Олег Ермаков - Голубиная книга анархиста

Она оглянулась на Васю.

— А это где такое?

— Новая Зеландия? Ты чего, в школе совсем не обучалась?

— Обучалась, — буркнула Валя.

— Новая Зеландия — остров в Тихом океане, — сказал Вася. — Или… в Индийском?.. — Он потер нос. — Проклятье… Земля такая маленькая, а всего не упомнишь. В общем, ниже Индии, около Австралии… Да, за Австралией… у черта на куличках. А на самом деле — как у бога за пазухой.

— Они там живут?

— Ага. Наверное… Ну, раз их так называют. Хотел бы и я там сейчас оказаться. Уж там ни попы, ни жандармы не достанут. Даже корабли американцев с ядерным оружием не могут заходить.

— А там они живут так, сами по себе? — спрашивала Валя, наблюдая, как Вася начинает засыпать корм в плошки, наливать воду.

— Ага, и воду пьют из хрустально чистых речек, и травку хрумкают изумрудную. Новая Зеландия — экологически чистая страна. Хотя у них там и монархия, дерьмо и проклятье. А могли бы анархию учредить. Хы-хы-хы, — Вася начал смеяться по своему обыкновению.

Отсмеявшись, он пояснил, что вспомнилось, как батька Махно мечтал о своем рае: мол, лошади и девушки в травах; а тут вместо лошадей кролики… Измельчали анархисты.

Валя наморщила лоб.

— А… так… это же… ну как так?

— Что?

— Этот же… Махно, он ведь бандюга и жил как давно? — спросила девушка.

— Пропаганда, — сказал Вася. — А жил — да, давненько.

— А говоришь — батька, — сказала Валя.

Вася остановился посреди прохода между клетками с ведром воды, посмотрел на Валю и ничего не ответил. Позже он велел ей сметать катышки новозеландцев в совок, опорожнять совок в ведро. Валя поморщилась и ответила, что нет, лучше она будет поить и кормить новозеландцев.

— Ого, какая цаца, — откликнулся Вася. — Быстро ты забыла свое прошлое, жизнь в смоленском нутре. Ладно, давай. А я послежу.

Валя взяла мешок с кормом и стала насыпать в железные миски, бормоча что-то. Вася с изумлением следил за ней. Она взглянула на него. Вася покачал головой.

— Да ты прирожденный кроликовод, Красная Алиса!

Валя нахмурилась.

— Зови меня Вальчонком, — сказала она.

В полдень к ним заглянул сам Борис Юрьевич. Был он в брезентовых штанах, свитере, вязаной шапке, высокий, немного нескладный, с длинным лошадиным лицом и почти квадратной челюстью, кареглазый. Поздоровался, прошелся вдоль клеток, сунул руку в одну миску, вынул щепоть корма, поднес к носу с горбинкой, то ли природной, то ли образовавшейся от перелома, понюхал.

— Мм… — промычал он, отправляя щепоть обратно и вытирая руку об руку. — А вода свежая?

Вася замешкался.

— Они любят свежую, — сказал фермер.

— Хыхых, — просмеялся Вася. — И рацион у них ничего себе. Гурманы.

Фермер слегка поморщился.

— Вас Эдуард не обучал технике безопасности? — спросил он.

— Какой? — спросил Вася растерянно. — Не совать палец в клетку?

Фермер повел головой.

— Главному правилу? А оно простое: не давайте им кличек и не называйте их гурманами или там зайчиками. Это все.

Он доставал пачку сигарет.

Валя откашлялась и быстро спросила:

— Дяденька, не угостите?

Фермер перевел глаза на нее.

— Ты разве куришь?

— Ага, — откликнулась Валя радостно, вытирая руки о штаны.

— Да ладно тебе, — одернул ее Вася.

Но она уже шла к фермеру, протягивая руку.

— Привыкла с протянутой рукой, — пробормотал себе под нос Вася.

