Франсис Бебей - Ашантийская куколка

Несчастный случай в такой прекрасный солнечный день — да это же идиотство какое-то! Все лето без устали должна царить только радость! Солнце не плачет, а плачет небо, проливающее дождь. Солнце смеется с утра до вечера, и все вокруг кажется празднично веселым. И вдруг такая нелепость — несчастный случай в самый разгар солнечного для! Но обо всем этом Эдна не успела подумать. Только сейчас она поняла, что натворила и к каким серьезным последствиям может привести этот инцидент. Ведь это она толкнула Джин под колеса машины! Она, Эдна! По правде говоря, она где-то в глубине души чувствовала, что способна выкинуть какой-нибудь номер лишь бы отделаться от Джин с ее злыми насмешками, но чтобы убить ее или бросить под колеса машины, да еще в самом центре города Аккры — такая мысль и в голову ей прийти не могла. Что же все-таки произошло? Почему вдруг сбежалось столько народу?

— Это ты хотела ее убить, ты…

Джин подняли, и толпа убедилась, что ничего страшного не произошло, что ее рука не повреждена, и просто ушиблена, что ей здорово повезло, ведь пострадавшая пришла в себя, притом гораздо быстрее, чем можно было предполагать; вернулся на место происшествия и водитель машины и, удостоверившись, что никого не убил и даже. не ранил, успел, радуясь, что обошелся без объяснений, спокойно уехать. Тем временем вокруг бедняжки Эдны угрожающе сжалось кольцо людей. Испуганная девушка попыталась было убежать, но ей тут же преградили дорогу.

— Ты хотела ее убить, ты…

— Оставьте ее! — закричала Джин. — Не трогайте! Не смейте ее трогать, болваны! Кто вас сюда звал, кому нужна ваша помощь?

Толпа спешила. Оказывается, их готовность растерзать, если нужно, Эдну за то, что она хотела убить свою подругу, никто не оценил, и сама жертва решительно вступилась за убийцу! Вот уж воистину мир полон фантастических противоречий… Когда Джин, забыв о своем велосипеде, бросилась в толпу спасать, пока не поздно, свою подружку, Эдна, уже совсем ничего не понимая, громко заплакала и стала звать на помощь бабушку, то и дело спрашивая, чего от нее хотят и, главное, почему Джин не допустила, чтобы толпа растерзала ее.

— Растерзать тебя? Да. что ты такое мелешь, подружка? Ты мне слишком дорога, и потом, я не из тех, кто желает погибели своим друзьям, что бы ты там ни думала, я тебе настоящий друг. Давай побыстрей уйдем отсюда, Эдна. Ты видишь, я даже не ранена. Правда, рука немного побаливает, но, думаю, все обойдется. Помоги мне подержать велосипед, ладно?

Эдна ничего не ответила, но плакать перестала. Она поискала глазами велосипед Джин, но не увидела его. Им только что удалось выбраться из толпы, еще не успевшей прийти в себя от удивления, и вдруг новая неожиданность: велосипед Джин исчез бесследно. Беда не приходит одна… Джин никак не могла поверить в случившееся, Эдна тем более. Правда, в таких случаях, внимание толпы сосредоточивается на виновниках происшествия, так что вор может незаметно увести велосипед. Именно незаметно. Поэтому-то, когда зашел вопрос об исчезновении велосипеда, любопытных: словно ветром сдуло, и Эдна с Джин остались одни на месте происшествия, где ни от их ссоры, ни от велосипеда не осталось и следа.

Всю вторую половину дня Мам ломала себе голову над неразрешимым вопросом. То, что произошло с Эдной в полдень, не могло, конечно, ее не взволновать. Но главное, беспокоил ее финал всей этой истории. Во-первых, она не понимала, почему Джин, которая так хорошо себя показала, когда Эдна находилась в больнице, вдруг набросилась на нее из-за Бюнефо. Странным казалось ей и другое обстоятельство: Джин ушибла руку по вине той, которой она за несколько минут до этого угрожала, и та же самая Джин вдруг стала на защиту виновницы происшествия. Мам все пыталась найти разгадку, вспоминая ответы Эдны на свои многочисленные вопросы, но напрасно: она окончательно запуталась.

Не было у Мам на свете никого дороже Эдны, И каждый раз, когда с внучкой случалась какая-нибудь неприятность или беда, бабушка считала, что ей самой приходит конец. Старость ее не пугала, спасала мысль, что у нее есть замена: «ее девочка» Эдна продолжит дело, которое она сама некогда начинала в нищете и убожестве, но со временем сумела поставить его так, что многие считали Мам богатой. Лишняя морщина на лбу ничуть не умаляет бодрости духа, способного даже самые дождливые дни заполнить солнечным светом. Длинное, до щиколоток, широкое темное платье Мам — в нем она ежедневно ходила на рынок — отнюдь не было символом печали, просто рабочее платье, просторное и немаркое. Впрочем, это платье из ткани темно-табачного цвета с неярким узором, состоящим из зеленых тыкв и бордовых цветов, очень к ней шло. Оно придавало Мам вид благородного достоинства, и именно поэтому торговки относились к ней с большим почтением. Вырез платья красиво окаймлял ее длинную шею с изящно посаженной головой — типичный признак женщин с северных окраин Ганы. Мам и впрямь знала, что в ее жилах течет кровь не только племени ашанти, но и племени пель. В душе она даже гордилась этим обстоятельством, хотя и охотно признавала, что не только выходцы из Мали способны порождать красавиц. Если уж говорить начистоту, она обожала Эдну именно за то, что узнавала в ней себя в молодости, когда Мам была такой же красивой, когда у нее была матовая кожа, как у статуи из черного дерева, и зубы, словно только что выточенные из слоновий кости, сверкали в ослепительной улыбке, а все это придает женщине утонченность, сразу выделяет ее из толпы и даже совсем неграмотную делает равной образованным людям.

На рынке кипела обычная жизнь: шум, зной, многообразие красок. Вот торговка перцем, эта твердо убеждена, что, несмотря на поздний час, ее товар еще свежий, и клянет на чем свет стоит покупательницу, не оценившую его по достоинству. Она грозится распродать все по дешевке, и пусть люди знают, что она приносит на рынок только высококачественные продукты. Странная манера привлекать покупателей, но таковы уж рыночные торговки! А рядом, то замолкая, то возвышая голос, кто-то выводит куплеты, прославляющие достоинства целого семейства горшков, только что вышедших из рук гончара: «Вот отец всех горшков, он большой и крепкий, раз уж пойдет на реку, то не вернется оттуда пустым, без воды…» Можно подумать, что горшок, будь он отцом или матерью, приобретают для того, чтобы ходить с ним на реку и возвращаться оттуда без веды. «…А вот мать горшков, она ходит за отцом.» — разливается певица. А разве ваши горшки не продаются порознь, мадам? Еще в нескольких метрах на угольях жарятся в кипящем масле лепешки, они аппетитно скворчат и терпеливо ждут своего часа, когда их с жадностью проглотят. Приятный запах носится в воздухе, и кажется, он тоже непременный участник этой изумительной симфонии красок и звуков.