Мария Дуэньяс - Нити судьбы

— Рамиро Аррибас, — представился мужчина, протянув мне руку.

Я не сразу отреагировала: то ли растерялась, поскольку со мной никто раньше не здоровался так официально, то ли еще не пришла в себя после столь неожиданного появления незнакомца.

Кто этот человек, откуда он взялся? Незнакомец сам не замедлил прояснить это, по-прежнему глядя мне прямо в глаза.

— Я управляющий этим магазином. Прошу прощения, что не смог выйти к вам сразу: пытался дозвониться по телефону в другой город.

Он предпочел умолчать, что наблюдал за мной через жалюзи, скрывавшие служебное помещение от торгового зала. Не произнес этого вслух, однако все в нем об этом свидетельствовало: внимательный взгляд, уверенный голос, то, как он задержал мою руку в своей, когда мы здоровались. И неспроста он подошел сначала ко мне, а не к Игнасио. Я поняла, что он наблюдал за мной, когда я, не зная, чем себя занять, слонялась по магазину. Он видел, как я прихорашивалась перед шкафом с зеркальными дверцами: поправляла прическу, платье, подтягивала чулки, проводя ладонями по ногам. Из своего надежного укрытия он следил за всеми движениями моего тела, за каждым неторопливым шагом. Разглядывал мою фигуру, изучал черты лица. Он оценивал меня наметанным глазом человека, точно знающего, что ему нравится, и привыкшего добиваться цели так же быстро, как возникали желания. И не собирался скрывать от меня своих намерений. Мне никогда не доводилось замечать ничего подобного в других мужчинах, я и не думала, что могу вызывать столь безумное вожделение. Однако как животное чует еду или опасность, так и я инстинктивно почувствовала, что Рамиро Аррибас, словно волк, начал на меня охоту.

— Это ваш муж? — спросил он, указав на Игнасио.

— Жених, — с трудом произнесла я.

Возможно, мне показалось, но уголки его губ в тот момент тронула легкая улыбка удовлетворения.

— Отлично. Пройдемте, пожалуйста.

Рамиро Аррибас пропустил меня вперед и, уступая дорогу, как ни в чем не бывало коснулся ладонью моей талии. Он любезно поздоровался с Игнасио, отправил продавца в служебное помещение и сам взялся за дело — с той же легкостью, с какой, хлопнув в ладоши, заставляют взлететь голубей. Похожий на иллюзиониста, с приглаженными бриллиантином волосами, с резко очерченными чертами лица, широкой улыбкой и мощной шеей, он выглядел так мужественно и вел себя столь уверенно, что мой бедный Игнасио рядом с ним казался совсем мальчишкой.

Узнав, что мы собирались приобрести машинку для обучения машинописи, Рамиро Аррибас высказал горячее одобрение, словно это в высшей степени гениальная идея. Игнасио остался доволен: управляющий предоставил исчерпывающую информацию о технических характеристиках своего товара и предложил выгодные условия оплаты. Я же была в смятении: этот человек, вихрем ворвавшийся в мою жизнь, притягивал меня точно магнит.

Мы потратили еще какое-то время, чтобы сделать окончательный выбор. Рамиро Аррибас воспользовался моментом, без конца посылая мне сигналы. Легкие прикосновения, будто бы невзначай, шутки, улыбки, неясные полунамеки и взгляды, пронзавшие меня, как копья, до самого сердца. Игнасио, увлеченный серьезным делом и не замечавший происходящего прямо перед его носом, остановился наконец на портативной модели «Леттера-35» — машинке с белыми круглыми клавишами, на которых красовались элегантные — словно вырезанные рукой искусного гравера — буквы.

— Замечательный выбор, — заключил управляющий, восхищенный практичностью и хорошим вкусом Игнасио, словно этот выбор не был результатом ловкой манипуляции самого продавца. — Это самая подходящая машинка для таких изящных пальцев, как у вашей невесты. Позвольте мне взглянуть на них, сеньорита.

