Давид Гай - Террариум

Ко всему этому добавилось, казалось, несущественное, не имеющее отношения к тому, что происходит в охваченной смутой стране, а на поверху весьма тревожащее, могущее иметь нехорошие последствия: альбионцы – члены парламента и простые граждане – обратились с требованием к Международной футбольной федерации – ФИФА перенести чемпионат мира 2018 года из Преклонии в другое место в связи с невозможностью его проведения и обеспечения безопасности игроков и болельщиков, скажем, в ту же Альбионию, у которой такое право было нагло отобрано, как утверждали многие, за взятки; тут же местные газеты и телевизионные каналы вспомнили, как проходила процедура выбора Преклонии: какую пламенную речь произнес тогдашний министр спорта Мудько на английском, которого он не знал, как присутствовавшие на церемонии хохотали до слез, вслушиваясь в произношение министра, говорившего from his heart; как он с истинно преклонским авантюризмом и расчетом на авось рисковал головой, ибо в случае неудачи ВВП свалил бы поражение на “оксфордский” английский и отделил бы его непутевую башку от туловища, но этого не произошло, а победителей не судят; но больше всего писалось и говорилось о щедрых подношениях членам исполкома, благодаря чему… и так далее. Едва в Преклонии узнали об опасности, грозящей вожделенно ожидаемому чемпионату, началась массовая истерия: несмотря на запрет митингов и демонстраций, болельщики устраивали шествия по городам с проклятиями альбионцам и вообще, всем капиталистам Запада – полиция получила распоряжение их не трогать; в столице полтыщи оголтелых фанатов, на несколько часов забывших о вражде “свиней”, “коней” и прочих околофутбольных группировок, выплеснули из метро и ринулись к альбионскому посольству на набережной, полиция оказалась бессильной преградить им дорогу, а, возможно, и не хотела, альбионская охрана внутри комплекса зданий приготовилась отбивать штурм, фанаты развернули баннеры со словами негодования, жгли и бросали файеры, вопили и стенали; попытаться захватить посольство, однако, не решились, хотя некоторые стреляли по окнам; в довершение вакханалии изуродовали памятник Шерлоку Холмсу и Ватсону возле посольства – у сыщика кувалдой отбили руку, державшую трубку, а доктора обмазали дерьмом; выступления протеста продолжались больше недели, пока исполком ФИФА не вынес решение – переноса чемпионата не будет.

А события продолжали нарастать с ужасающей скоростью, страна и народ испытывались на излом и на присутствие здравого смысла, в наличии которого многие уже сомневались: жестокость соревновалась с жестокостью, нелепость – с нелепостью, абсурд становился нормой существования и уже не замечался, и, казалось, таяли, как сосульки в апреле, надежды на “авось”, что прежде не раз спасало, и на кривую, которая непременно вывезет; заполненные звереющими на глазах людьми улицы становились главным аргументом борьбы с властью, полиция и армейские подразделения отказывались стрелять, тех, кто пробовал наводить порядок, не слушали… вновь на устах был Кремль – самая неприступная крепость из всех преступных крепостей мира, как ее называли в блогах еще в пору живого ВВП, нынче ничего неприступного не существовало, и оголтелая толпа вполне могла пойти на штурм; так не могло долго продолжаться, арестованных оппозиционеров выпустили, премьер согласился встретиться с их представителями для выработки компромисса, который мог стать спасательным кругом.

Воскресная встреча по трудно объяснимой, на первый взгляд, прихоти премьера и его окружения состоялась в бывшей обители ВВП, пустовавшей с того дня, как ее хозяин вылетел отсюда в Крутоярск и не вернулся, – Арина с сыном съехала в свою московскую квартиру, один из приглашенных, Прыжков, догадался, шепнул своим: пригласили именно сюда не просто так – желают недвусмысленно намекнуть, что в этих стенах хозяева положения – они, которые власть, что тень Верховного Властелина незримо присутствует, заставляя поверить – сила на стороне тех, кто идет по его стопам… ну-ну, поглядим… За считанные месяцы в Резиденции ничего не изменилось, за исключением того, что охрана в прежнем количестве отсутствовала и вертолетная площадка пустовала, то есть какие-то люди остались, они проветривали многочисленные комнаты, удаляли пыль с мебели и паркета, стригли траву, выращивали овощи в теплицах, чистили птичник, собирали диетические куриные яйца, все оставалось по-прежнему в ожидании нового Властелина, который будет здесь жить и наслаждаться, а может, что-то и переделает, перестроит под свой вкус, охрана была только на въезде в Резиденцию и несколько соглядатаев следили с помощью видеокамер за территорией, чтобы не проникли посторонние, ток поверх высокой зеленой ограды был отключен; после памятного воскресного нашествия мародеров и погромщиков в коттеджные поселки в нескольких километрах отсюда возникла опасность повторения погрома уже в Резиденции, но опасения оказались излишними, об этом никто не помышлял, но вот террариум… с террариумом приключилась неприятная история: по забывчивости или злому умыслу двоих работников, обслуживавших змеиное пристанище, шиберы на ящиках оказались поднятыми, и змеи, почувствовав свободу, вылезли наружу и расползлись по территории, допрошенные работники пошли в несознанку – дескать, ведать не ведают, кто мог такое сотворить, они, мол, не при чем, произошло это аккурат на девятый день после гибели ВВП, все вокруг, и охранники в том числе, не отошли от пережитого, поэтому работникам сошла с рук нерадивость или что похуже, кто знает… в общем, было не до них; из зоопарка вызвали специалистов-герпентологов, нашли змеелова и начали поиск. По описи в террариуме обитали четырнадцать пресмыкающихся, ловить их пришлось целый день, результат оказался плачевный – обнаружили и водворили в положенное место только двух полозов, одну медянку и гадюку, гюрза Леночка, кобра Миша и остальные бесследно растворились в лесу; спецы из зоопарка предложили прекратить бессмысленный поиск и установить дежурство у террариума – голодные беглецы сами сюда приползут, так и случилось – подобно человеческим особям, покинувшие неволю змеи пожертвовали постылой свободой и возвратились туда, где всегда были обеспечены пищей и водой. Всех их отправили в зоопарк, а никому уже не нужный и лишь доставлявший хлопоты террариум ликвидировали – и следа не осталось.

И все же Резиденция не всегда пустовала, иногда сюда приезжали высшие чины Преклонии, проводили здесь секретные совещания, отдыхали, обедали и ужинали, но ни разу не оставались ночевать, охрана отбывала вместе с ними, и опять устанавливалась тишина; сейчас небольшой зал, где проводил пресс-конференции ВВП, наполнился голосами, оппозиционеры, разумеется, прежде тут не бывавшие – экскурсию им не предлагали, да они бы и отказались, не для того прибыли сюда – беспокойно озирались в помещении, где предстояло вести тяжелый и, быть может, безнадежный по результатам, разговор, но который назрел, ибо кровью кровь не уничтожают, а призрак революции одинаково страшен и неприемлем и для нынешних руководителей погружающейся в пучину страны, и для тех, кто желает ее спасти, впрочем, философ сказал: революция есть догнивание старого режима, и нет спасения ни в том, что начало гнить, ни в том, что довершило гниение – наверное, он прав.