Франсис Бебей - Ашантийская куколка

Вся эта процедура была для Эдны весьма трудным делом, и, если бы не ее большая любовь к Спио и та огромная признательность за то, что он сделал, никогда она не решилась бы пройти через такое тяжкое испытание. С этими мыслями она дошла до почты, купила марку и отправила письмо. Когда она выходила оттуда, то увидела Джин, катившую на велосипеде.

— Привет, Эдна! Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, Джин, очень хорошо!

— Ты что, получила перевод, да?

— От тебя ничего не скроешь, Джин, насчет перевода ты угадала. Только я не собираюсь им воспользоваться.

— Вот это уже совсем плохо, значит, не удастся обмыть такое дело.

Джин сошла с велосипеда и, подойдя к Эдне, сказала:

— Ну вот, теперь я вижу, жизнь у тебя действительно идет прекрасно.

— Лучше не бывает, Джин. От моей несчастной раны уже ничего не осталось.

— Она ведь у тебя давно зажила. Раны быстро затягиваются, только рубцы остаются. Счастье еще, что тебя задело в таком месте, где ничего не видно.

— А представляешь, если бы пуля попала мне в лицо?

— И насквозь продырявила бы обе щеки? Ох, не говори об этом, Эдна, я лично предпочла бы умереть, чем увидеть такое.

— Зато ты бы больше надо мной не смеялась.

— Не болтай глупости. Как себя чувствует Спио?

— Откуда я могу знать, раз он теперь далеко!

— Он тебе не пишет?

— Пишет, но…

— Представляешь, что я узнала?

— Что?

— Говорят, ты вскружила голову врачу.

— Какому еще врачу?

— Брось притворяться, Эдна, будто ты не понимаешь, о ком я говорю. О Бюнефо, конечно, и ты это прекрасно знаешь!

— Я кружу ему голову?

— Да еще как, Эдна! Но меня это нисколько не удивляет, если бы не одно обстоятельство, о котором я хочу тебе напомнить.

— Какое обстоятельство?

— Ты не забыла нашу драку?

— Ну и что?

— Так вот, о ней следовало бы вспоминать каждый день.»

— Почему?

— А потому, что, если ты хочешь знать, твоя так называемая лучшая подруга Анжела имеет виды на Бюнефо.

— Вот это новость! Ну а при чем здесь я?

— Да ни при чем, только я хочу тебе дать дружеский совет. А там поступай как знаешь.

Рядом с молодыми женщинами проехала машина, оставив после себя густой столб пыли. Эдна и Джин невольно зажали нос и быстро сошли с дороги. С губ Эдны сорвалось достаточно выразительное словцо, из чего можно было предположить, что она «из-за этой старой дохлятины» чуть не свалилась в кювет. Затем разговор возобновился.

— Спасибо за совет, Джин. Только, видишь, мне теперь ни к чему твои советы.

— Как так?

— А так. Во-первых, если Анжела имеет виды на врача, то это нисколько не значит, что все такие же, как Анжела. Во-вторых, ты, конечно, знаешь, что Спио — мой жених. В-третьих, должна тебе заметить, если бы я даже и вздумала кружить голову Бюнефо, то это нисколько не помешало бы моей подруге Анжеле им восторгаться. Ей-богу, не могу взять в толк, почему вы вечно выбираете тех мужчин, которые, по-вашему, льнут ко мне или же я льну к ним?

— Ты уж прямо скажи, что мы только о том и думаем, как бы отбить у тебя твоих поклонников. Уж не забыла ли ты, что без нашей подруги Анжелы ты бы и не познакомилась никогда со своим Спио?

— Короткая же у тебя память, Джин. Ты прекрасно знаешь, что со Спио я познакомилась еще до того, как Анжела мне его представила. И знаешь также, что и тот вечер, когда он был, как ты говоришь, мне представлен, я раз десять отказывалась с ним танцевать, коли он пришел с Анжелой. Объясни, зачем она сама так упорно пыталась меня толкнуть прямо в его объятия?

— Потому что она добрая. Значит, теперь ты должна вести себя так, чтобы Анжела была спокойна насчет доктора Бюнефо.

— Да пусть она его себе забирает и катится ко всем чертям! Никто и не собирается ей мешать.

— Никто? Даже ты, Эдна?

— Даже я.

— И даже если Бюнефо сам захочет с тобой встретиться?

— Даже если сам захочет. И, в конце концов, какое вам-то дело, если старый знакомый хочет со мной встретиться после стольких лет разлуки, почему, по-вашему, выходит так, словно я отнимаю у Анжелы ее любимого?

— Вот видишь, Эдна, видишь, только что ты притворялась, будто бы никогда не встречалась с этим человеком. А теперь…

— Джин, ты мне надоела. И без того дикая жара, а ты меня изводить, как надоедливая муха. Что тебе от меня надо?

— Подруга, не сердись, я только хочу дать тебе совет…

— Ну хорошо, я твой совет уже слышала. Что ты еще хочешь мне сказать?

— Слушай, Эдна, не строй из себя знатную даму, которой надоело разговаривать со своей служанкой. Я ведь могу и рассердиться, а тогда…

— Знаю, знаю. От тебя всего можно ждать. Я даже не удивлюсь‚ если ты вздумаешь устроить какую-нибудь сцену прямо на улице… Только имей в виду, если ты опять полезешь драться, то здесь это плохо кончится. Ломать тут нечего, мебели нет, а вот платье твое может пострадать.

— Прекрасно. Я все поняла. Давай лучше останемся друзьями, как ты считаешь?

— Как угодно, но я прошу, не встречайся ты больше со мной, если у тебя на уме только одно: приставать ко мне со всякими глупостями, тем более что я ничем не заслужила такого обращения.

— Выходит, я теперь должна Анжелу считать мерзкой лгуньей, раз она приходила ко мне на тебя жаловаться, да?

— Считай ее кем хочешь, а меня оставь в покое и не лезь ко мне со своими дурацкими разговорами.

— Ладно, оставлю. Только я никак не пойму, почему Анжела сама не желает поговорить с тобой, раз она считает, что ты козни ей строишь?

Эдна промолчала. У нее было одно желание: пусть Джин поскорее сядет на велосипед и начнет, уж неважно как — грациозно или нет, — крутить педали, а ей это даст возможность спокойно идти своей дорогой под палящими лучами солнца. Джин поняла, что в данную минуту ее вряд ли можно считать лучшей подругой Эдны, и поэтому уже приготовились вскочить на велосипед. Она лихо занесла ногу, чтобы поставить ее на педаль, выпрямилась на сиденье, подобная элегантному черному изваянию в светло-голубом с розовыми цветами платьице, и, величественно закинув голову, посмотрела на Эдну:

— Во всяком случае, мое дело было тебя предупредить.

— Хватит! Проваливай отсюда!

— Пока-то ты еще меня можешь гнать, дура безграмотная, но придет время, подожди…

Эдна не дала ей закончить фразу. Чувствуя, что чаша ее терпения переполнена, она с силой толкнула велосипед, и он грохнулся вместе с его хозяйкой.

— Осторожно! — крикнул кто-то с другой стороны улицы.

Джин так неожиданно растянулась по земле, что не успела убрать руку… Машина, ехавшая на полной скорости, резко свернула в сторону, но все-таки задела руку Джин.

— Ой, мама! Мама, умираю! — завопила Джин.

Эдна так и не смогла никогда понять, как удалось ей пережить этот страшный момент. Она с такой силой толкнула ногой велосипед, что от этого ей самой стало больно. Но, когда она увидела Джин чуть ли не под колесами неожиданно появившейся машины, она тут же забыла о себе.