Я нерешительно протянула руку, предварительно кинув быстрый взгляд на Игнасио, чтобы узнать, не возражает ли он. Однако Игнасио не смотрел на меня: его внимание вновь полностью сосредоточилось на изучении машинки. Рамиро Аррибас тем временем принялся гладить мою руку — неторопливо и дерзко, не таясь моего ничего не подозревавшего жениха. Он гладил каждый палец, касаясь их с такой чувственностью, что по коже у меня побежали мурашки и колени задрожали, словно листья, колеблющиеся от дуновения летнего ветра. Он отпустил мою руку, только когда Игнасио оторвался наконец от машинки, чтобы поинтересоваться условиями оплаты. Они договорились с управляющим, что мы внесем пятьдесят процентов стоимости сразу, а оставшуюся часть заплатим на следующий день.

— Когда мы можем ее забрать? — спросил Игнасио.

Рамиро Аррибас посмотрел на часы.

— Наш работник склада сейчас занимается доставкой, и сегодня его уже не будет. Так что, увы, такая машинка появится у нас в магазине только завтра.

— А эта? Мы можем взять эту машинку? — настаивал Игнасио, желавший поскорее покончить с проблемой. Главный выбор был сделан, и все остальное казалось ему незначительными формальностями, с которыми требовалось разделаться как можно быстрее.

— Ну что вы, об этом не может быть и речи. Я не допущу, чтобы сеньорита Сира пользовалась машинкой, захватанной руками других покупателей. Завтра утром в нашем распоряжении будет абсолютно новая машинка, с футляром и всей упаковкой. Если вы оставите мне свой адрес, — обратился он ко мне, — я лично позабочусь, чтобы покупку доставили вам до полудня.

— Мы сами за ней придем, — поспешила сказать я.

Я чувствовала, что этот человек способен на что угодно, и содрогнулась от ужаса, представив, как он явится к нам домой.

— Я освобожусь только вечером, у меня работа, — заметил Игнасио.

Произнеся эти слова, он сам накинул на себя невидимую веревку, которая медленно обвилась вокруг его шеи и превратилась в удавку. Рамиро оставалось лишь слегка ее затянуть.

— А вы сеньорита?

— Я не работаю, — сказала я, стараясь не смотреть ему в глаза.

— В таком случае вы могли бы прийти за машинкой и заодно внести оставшуюся сумму, — непринужденно предложил он.

Я не нашла предлога отказаться, а Игнасио даже не догадывался, что таило в себе столь невинное предложение. Рамиро Аррибас проводил нас до двери и попрощался с такой сердечностью, словно мы были лучшими покупателями за все время существования этого магазина. Левой рукой он похлопал по спине Игнасио, а правой снова пожал мою руку и сказал на прощание, обращаясь сначала к моему жениху, а потом ко мне:

— Вы поступили правильно, Игнасио, выбрав фирму «Испано-Оливетти». Я уверен, эта покупка станет для вас по-настоящему памятной… А вы, Сира, приходите в магазин около одиннадцати. Я буду вас ждать.

Я всю ночь не спала, беспокойно ворочаясь в постели. Это было безумие, и пока еще оставалась возможность спастись от него. Все, что следовало для этого сделать, — не ходить больше в тот магазин. Я могла остаться дома с мамой, помочь ей перетряхивать матрасы и натирать полы льняным маслом, поболтать с соседками на площади и отправиться потом на рынок Себада, чтобы купить четверть фунта турецкого гороха или кусок трески. Я могла дождаться возвращения Игнасио со службы и придумать какое-нибудь оправдание тому, что не пошла в магазин за машинкой: сказать, например, что у меня разболелась голова или мне показалось, будто собирается дождь. Можно было прилечь после обеда, сославшись на недомогание, а потом до конца дня не вставать с постели, притворяясь больной. В таком случае Игнасио отправился бы в магазин один, расплатился с управляющим и забрал машинку — на этом бы все и закончилось. Рамиро Аррибас навсегда исчез бы из нашей жизни, и наши дороги никогда бы больше не пересеклись. Его имя постепенно стерлось бы из моей памяти, а наше тихое существование продолжало бы свой размеренный ход. Как будто ничего не было — он не гладил мои пальцы, источая страсть каждым миллиметром своей кожи, не пожирал меня взглядом, наблюдая через жалюзи. Предотвратить все было так легко, так просто. И я это знала.