Вэдей Ратнер - В тени баньяна

– Аюраванн – мой сын, – пояснила бабушка сидевшим рядом старикам.

– Да, и у нас когда-то были сыновья, – закивали в ответ головы с беззубыми ртами. – И у нас была семья.

Около полудня мы въехали в Кратьэх. Дорога стала шире и ровнее, из бугристой спины крокодила превратившись в черную, блестящую спину питона. Мы проезжали небольшой, вытянувшийся вдоль реки город. У дороги, теперь совсем широкой, росли фруктовые деревья: манго, лонганы [38] Лонган – тропическое фруктовое дерево. Плоды мелкие, круглые, покрыты желто-коричневой в крапинку кожурой, внутри белая, полупрозрачная мякоть и темно-красная или черная косточка. , саподиллы [39] Саподилла – тропическое фруктовое дерево. Плоды круглые или овальные, покрыты тонкой коричневой кожицей, внутри желтовато-бурая или коричневая мякоть и черные косточки. . Впереди показался храм с желтыми колоннами. Все двери и окна заколочены. Дорога вывела нас на заброшенную рыночную площадь, где сходились, переплетаясь меж собой, как стебли ротанга, улочки и тропинки. Затем грузовик прогремел мимо школы – двух длинных зданий горчичного цвета, стоявших друг напротив друга. На школьном дворе играли дети. Над их головами развевался флаг с нарисованным золотой краской знаменитым храмовым комплексом Ангкор-Ват.

Услышав, как чихает и кашляет наш грузовик, дети запрыгали и завизжали:

– Бензин, бензин! М-м-м, какой запах!

– Бунк-бунк! – просигналил грузовик. – Бунк-бунк!

Дети захлопали в ладоши и радостно загалдели. Рядом стояли учителя, одетые, как и солдаты Революции, во все черное. Похоже, появление грузовика вызвало у них не меньший восторг, чем у детей. Фигуры в черном махали нам, и водитель помахал им в ответ.

Может, мы по дороге сюда пересекли какую-то невидимую границу и очутились в другом мире? Я изо всех сил боролась со сном. Вдруг, пока я буду спать, признаки цивилизации исчезнут и мы опять окажемся в лесу?

Мы поравнялись с небольшой повозкой, запряженной лошадью размером с пони. Правивший повозкой человек поприветствовал нас, приподняв соломенную шляпу. Грузовик, ворча и подрагивая, притормозил, и солдат, высунувшись из кабины, спросил, где находится городская администрация.

– Прямо, здание с большим бронзовым колоколом во дворе, – ответил человек на повозке.

Солдат поблагодарил его, и тот кивнул, пораженный – из кузова на него смотрели десятки изможденных лиц. Грузовик, полный скелетов, еще не трупы, но уже не люди…

Мы проехали еще несколько кварталов и остановились перед просторным двором, утопавшим в зелени деревьев. У входа возвышались две колонны, державшие резную балку, на которой висел внушительных размеров бронзовый колокол. Во дворе стоял большой дом из тикового дерева, окруженный открытыми павильонами с островерхими крышами с деревянной черепицей.

Наш водитель спрыгнул на землю.

– Похоже, сюда! – воскликнул он и, смеясь, постучал по грузовику.

Солдат подошел к группе мужчин, сидевшей в одном из павильонов. Мужчины встали со своих мест и недоуменно посмотрели в нашу сторону. Солдат протянул одному из них какую-то бумагу. Тот прочел ее и с еще большим недоумением помотал головой. Затем он сделал солдату знак подождать, а сам поспешил к дому и, поднявшись по лестнице, исчез в дверях. Через минуту мужчина вернулся и с серьезным видом начал объяснять что-то – судя по всему, очень важное – остальным. Все согласно закивали. Солдат пошел обратно к грузовику и, поднявшись в кабину, позвал водителя. Зафыркал мотор, и машина тронулась, сердито ворча, словно наше разочарование давило на нее тяжким грузом.

Я закрыла глаза, стараясь сдержать слезы. Еще одно долгое путешествие. Теперь мне хотелось поскорее забыться сном, найти в нем утешение. Внезапно грузовик резко остановился. Я открыла глаза. В этом месте дорога становилась извилистой и узкой. С одной стороны тянулись ряды домов: традиционные деревянные постройки перемежались с разноцветными виллами из искусственного мрамора. С другой, на склоне, плавно спускавшемся к реке, росли два огромных огненных дерева. Земля вокруг деревьев была усеяна россыпью кроваво-красных лепестков.

Солдат приказал всем выйти. Один за другим мы тихо и послушно, боясь, что иначе нас загонят обратно, спустились на землю и собрались под деревьями. Впереди текла переполненная муссонными дождями река. Полоса белоснежного песка вдоль берега так ярко сверкала в лучах полуденного солнца, что глазам было больно.

За грузовиком шумной вереницей следовали местные жители. Они приветствовали нас, предлагали помощь. От них мы узнали, что приехали в Ксать, бывший торговый город в провинции Кратьэх, расположенный на берегу Меконга.

– Чудесное место, – уверяла нас круглолицая женщина.

При этом она взволнованно хихикала, словно боялась, что нам не понравится в ее городе.

– Лучше не найти! – заявила девочка, стоявшая у нее за спиной.

Дочь, подумала я. Девочка – вылитая мать: те же круглые, как лунные пряники, щеки, те же глаза, превращавшиеся в черточки, когда она улыбалась.

– Отец! – воскликнула девочка.

К нам торопливо приближалась группа мужчин – тех самых, сидевших в павильоне. Увидев их вблизи, я сразу поняла: это местные камапхибали.

Однако они отличались от камапхибалей, с которыми нам приходилось иметь дело раньше. Отец девочки пожал руку Большому Дяде красивым, уверенным жестом, которым обычно приветствуют друг друга мужчины.

– Я товарищ Кенг, – радостно, с воодушевлением сообщил он. – Добро пожаловать, добро пожаловать в наш город!

Наш приезд стал для них неожиданностью, объяснил он извиняющимся тоном. Им должны были привезти инструменты, но, очевидно, произошла ошибка, и теперь им в срочном порядке нужно решить, где разместить нас. Товарищ Кенг показал на стоявшее через дорогу в тени каимито [40] Каимито (звездное яблоко) – тропическое фруктовое дерево. Плоды круглые или овальные, покрыты зеленой, фиолетовой или коричневой кожурой, внутри белая мякоть и темно-коричневые косточки. В разрезе ячейки с косточками образуют рисунок, напоминающий звезду. желтоватое здание виллы.

– Пока все не уладится, вы будете жить здесь, – сказал он и, заметив наши испуганные взгляды, добавил: – Не волнуйтесь, глава округа знает о вашем прибытии.

Мы вошли в тенистый сад, окружавший наше временное пристанище. Длинные ветви каимито зеленым пологом раскинулись над двором и балконом дома. Среди блестящей листвы висели восковые, идеально круглые фиолетово-зеленые плоды. Под деревьями стояли мраморные скамьи, все в опавших листьях и ветках, мозаичный мрамор покрыл толстый слой грязи. С одной скамьи на другую шествовала колонна муравьев.