Извас Фрай - Книга Извращений

Откуда будет исходить угроза? Со стороны Либертада? Со стороны мафии? Со стороны власти? Всё это – будет не так уж важно.

По всему городу: будут ходить люди в военной форме. Их можно будет увидеть повсюду: во дворах, в метро, в кофейнях и барах, в переполненных автобусах и супермаркетах; единственное, что будет успокаивать жителей – это то, что солдат не будет оружия. Все они будут ходить с пакетами магазина «Клевер», что должно было внушить мирному населению вкус повседневной рутины и успокоить его. Не многие знали, что в этих пакетах – были пистолеты и коробки с патронами. Бернар – будет знать – и с ненавистью смотреть в спины проходящим солдатам.

– Военных здесь теперь больше, чем воров, – слегка преувеличит Бернар, – такое чувство, будто в стране уже несколько лет идёт война и к нашей столице движется многочисленная армия врага; и что наше правительство, даже перед лицом катастрофы, хочет сохранить всю информацию в тайне.

Ты – ничего не скажешь в ответ; только посмотришь вверх – на серое небо.

Страх будет витать в воздухе как пух летом, среди тополей. И поверить в то, что началась война – будет совсем не трудно. Город – и без того ставший пристанищем самых немыслимых извращений – потихоньку начнёт становился местом, где даже самому себе нельзя до конца доверять.

Бернар внезапно остановится напротив башни с дирижаблями и подымит голову вверх. Тебе тоже придётся остановиться, хоть и больше всего тебе будет хотеться пройти мимо этого места, будто его и нет вовсе.

– Скажите, маэстро, вы когда-нибудь летали на воздушных кораблях? – спросит Бернар.

Ты откроешь рот, собираясь уже что-то ответить, но застынешь на месте – так как один их воздушных монстров прямо у тебя на глазах подымится в небо. Только тогда ты, понизив голос, скажешь:

– Нет, ни разу.

– А я – родился в воздухе. На седьмом месяце беременности, когда моя мама летела с моим отцом из Киева сюда – у неё внезапно начались схватки. Мне не хотелось ждать ещё два месяца – я хотел родиться как можно быстрее, – он улыбнётся, как будто вспоминал лучшие времена своей жизни, – когда мои родители покинули так насточертевшую им восточноевропейскую страну – их было двое; когда они приехали в этот город – их было уже трое. Повезло, что на борту был молодой акушер – ни то, возможно, ни меня, ни моей мамы – давно не было бы в живых. Хотя, про маму не знаю – она всегда была сильной женщиной.

У тебя в голове, невольно, пронесётся мысль: один знаменитый учёный как-то сказал, что для полного психического здоровья ребёнка – во время его родов должна царить полная тишина. Любой случайный звук во время одного из самых важных процессов в жизни человека – может обернуться ужасными последствиями. На борту такого монстра, как дирижабль – это было бы невозможно. Вывод напрашивается сам собой. Что же сейчас творится у него в голове?

Вы подымитесь на самую вершину Башни Дирижаблей – туда, откуда воздушные корабли отправляются в плавание. Бернар укажет на один небольшой кораблик.

– Этот – мой.

Позднее, он расскажет тебе удивительную историю о том, как ему удалось купить дирижабль и организовать всё так, чтобы он мог стоять в одном месте с патрульными дирижаблями полиции, которая, как известно – его злейший враг.

Но пока вы будете стоять там – Бернар медленно, с чувством, приблизиться к своему кораблю и подымится на его борт. Он жестом пригласит тебя присоединиться. Тебе придётся впервые в жизни подняться на борт чудовища, которое ты так долго боялся, и которое так старался не замечать.

Когда летающий замок подымится в небо, сравнившись со шпилями самых высоких башен города, на которые раньше ты мог смотреть только как муравей смотрит на верхушку дерева, Бернар скажет:

– Надеюсь, импресарио, вы не сочтёте меня слишком сентиментальным, – тогда его голос притихнет и станет более скромным, – у таких как я – не может быть друзей – только подчинённые, шестёрки, которых в любой момент – не жаль пустить в расход. Поэтому, всё, что я делаю – я делаю только ради себя. Я хочу, чтобы вы поняли одну вещь: если для того, чтобы спасти ноготь мизинца моей левой ноги – мне придётся сбросить вас вниз отсюда – я, не задумываясь, сделаю это. И надеюсь, что вам – это более чем понятно; было бы крайне неразумно с вашей стороны строить в голове какие-либо воздушные замки.

Ты совсем не удивишься тому, что он скажет. Ты сухо кивнёшь, дав понять, что тебе всё – понятно. Но что и говорить: ты немного расстроился. Ведь кроме Вооружённого Философа и Монро Ражаева – у тебя никогда не было до того момента настоящих друзей. И каким бы опасным для жизни ни были бы ваши отношения с Бернаром – тебе захочется до самого конца видеть в этом низкорослом, циничном убийце своего друга и защитника. Что и говорить – тебя всегда будут привлекать всякого рода – сумасшедшие. Извращения проглотят тебя без соли.

– Мне всё больше кажется, что время, в котором мы живём – слишком прозаично; в нём – так мало поэзии, которая смогла бы перевернуть всё вверх дном, – станет размышлять вслух Бернар, пока ты будешь наблюдать уносящиеся вдаль городские пейзажи и обросшие гнилью времени серые башни, тянущиеся к небесам, – мне кажется, что современные и усатые литераторы – забыли то, что было известно охотникам, земледельцам и рыбакам тысячи лет назад. Знаете: как вечером у костра, после утомительного дня, за стаканом чего-нибудь горячительного, рассказать хорошую историю, немного приукрасив действительность выдумкой и слегка поэтичным языком, под лёгкую музыку, создающую волшебную атмосферу легенды, которая может случиться с каждым – стоит только покинуть свою пещеру – и отправиться в удивительное путешествие за золотым руном или в поиск конца света. Мир перестал быть волшебным, когда две с половиной тысячи лет назад греки не открыли, что Земля – круглая. Раньше: этот жестокий мир, где на каждом шагу человека поджидает опасность – казался более поэтическим, мистическим, полным смыслов, которые ещё предстояло открыть. Наша Земля – стара. Я многое бы отдал, чтобы снова почувствовать её молодой. Современности – чертовски не хватает этого чувства – легенды. А что есть современная легенда? Современная история? Вот, оборачиваясь назад, импресарио, что вы можете сказать о прожитых вами страницах.

На секунду – ты задумаешься.

– Ничего особенного, – ответишь ты, вспоминая всё, что с тобой произошло, – побеги, извращения, скитания, бедность, страх, признание, богатство, снова извращение, любовь и отвращение, – ты снова сделаешь небольшую паузу, – но куда бы я не пошел – со мной всегда есть моё искусство. И как бы тяжело мне ни было – оно спасает меня. Но в целом – жизнь, как жизнь – мало чем отличающаяся от быта самого обычного человека. И если вы говорите про необходимость вновь ощутить подъём культуры и почувствовать себя героями легенды, – ты посмотришь вниз – прямо в глаза одному из самых опасных людей в городе, – сначала – нужно стать самым обычным человеком. Чтобы был ренессанс – сначала, должен быть декаданс. А Славные и романтические времена – всегда наступают внезапно.