадовалась за нее. Одним махом она избавилась от необходимости сводить концы с концами, перебиваться и ужиматься! Как она сказала, когда я чуть было не призналась ей? «Неужели Эдвард?..» – ручаюсь, она собиралась добавить «напился». Поистине викторианский вопрос; в некоторых отношениях она совсем как мама. Но я, конечно, никогда ей об этом не скажу. Эдвард всегда пьет, и это ровным счетом ничего не меняет: он умеет пить, как и его отец. Обязательно надо поспать, иначе завтра от меня не будет никакого толку». Она принялась мысленно перебирать списки вещей, которые хотела забрать из дома. Все школьные учебники для мисс Миллимент. Еще постельного белья, банных полотенец и так далее. Зимнюю одежду для детей: похолодать может в любую минуту, а здесь, в доме, нет отопления. Электрокамин из комнаты для гостей, и, кажется, на чердаке были еще два примуса. Она задумалась, стоит ли еще раз побывать у Боба Баллатера, но так и не надумала. Нет смысла: сейчас она уже абсолютно уверена, и если он подтвердит это, то ничем ей не поможет. Гермиона… Но если и вправду война, все так осложнится. «Возможно, я не смогу приехать в Лондон или найти достаточно правдоподобный предлог для приезда. Я в ловушке, вот что это значит. Меня загнали туда политическая обстановка, чужое мнение и брак». И ведь она не из тех людей, которым постоянно нужен секс. «Я с легкостью могла бы стать монахиней или выйти за кого-нибудь из тех несчастных, которым на прошлой войне оторвало причиндалы. И я бы нисколько не возражала. Усыновила бы кого-нибудь из тех несчастных малюток, о которых заботится Рейчел, ненужных даже их родителям». Она включила свет, нашла флакон с аспирином и проглотила две таблетки, не запивая. Рот наполнился сухой горечью, но она знала, что лекарство поможет ей уснуть.

– Мне уже пора на уроки.

– Ну ладно, тогда давай.

Полли уперлась коленом в край кровати, обняла брата и несколько раз поцеловала в пятнистое лицо.

– Еще подыши на меня немного.

Саймон открыл рот и старательно подул на нее.

– Вернее будет, если я лизну твой язык.

– Не будь таким противным.

– И вообще, если будет война, нам и ветрянка не понадобится. Мы все равно останемся здесь.

Она не ответила. Рассеянно почесавшись, он сказал:

– Тедди поступил подло, он мне больше не нравится.

– Саймон! То есть?

– Да просто взял и испортил то, что делали мы с Кристофером.

– Что именно?

Некоторое время Саймон чесался молча, борясь с желанием выложить ей всю правду. Это не ябедничество, ведь она не взрослая, а ему надоело валяться в постели и хотелось ее удивить.

– Только пообещай никому не рассказывать, особенно взрослым.

– Конечно. А я-то гадала, что вы задумали. Мы с Клэри часто видели, как вы уходите – и не с пустыми руками. Но понять не могли, во что вы играете.

– А мы и не играли . Мы устроили лагерь в лесу. Чтобы сбежать.

– Сбежать? Господи, зачем?

– Кристоферу дома все осточертело. Он какой-то «отказатель», в войну он не верит. Но потом Тедди нашел наш лагерь, разрезал нашу палатку, они с Кристофером подрались, и теперь Тедди хочет быть главным, но про побег он ничего не знает.

– Саймон, так ты собирался убежать вместе с ним? – Саймон смешался, и она добавила: – Потому что это было бы нехорошо. Мама умерла бы от горя.

– Сам знаю. Поэтому на самом деле я никуда и не хотел. А сейчас не могу. Но у Кристофера все по-другому. Отец ужасно к нему относится, а его мама, наверное, слабохарактерная, потому что она не может сделать так, чтобы ссоры прекратились. Вот Кристофер и решил, что ему лучше сбежать. Все начиналось как игра, но теперь все серьезно – я про побег. Но Тедди я ничего не сказал, хоть он и грозил мне пытками, понимаешь?

– Он все равно узнает, разве нет? И потом, понадобятся такие вещи, как пластырь и зубная паста, а кто-нибудь заметит, что он их взял.

– Мы уже собрали все, что надо было. Там был настоящий лагерь, со складом припасов, и так далее. А теперь и Кристоферу бежать бесполезно, потому что Тедди его выследит.

– Ну что ж, – с облегчением отозвалась Полли, – значит, он никуда не сбежит.

– Ручаться я бы не стал. Он, наверное, просто сбежит еще дальше, и тогда его никто не найдет.

– А-а, – и она притихла, только велела ему не чесаться.

– Мам! Что мне надеть? Открой дверь, мама!

Вилли разом проснулась и потянулась за вставными зубами. Обычно она предварительно прополаскивала их под краном – привкус стерадента она ненавидела.

– Что такое?

– Что мне надеть в Лондон? В поездку, которую вы мне обещали в подарок? – терпеливо спросил он.

О поездке она совсем забыла. Еще несколько недель назад было решено, что ему достанется целый день – он пообедает с Эдвардом у него в клубе, а днем пойдет в кино. И отправиться туда он должен был поездом, но теперь, конечно, она сама отвезет его на машине. Почему Эдвард даже не вспомнил об этом вчера, когда они говорили по телефону?

– Пойдем посмотрим, что у тебя есть, – ответила она.

Его комната казалась и полупустой, и в то же время захламленной – вероятно, отчасти потому, что карниз отвалился с одной стороны и косо повис поперек окна, а шторы ворохом лежали на полу.