Франсис Бебей - Ашантийская куколка

Постарайся понять меня правильно, я отнюдь не утверждаю, что Джин полностью права. Возможно, ты, пользуясь вашим давним знакомством, просто поздоровалась с Бюнефо в присутствии Джин слишком фамильярно, чем и вызвала у нее взрыв ревности. Но если, как пишет Джин, ты действительно решила отбить у нее Бюнефо, тогда зачем слать мне нежные письма, которые в таком случае ровным счетом ничего не значат.

Послушай меня, моя ашантийская куколка, ты и без моих напоминаний прекрасно знаешь, что я нахожусь в Тамале только потому, что готов был на все, лишь бы доказать тебе свою безумную любовь. Я хочу жениться на тебе. Помни это. Впрочем, почему бы нам не обвенчаться немедленно? Если мы с тобой поженимся, то все недоразумения между Джин, нами и кем бы то ни было окончательно отдадут, Иначе, я уверен, всегда найдутся желающие расстроить нашу помолвку. Поэтому скажи мне честно: согласна ли ты выйти за меня замуж, приехать в Тамале и жить вместе со мной здесь до окончания моей службы? Твой ответ на это письмо решит все дело, и мне станет ясно, обманула меня Джин или написала правду. С нетерпением жду ответа.

Твой жених Спио».

Эдна слушала, не проронив ни слова, хотя из письма она узнала потрясающую новость. Сначала она даже не поверила своим ушам: оказывается, именно Джин, а вовсе не Анжела собирается (все возможно!) выйти замуж за доктора Бюнефо.

— Ты все правильно прочитал?.. Имя не перепутал?

— То есть как?

— Ты назвал имя Джин. Там так и написано?

— Если хочешь, посмотри сама.

Эдна посмотрела, и, как ей показалось, написанные буквы смутно напомнили что-то вроде имени Джин, поэтому больше она не стала ничего уточнять.

— Прочитай… прочитай мне еще раз письмо. Я хочу снова послушать его, чтобы получше все запомнить.

— Прочитать еще раз? Тогда придется и платить вдвойне, ты это знаешь?

— Знаю, знаю и заплачу тебе сколько нужно. Читай же наконец!

Чтение письма возобновилось.

Все услышанное показалось Эдне настолько важным, что она попросила перечитать письмо и в третий раз. Наконец, расплатившись, она встала и поспешила на рынок. Когда Мам увидела Эдну, она сразу поняла, что внучка чем-то расстроена.

— Что-нибудь случилось?

— Мам, мне даже не верится, я такое услышала.

— Да ‚что услышала-то?

— Эта Джин… просто мерзавка! Она заплатит мне за все!

— Что она еще натворила?

— Она написала письмо Спио и представила дело так, будто бы я стараюсь во что бы то ни стало отбить у нее Бюнефо.

— У кого отбить Бюнефо? У Анжелы или у нее самой, у Джин?

— У нее самой, у Джин. Видишь, Мам? А сколько «добрых советов» она мне давала в день нашей ссоры, вроде бы хлопотала за Анжелу! А оказывается, Анжела то здесь вовсе и ни при чем!

— Ах, лгунья! Вот лгунья-то… Ну погоди же! — сказала Мам.

Потом она поторопилась обслужить покупателей. А ее внучка бессильно опустилась на стул. Появление покупателей оказалось как нельзя более кстати, так как позволило Эдне собраться с духом, прежде чем начать разговор о самом главном в письме Спио. Вы, конечно, уже поняли, что письмо, написанное в самой учтивой форме, представляло собой не что‚ иное, как ультиматум: «Согласна ли ты выйти за меня замуж, приехать в Тамале и жить со мной там до тех пор, пока не кончится срок моей службы?» Так, или примерно так, писал Спио, а дальше: «Твой ответ на это письмо решит все дело, и мне станет ясно, обманула меня Джин или написала правду». Эдна повернула стул и села спиной к проходившим мимо прилавка покупателям. В голове у нее звучали, как набат, призывающий к решительному и притом незамедлительному действию, слова, трижды перечитанные писарем.

Когда Мам вернулась, пересчитывая выручку, Эдна рассказала ей конец письма. Бабушка выслушала спокойно и даже не нахмурилась ни разу, что весьма удивило внучку.

— Ну и что, Мам, ты скажешь на это?

— Ничего.

— Как ничего? Ты же слышала, что Спио просит меня выйти за него замуж и для этого немедленно приехать к нему в Тамале, разве тебе это безразлично?

— Девочка моя, мы с тобой несколько дней назад уже обсуждали этот вопрос. И ты мое мнение по этому поводу знаешь. Вот сейчас и решай все сама. Ведь ты уже совсем взрослая, а мое отношение к этому делу тебе известно.

— Значит, по-твоему, я должна ему написать, что не согласна?

— Совсем не обязательно. Но, прежде чем ответить, ты должна хорошенько подумать.

— Это же несправедливо, Мам! — воскликнула Эдна в отчаянии. — Теперь и ты, заодно с другими, решила меня мучить! Это несправедливо!

Бабушка ничего не ответила.

По правде говоря, письмо Спио, такое вежливое и учтивое, действительно заставило Мам и ее внучку серьезно призадуматься, прежде чем решить вопрос так, как им подсказывала совесть: Эдна спрашивала себя, стоит ли ей пренебрегать мудрыми советами Мам и торопиться начинать семейную жизнь, которая при данных обстоятельствах заставит ее немедленно бросить свою работу на рынке? Не лучше ли выбрать другой вариант: ответить на прямой вопрос Спио согласием, а что касается реального исполнения его желания несколько с этим повременить? Мам же в свою очередь сделав вид, что предоставляет Эдне полную свободу, выборе жизненного пути, впервые в жизни почувствовала лежащую на ней ответственность за судьбу внучки. Она тоже спрашивала себя: справедливо ли будет если Эдна упустит свое счастье и не выйдет замуж за человека, который, видимо, любит ее по-настоящему? И причиной тому окажется она, Мам, решившая сделать из Эдны себе взамен рыночную торговку. Долго еще обе женщины тщательно обдумывали сложный вопрос, и причем одна решала его попросту, по старинке, а другая — по-современному. Это и вынуждена была признать Мам: сама она принадлежала к другому поколению; тогда работа была на первом плане, а любовные дела и всякие такие переживания казались чуть ли не выдумкой. Эдна же была молодой африканкой совсем иного типа, для нее работа на рынке, хотя и не утратила полностью своего смысла и даже представляла известный интерес, все же не могла заполнить ее жизнь. Но все дело было в том, что Мам удалось в наши дни вырастить свою внучку точно такой же, какой была она сама воспитана в прошлом: ловкой в работе и бестолковой в учебе. В этом и заключалась вся трагедия, поэтому-то ни бабушка, ни внучка не могли позволить себе принять опрометчивое решение.

Спио, само собой разумеется, любит Эдну. Но можно ли с уверенностью сказать, что любовь эта никак не связана с материальным положением молодой женщины? А если Эдна лишится этого положения, кто знает, сумеет ли она удержать при себе образованного мужа. Но найдет ли он тогда себе другую подругу, равную ему по развитию? И впрямь, если хорошенько все взвесить, то, может, лучше выбрать путь, намеченный Мам, — другими словами, пускай внучка найдет себе мужа и останется при деле на рынке.