Фермер дал ей сигарету, но попросил в шеде не курить, и сам тоже вышел. На улице они продолжали разговаривать с Валей. Вася сметал веником катышки по желобам, ссыпал их в ведро. Покурив, Валя вернуться не спешила, так что в конце концов Вася выглянул из шеда. Вали нигде и не было. Вася затараторил свое: зараза, проклятье. Но еще поработал: отогнал тачанку в дальний угол, опростал ее. Мелкий гадкий снег все летел докучно, колол лицо, обжигал уши. Вася нахлобучил вязаную шапку, скрывая уши, оглядел пространство и лишь выдохнул:

— Тоска!..

Валя сидела в вагончике. Там было накурено.

— У тебя тут взвод кролиководов, что ли, дымил? — спрашивал Вася.

— Не-а, — откликнулась Валя. — Дядя Боря подарил всю пачку.

Вася увидел на столе пачку «Sovereign» и в сердцах воскликнул:

— Ну и дерьмо же! Зараза. Проклятье.

Валя вытаращила на него и без того крупные ясно-кофейные глаза.

— Чего, а? Чего такого, а? А? Вася? Вася?..

— Ничего, — откликнулся Вася. — Но это конкретная засада.

Валя испуганно моргала.

— Какая? Какая, Вася?

— Такая, такая, — в тон ей отвечал он. — «Соверен» — значит «Монарх». Ну и монета, конечно.

Валя смотрела на него.

— Это все знаки! — воскликнул Вася.

— К-какие? — заикнувшись, спросила она.

— Собаки Баскервилей! — ответил Вася ожесточенно.

— Это чего такое?

— Стозевно, лаяй, обло… озорно… Чудище такое, Вальчонок. На цепи в волосатой руке депутата там, мэра, губернатора, попа, само собой. Оно-то, зараза, за мной и гонится.

— Кто? — спросила Валя, таращась на него.

— Ну чудище… Собака. Обло… Баскервилей.

Валя хихикнула вроде, но, взглянув в напряженные глаза Васи, примолкла.

Пора было отправляться за обедом. А Вале приспичило… Она поспешила в дощатое сооружение, стоявшее неподалеку. Вася не стал ее дожидаться, пошел один. Взял у Надежды Васильевны один контейнер, та предложила забрать и второй. Вася заупрямился было, но Надежда Васильевна в сердцах сказала, что некогда ей возиться, мол, бери сразу и уходи, а то еще та грязь притащит.

— Какую грлязь? — спросил недоуменно Вася. — На улице снег.

— Такую! — сердито выпалила женщина и сунула ему второй пластмассовый контейнер.

Пришлось Васе взять обед и на Валю. А та и не показывалась. Вася шел, поглядывая исподлобья на унылые окрестности, и вдруг отчетливо вспомнил свой сон про шиповник. Он даже остановился, соображая.

— Хых… Так это сам Чжуанцзы и был, — пробормотал он и добавил восхищенно: — Вот зараза!.. Смотритель шиповника, правда. А настоящий работал смотрителем сада лаковых деревьев. Чего это такое, кто знает… Потому Вальчонок и крестилась. Неужели в самом деле?..

Валя была в вагончике.

— Ой, Вася, я токо собиралась пойти, а ты тут как тут. Ой, спасибачки, — говорила она.

Вася поставил контейнеры на стол.

— Ты руки-то помыла?

Она закивала энергично.

Вася тоже шагнул к рукомойнику, звякнул штырьком, заругался:

— Дерьмо, зараза! Проклятье. Воды нету. Не могла, что ли, принести? Чего ты такая ленивая?

Схватив ведро, он пошел за водой и так и забыл спросить о Смотрителе шиповника — точно ли она дозналась о нем? А Валя уже уплетала второе, гречку с поджаркой и подливой. В вагончике пахло этой гречкой.

— Вася, — говорила она с набитым ртом, — а кто такая эта… про которую ты рассказывал… ну… Красная…