Франсис Бебей - Ашантийская куколка

— Так в чем же дело?

— А вдруг тебе, Принцесса, понадобится уйти из дому‚ скажем, вечером, разве плохо, что я посижу с маленькой Эдной?

— Если мне понадобится куда-нибудь уйти, я уж ее как-нибудь устроюсь. Эдна не будет оставаться одна, можешь быть спокойна.

— Но почему ты все-таки, доченька, так упорно не хочешь, чтобы я жила с тобой и моей родной внучкой?

— Почему? Почему? Откуда я знаю? Просто не хочу, чтобы все началось сначала. Тетейя женился на мне, а не на моей семье. Сегодня ты, а завтра появится еще кто-нибудь из родни и тоже попросится, чтобы я его у себя приютила. Где же моему мужу прокормить вас всех, ведь у него и своя семья не маленькая. Нет уж‚ Эдной я сама займусь. Увидишь, все будет в порядке.

— Так вот что? Значит, это тебя пугает?

— Да, мать.

— Значит, я…

— Можешь приходить сюда, когда тебе вздумается, в любое время, но жить у меня ты не будешь.

— Знаешь…

Знаю, тебе больно меня слушать, но все равно изменить я ничего не могу.

Услышав такие слова из уст дочки, бабушка горько заплакала:

— Господи владыка небесный! За что ты меня караешь? Ты не дочь мне послал, а чудовище какое-то…

— Это я уже слышала, мать, слышала чаще, чем мне бы хотелось. И из дома-то я ушла только потому ‚что мне надоело слушать, будто я чудовище, которое бог послал тебе как кару неизвестно за какие грехи. Я не собираюсь снова все это выслушивать. Пусть бог тебя наградил таким чудовищем, как я, но…

— Доченька моя, ты здесь ни при чем, я тебя не упрекаю, ведь не сама же ты себя создала! — причитала бабушка.

— Если ты упрекаешь создателя, тут уж разбирайся сама, мать. И все-таки создатель, который, по твоим словам, создал меня чудовищем, теперь предоставляет мне случай показать всем, что не так уж я чудовищна. И этот случай я не упущу.

— О небеса! Как разговаривает со мной моя собственная дочь!

— Я ничем тебя не обидела, мать. Я просто сказала, что ты можешь приходить в любое время, когда тебе вздумается, но заниматься маленькой Эдной буду я сама. Она станет моей дочерью.

У Мам хватило еще сил пролить слезу и посетовать на свою участь, Принцесса же не изменила своего решения, хотя под конец тоже расплакалась и призналась, что обошлась с матерью не слишком-то хорошо. На этом женщины расстались: мать согласилась на условия, поставленные Принцессой, и впредь должна была строго их придерживаться, сколько бы ни прошло месяцев и лет. Эдна же в результате их соглашения провела несколько лет в доме тетушки Принцессы, живя в полном достатке и благополучии, окруженная ее заботами и трогательной любовью бабушки.

Но соглашение это, которое, по мнению бабушки, было с самого начала неразумным, через несколько месяцев показало, что существует еще и реальность, подчас самая диковинная. Время приносит с собой не только погожие и дождливые дни, иной раз оно обрушивает на нас благодетельные потоки уроков, но люди не всегда извлекают из них пользу, хотя впоследствии и осознают их неоспоримую правоту. В самом деле, Принцесса давным-давно покинула родительский дом, вышла замуж за господина Тетейя, стала женщиной в полном смысле этого слова, но для Мам она по-прежнему оставалась девочкой, которую та выкормила и вырастила. И когда Мам называла ее «доченькой», она вкладывала в это слово все, что несет с собой детство с первых дней существования младенца. Тетушка Принцесса отлично понимала, что мать отнюдь не намеревалась ею командовать; просто Мам, подобно многим пожилым людям, смотрела на своих детей, сколько бы лет им ни было, как на маленьких. Наверное, это и явилось главной причиной — были причины и второстепенные — того, что Принцесса не пожелала, чтобы Мам переселилась к ней. Шли дни, недели, месяцы, годы, и они только укрепляли ее в своем решении.

До семи лет Эдна счастливо и беззаботно жила под опекой тетушки, ее мужа и бабушки и не чувствовала ‚себя сироткой. Вскоре ее отдали учиться, и она стала ходить в школу, в квартал Абрака. Каждое утро тетушка сама отводила ее туда, а в обед заходила за ней. Поскольку школьные помещения не вмещали всех детей, Эдна занималась только по утрам.

Вот таким-то образом тетушка Принцесса, являвшаяся в школу каждый день, познакомилась с Бюнефо, директором школы. Бюнефо был молод и, если верить людям, очень умен. Высокий, красивый, он имел решительно все, чтобы нравиться окружающим. Ему удалось обратить на себя внимание тетушки, и вскоре он вызвался заходить за девочкой и забирать ее с собой в школу. Как вы уже знаете, тетушка Принцесса была женщиной красивой, хотя в «легендах», сочиненных на ее счет, об этом говорилось редко. Бюнефо был гораздо моложе ее, но она так хорошо сохранилась, что показалась ему совсем юной. Кончилось все тем, что они, хотя и опасались скандала в школе, все же продолжали встречаться. Не стоит рассказывать, что между ними произошло. Но скандал назревал, терпеливо ожидая дня, когда все выплывет наружу… Так уж, видно, повелось: он всегда ждет случая, чтобы вовсю разразиться самым что ни на есть скандальным образом.

Мам несколько раз видела Бюнефо в доме тетушки Принцессы, и наконец решила поговорить с дочерью.

— Этот мужчина часто заходит к тебе? Кто он?

— Директор школы, где учится Эдна.

— Он… он, что же, приходит к Эдне, чтобы учить ее читать и писать?

— Да, конечно. Ведь Эдна в школу после обеда не ходит, а ему хочется, чтобы она выучилась всему побыстрее.

— Значит, он очень полюбил нашу девочку?

— Мать, не нужно больше играть в прятки. Ко мне может приходить любой не только затем, чтобы учить Эдну читать и писать, и я не вижу в том ничего плохого.

Мам демонстративно проглотила слюну. Это означало, что она тоже не собирается играть в прятки и ни на секунду не поверит, что такой высокий и красивый молодой человек, к тому же еще и директор школы, приходит к ее дочери лишь для того, чтобы просто скоротать за беседой вечер.

— Знаешь, Принцесса, с людьми надо быть поосторожней: слишком они много болтают и занимаются тем…

— Тем, что их не касается. Знаю, мать, знаю. Но что прикажешь делать? Не отрежешь же им язык и не заткнешь глотку.

— Нет, конечно, дочь моя, но если узнает Тетейя…

— Что он узнает?

— Что к тебе кто-то по нескольку раз в неделю приходит вечером, и воображаю тогда…

— Тогда он вежливо попросит меня не считать больше его своим мужем? Послушай, мать, лучше не вмешивайся ты в это дело, я сама постараюсь как-нибудь выпутаться.

— Выпутаться? Значит, ты запуталась?

— Не совсем так, мать, но ты же понимаешь, люди болтают много лишнего, и чаще всего о том, что их не касается. У меня на сей счет уже есть кое-какой опыт, и у Тетейя тоже. Если он что-нибудь узнает, то разбушуется, но к этому я привыкла. Потом непременно заявит, что не желает меня больше видеть, и к этому я привыкла. А затем, без свидетелей, он не преминет прийти и будет умолять меня все забыть, ссылаясь на то, что у него было‚плохое настроение. И опять-таки я к этому привыкла.