Мария Дуэньяс - Нити судьбы

— Да, разумеется, мои сотрудники знают свое дело. Но я с удовольствием займусь этим сам.

— Ну что вы, мне бы не хотелось доставлять вам…

Он не дал мне договорить.

— Я буду рад помочь вам, — сказал да Силва, делая знак официанту, чтобы тот снова наполнил наши бокалы. — Сколько времени вы планируете пробыть здесь?

— Недели две. Помимо покупки тканей мне бы хотелось воспользоваться этой поездкой, чтобы посетить мастерские и магазины. Обувные, шляпные, бельевые, галантерейные… В Испании, как вы, наверное, знаете, сейчас мало что можно достать.

— Я помогу вам сориентироваться, не беспокойтесь. Так, давайте подумаем: завтра утром я ненадолго уезжаю — думаю, не более чем на пару дней. Как вы смотрите на то, чтобы встретиться в четверг утром?

— Буду рада, но, честное слово, мне бы не хотелось вам докучать.

Да Силва подался вперед в своем кресле и посмотрел мне прямо в глаза.

— Да что вы, как вы можете докучать?

«Ну-ну», — подумала я, а мои губы между тем вновь растянулись в улыбке.

Мы продолжали говорить о пустяках еще минут десять — пятнадцать. Когда мне показалось, что пришло время заканчивать встречу, я будто бы непроизвольно зевнула и, притворно смутившись, пробормотала:

— Прошу меня извинить. Я неважно спала этой ночью в поезде.

— В таком случае вам следует отдохнуть, — сказал да Силва, поднимаясь.

— Да и вам, наверное, пора на вашу встречу.

— Да, действительно. — Он даже не удосужился посмотреть на часы и нехотя добавил: — Меня, наверное, уже ждут.

Мне показалось, что он все выдумал насчет встречи. Хотя, возможно, и нет.

Мы направились через зал к выходу, и да Силва не переставал здороваться со всеми вокруг, с поразительной легкостью переходя с одного языка на другой. Он пожимал руки, похлопывал кого-то по плечу; поцеловал в щеку хрупкую старушку, похожую на иссохшую мумию, лукаво подмигнул двум напыщенным дамам, увешанным драгоценностями.

— В Эшториле полно женщин, которые когда-то были богаты, а сейчас совсем разорились, — прошептал мне на ухо да Силва. — Они цепляются за свое прошлое когтями и зубами и предпочитают питаться хлебом с сардинами, лишь бы не расставаться с тем немногим, что еще осталось от былой роскоши. Появляются повсюду в жемчугах и бриллиантах, в шубах из норки и горностая чуть ли не в разгар лета, но при этом в сумочках у них одна паутина, поскольку они давно не достают оттуда ни эскудо.

Простая элегантность моего платья прекрасно соответствовала обстановке, и да Силва позаботился, чтобы все вокруг обратили на меня внимание. Он никому меня не представил, не назвал мне имя ни одного из присутствующих: просто шел рядом, галантный и внимательный, и словно выставлял меня напоказ.

Пока мы шагали к выходу, я мысленно подвела итог состоявшейся встрече. Мануэл да Силва пришел поприветствовать меня, выпить со мной бокал шампанского и прежде всего оценить своими глазами, стоило ли заниматься моим заказом лично. Кто-то через кого-то попросил его встретить меня как можно радушнее, однако сделать это можно было по-разному: либо поручить одному из своих компетентных сотрудников, избавив себя от этой обязанности, либо взяться за дело лично. Да Силва, несомненно, был очень занятым человеком и дорого ценил свое время, так что согласие заняться моим скромным заказом свидетельствовало об успешном начале моей работы.

— Я свяжусь с вами при первой возможности.

Он подал мне на прощание руку.

— Огромное вам спасибо, сеньор да Силва, — сказала я, протягивая ему обе руки.

— Пожалуйста, зовите меня Мануэл, — предложил он, задержав мои руки в своих на несколько секунд дольше необходимого.

— В таком случае и вы обращайтесь ко мне просто «Харис».

— Спокойной ночи, Харис. Был очень рад познакомиться с вами. До нашей следующей встречи у вас есть время, так что успеете отдохнуть и полюбоваться красотами нашей страны.

Я вошла в лифт, и мы продолжали смотреть друг другу в глаза, пока позолоченные двери не начали закрываться, постепенно сужая видимое пространство холла. Мануэл да Силва стоял прямо передо мной, и я не отрывала от него взгляд, пока он — сначала плечи, затем шея и, наконец, нос — не исчез за замкнувшимися дверями лифта.

Когда он уже не мог меня видеть и мы начали подниматься, я так глубоко вдохнула, что молодой лифтер удивленно посмотрел на меня, должно быть, желая спросить, все ли в порядке. Первый шаг задания был благополучно пройден: я прошла испытание.

На следующий день я рано спустилась к завтраку. Апельсиновый сок, пение птиц, белый хлеб с маслом, приятная тень под навесом, бисквитные пирожные с сахарной пудрой и великолепный кофе. Я надолго задержалась в саду, наслаждаясь покоем, о котором не могла даже мечтать, начиная свой день в Мадриде. Вернувшись в номер, я обнаружила на письменном столе корзинку с экзотическими цветами. По привычке я первым делом сняла украшавшую их ленту и принялась искать на ней зашифрованное сообщение. Однако там не было никаких точек и тире, передававших инструкцию, а в цветах я нашла карточку с написанным от руки коротким посланием:

«Дорогая Харис

Предоставляю в ваше распоряжение своего шофера Жуау, чтобы избавить вас во время пребывания здесь от возможных неудобств.

До четверга.

Мануэл да Силва».

У него был элегантный и энергичный почерк, и, несмотря на впечатление, которое я, казалось, произвела на него накануне, тон послания был вовсе не легкомысленный. Любезный, но сдержанный и твердый. Что ж, тем лучше. На данный момент.

Жуау оказался седовласым человеком в серой униформе и с роскошными усами. Должно быть, свой шестидесятилетний юбилей он отметил не меньше десяти лет назад. Он ждал меня у дверей гостиницы, куря в компании молодых шоферов.

— Сеньор да Силва поручил мне возить вас куда скажете, — объявил он, беззастенчиво оглядывая меня с головы до ног. И вероятно, не в первый раз выполняя подобное задание.

— В Лиссабон, пожалуйста: я хочу пройтись по магазинам.

На самом деле меня не слишком интересовали достопримечательности города и покупки — просто хотелось скоротать время до следующей встречи с Мануэлом да Силвой.

Вскоре обнаружилось, что Жуау не самый обычный шофер — молчаливый и сосредоточенный на работе. Как только черный «бентли» тронулся с места, Жуау сказал что-то о погоде, через пару минут посетовал на плохое состояние дороги, потом, насколько я поняла, начал разглагольствовать по поводу запредельных цен. На его неуемную разговорчивость можно было реагировать по-разному: разыграть роль высокомерной дамы, не привыкшей снисходить до общения с прислугой, или, напротив, показать себя дружелюбной иностранкой, которая, сохраняя дистанцию, в то же время любезна со всеми. Мне было удобнее надеть первую маску и отгородиться надежной стеной от болтливого старика, однако я поняла, что этого делать не стоит, когда еще через пару километров Жуау упомянул о пятидесяти трех годах, проведенных на службе у семейства да Силва. Роль надменной дамы устраивала меня больше, но второй вариант мог оказаться полезнее. Беседа с Жуау, какой бы утомительной она ни была, соответствовала моим интересам: если он в курсе прошлого своего хозяина, то, вероятно, знает кое-что и о настоящем.