Франсис Бебей - Ашантийская куколка

— Ну ладно, ладно, сказала бы прямо, что у тебя сегодня дурное настроение. Но тогда зачем ты пришла на танцы?

— Нет, решительно, Джин, ты меня просто бесишь. Именно потому, что у меня сегодня дурное настроение, я и пришла сюда. Неужели ты этого не понимаешь?

— Как не понимать. Чтобы развлечься, ты выбрала именно «Тип-Тоу»?

— На что это ты намекаешь?

— Да ты отлично знаешь на что. В Аккре полно дансингов. В том числе и самых шикарных, где ты с твоей красотой будешь более к месту. Так нет же, тебе обязательно понадобилось прийти именно сюда, в «Тип-Тоу», чтобы, как прожектор среди фонарей, ослеплять всех вокруг.

— Знаешь, Джин, что я тебе скажу? Ты просто придираешься ко мне.

— Ничего подобного, я говорю то, что есть. Тебе. обязательно надо затмить нас, хотя все знают, что ты и без того всех затмить. Ты же красивая, богатая, у твоей бабушки полно денег…

— Если ты хочешь знать мое мнение, Джин, то я тебе вот что скажу: оставь ты меня в покое и иди танцевать вон с тем господином, видишь, он явно собирается тебя пригласить.

Мужчина весьма приятной наружности подошел к столику, за которым сидели девушки перед едва начатыми стаканами с пивом. Он поклонился и пригласил танцевать… Эдну, но она заявила, что ждет одного человека, а вот ее подруга Джин никого не ждет. Джин приняла приглашение. Она встала, бросив на Эдну взгляд, значение коего нетрудно было понять. Джаз заиграл в том бешеном ритме, который по-настоящему удается лишь музыкантам из Ганы. На крошечной эстраде небольшого роста трубач, извлекая звуки из своего инструмента, изгибался и так и эдак, напевал, явно стараясь подражать великому Луи Армстронгу. Позади него сидел тромбонист, неизвестно почему напустивший на себя важный вид, хотя в отличие от прочих оркестрантов именно он мог сфальшивить. Обыкновенный контрабас придавал ансамблю некое торжественное звучание; не совсем гармонировавшее с исполняемой вещью. Дополняли все это электрогитара и целый набор ударных инструментов. Музыка была такой захватывающей, что в конце концов Эдна не выдержала, встала и пошла танцевать одна. В каждом ее движении чувствовалась грация. В руке она держала сильно надушенный платок и, размахивая им, словно ребенок игрушкой, неукоснительно следовала ритму танца. Рядом с ней проплыла пара танцующих.

— Посмотри-ка на эту девушку. Какая красивая! — сказал мужчина.

— Какая девушка?

— Да вон, смотри.

— А, эта? Значит, и ты тоже?

— Не понимаю.

— Может, ты скажешь, что не знаешь ее?

— Да кто она? Я уже видел ее, но как ее зовут, не знаю.

— Эдна… Она торгует на рынке. Не умеет ни читать, ни писать, но, можешь мне поверить, считает она дай бог всякому, и к тому же богатая.

— Но, на мой взгляд, она не настолько стара, чтобы успеть накопить себе богатство.

— Конечно, накопила денег не она, а ее бабка. Но и она тоже хороша… Сам сейчас увидишь! Я ей предложу потанцевать с тобой. Эй, Эдна! Эдна!.. Давай подойдем поближе, а то из-за этой музыки она ничего не слышит… Эдна!

— А, добрый вечер, Анжела!

— Добрый вечер, Эдна, познакомься, это мой друг, Спио, он хочет потанцевать с тобой.

— Нет уж! Танцуйте сами, вы подходящая пара, а я не желаю иметь неприятности, Анжела! Ты ведь меня знаешь!

— Вот видишь, Спио, что я тебе говорила? Кроме меня, ты никому из женщин не нужен. Ха, ха, ха, а ты мне не веришь, думаешь, что я вру. Вот даже Эдна отказывается с тобой танцевать.

— Думай, что говоришь, Анжела! — прервала ее Эдна. — Что это значит: «даже Эдна»?

— Ну, дорогая, не все же надо понимать буквально, я так сказала просто для того, чтобы расшевелить его хоть чуточку, да и тебя тоже… Ты танцуешь одна, и вид у тебя какой-то грустный…

— Я же тебе ясно сказала, Анжела: я не желаю иметь неприятности. Но раз ты так настаиваешь, хорошо, попробую.

— Что ты, подружка, неужели я хочу неприятностей! Я вовсе не собираюсь дразнить торговку, даже когда она находится вне своих владений.

— А ты знаешь, что такое рыночная торговка?

— Конечно. Во всех школьных учебниках об этом говорится, хотя я все время забываю, что учебники и ты…

— Ну и вечерок, только одни дурехи кругом! Та запрещает приходить на танцы в «Тип-Тоу», эта оскорбляет, да еще делает невинный вид и хвастается своей образованностью. А я тебе вот что скажу, Анжела. И книги и деньги из бумаги сделаны. Только бумага разная. Если не веришь, неси свои учебники, а я принесу свои бумажки, и тогда посмотрим, кто из нас двоих стоит больше.

— Ну, стоишь-то ты, конечно, больше, только, знаешь ли, я тебе не завидую.

— Пока это не заметно.

— Ладно, Эдна, ведь можно же немножко пошутить в такой вечер, да еще накануне рождества! Я тебе сейчас докажу, что совсем не намерена с тобой ссориться: вот мой друг, Спио, потанцуй с ним, пока еще не кончилась музыка. Иди, Спио, не бойся богатой и красивой женщины!

— Потанцуем, Эдна!

— С удовольствием, Спио.

Они тут же исчезли в толпе танцующих. С. минуту Анжела следила за ними взглядом, но вскоре потеряла из виду. Тут улыбка сошла с ее лица, и с серьезным видом она стала танцевать одна, так же как танцевала Эдна несколько минут назад. Как только оркестр замолчал, она вернулась к тому. столику, который они со Спио сразу заняли, придя в дансинг. Но напрасно Анжела ждала возвращения своего кавалера: Спио не вернулся к ней после танца, более того, до конца вечера она его больше не видела. Правда, за это время она нашла себе много других кавалеров, и отсутствие Спио, по правде говоря, не слишком-то ее огорчило.

— Я заранее знала, — говорила она потом Джин, что Эдна обязательно сыграет со мной какую-нибудь злую шутку. Но я и предположить не могла, что этот болван Спио так легко попадется в ловушку…

— Между нами говоря, — сказала Джин, — ты сама виновата. Прийти на танцы со своим кавалером, встретить подружку — и какую! — и отдать его ей прямо из рук в руки, да еще надеяться, что она его отпустит. Дай-ка я пощупаю тебе лоб, не иначе как ты заболела.

— Значит, по-твоему, я поступила глупо?

— Ты же сама так сказала.

— Глупо, потому что хотела сделать приятное подруге?

— А я и не знала, что ты дружить с рыночными торговками, безграмотными богачками! Ей-богу, Анжела, ты меня удивляешь.

— Но, Джин, кто же тогда нам Эдна, если не подруга?

— Кто угодно, только не подруга. Хочешь, я тебе скажу, кто она? Простая баба, пережиток прошлого. Такая молодая, а не может газету прочитать, узнать, что происходит в мире. Она же неграмотная!

— Но для того, чтобы знать, что происходит в мире, не обязательно читать газеты, об этом можно и по радио услышать. И потом, я не так определяю, кто мой друг, а кто нет.

— Значит, тебе безразлично, где искать друзей?

— А что ты называешь дружбой? И что такое подруга по-твоему?