Виктор Бердник - Сумка

Каждый раз, когда в ночное небо Лос-Анджелеса восходит полная луна, Сеня невольно вспоминает землетрясение, случившееся здесь шестнадцать лет назад. Ему довелось стать его очевидцем. Землетрясение было довольно крупным и, судя по сообщениям всеведущих телевизионных комментаторов, его сила в эпицентре составляла почти семь баллов по шкале Рихтера. Ого! Вот и я говорю то же самое, — однако… Ну и приключеньице на бедную Сенину голову… Естественно, он, как человек везучий на всякого рода происшествия, оказался не где-нибудь сбоку-припёку, а в самом, что ни на есть, эпицентре. Ну, а куда же ещё судьба поместит того, кто так настойчиво и неосмотрительно восхищался вслух потрясающим климатом южной Калифорнии? Видать, в раю долго не задерживаются… Хотя, по мнению самого Сени, он оказался в эпицентре землетрясения совершенно неспроста. Его домыслы уже давным-давно переросли в твёрдую уверенность, что произошло это с ним по причине, отнюдь, не странной, а даже очень объяснимой.

В ту памятную ночь тоже светила полная луна. Её сумеречный блеск, почти незаметный в ярко освещённом городе, окрасил всё вокруг синевато-белыми бликами уже буквально через минуту после первых подземных толчков. Мгновенно погасли уличные фонари, обесточенные как по команде, и в наступившей полутьме лишь слышался какой-то апокалипсический подземный гул да звон бьющегося оконного стекла. Пожалуй, в последнем звуке как нельзя остро сосредоточены характерные признаки природных катаклизмов. Как, наверное, и социальных потрясений тоже?.. Такой звук всегда внезапно разрезает напряжённую тишину, и сразу же осознаёшь, что происходит непоправимое.

Тряхануло изрядно. Настолько, что у Сени моментально прошёл сон и с той же скоростью в сознании проснулся инстинкт самосохранения. Это первобытное чувство, сводящее на нет систему ценностей цивилизованного человека, как-то разом перечеркнуло все Сенины прошлые заботы. И стало ему вдруг совсем неважно богатый он или бедный, фартовый или неудачник, а ноги сами собой понесли его к двери. Как любой житель Калифорнии, Сеня с первого дня пребывания в Золотом штате зарубил себе на носу, что дверной проём — самое безопасное место в доме и когда начинает содрогаться земля, шансов уцелеть там больше всего. Если, конечно, не написано на роду умереть именно в то время и в том месте…

Пока он спасался, как мог, опёршись руками о косяк, его жену Лялю безжалостно подкидывало в постели. Да так страшно, что та даже не пыталась изловчится и спрыгнуть с кровати. А уж последовать за мужем в спасительное пространство двери ей спросонья и вовсе не пришло в голову. Она, перепуганная до смерти коварством стихии, ничего не понимала и истошно вопила, Впрочем, Лялю всё равно никто не слышал. Ни муж, ни переполошённые соседи. Двухэтажное многоквартирное здание, слепленное из дощечек и обмазанное поверх штукатуркой, тарахтело как фанерный чемодан, случайно свалившийся с крутой лестницы и методично считающий боками её ступени. Такая ручная кладь времён постройки Беломорканала, наверняка, не развалится, но шуму уж точно наделает много. Однако даже среди чуть ли не вселенского хаоса Сеню не покидала жуткая мысль, стрельнувшая ему в голову уже через секунду после того как он занял дверной проём:

— Это карма…

Толчки продолжались не более минуты, но Сене это время показалось целой вечностью. Он изо всех сил стиснул руками хлипкий простенок, вибрировавший как дешёвый массажёр, а его мозги продолжала сверлить всё та же, невесть откуда взявшаяся, мысль:

— Карма…

Больше Сенино сознание не занимало ничего. Он даже забыл о Ляле, брошенной им на произвол судьбы и на милость негаданного бедствия. Совесть джентльмена и дамского защитника его нисколько не мучила, если, вообще, о таком благородном чувстве в те мгновения могла бы идти речь. Мистический страх парализовал Сенину волю и лишь потом он вспомнил, что и кто были тому причиной. Вспомнил и глубоко призадумался…

Знаете ли Вы, уважаемый читатель, что значит для женщины хорошая сумка? Нет, не просто небольшое вместилище из доступного материала, куда впопыхах кидается помада, пудреница, мобильный телефон и прочие необходимые принадлежности, а элегантный дамский аксессуар. В итоге, хорошая сумка — это отлично узнаваемый товарный знак высокого социального уровня и престижное свидетельство жизненного успеха. Наверное, сумка для женщины — же самое, что и для мужчины дорогие наручные часы. Непременно, швейцарские и обязательно, солидной фирмы. «Брегет» или скажем, «Патек Филипп». Только представив себе подобные механизмы, доступные далеко не каждому, мужчина сможет до конца понять смысл, заложенный в обладании дорогой сумкой. В этом заветном и магическом предмете воплощены, отнюдь, не последние чаяния её владелицы. Недаром, вышеуказанные вещи так востребованы в современном обществе, как некая униформа преуспевающего человека. С хорошей сумкой женщина уверена в себе, предельно раскрепощена и даже рискует уже почти не думать о том, как её оценивают окружающие. Да и как могут смотреть на владелицу чуть ли не произведения прикладного искусства, в котором заключены квинтэссенция стиля, безупречный вкус и всё то, что делает женщину женщиной?

Ляля не представляла собой исключение и если, в её гардеробе могло присутствовать шмотье весьма сомнительного качества, то сумки она предпочитала только первоклассные. Свой «Луи Виттон» ей посчастливилось приобрести на Родео-Драйв — улице, где делают покупки люди самого разного достатка. Конечно же, не бедняки или скряги. Родео-Драйв — это вам не Привозная в Одессе… Хотя, сказать по совести, там, в Лос-Анджелесе необязательно сорят деньгами нувориши или придурки, у которых свербит в заднице желание выпендриться перед такими же тщеславными знакомыми. Ведь, чаще всего, нормальные богатеи не прочь сэкономить на чём угодно и мнение окружающих на свой счёт существует вне сферы их интересов.

Другое дело, что в фирменном магазине, расположенном в Беверли-Хиллз, потребителю следует ожидать наличие неплохой коллекции последних моделей… Однако, столь отвлечённый факт — уже совершенно другой вопрос и к советской эмигрантке, прожившей в Лос-Анджелесе всего лишь год, имеет самое, что ни на есть, косвенное отношение. Тем более, к той, которая рентует паршивую квартиру в недорогом районе и которую возит муж на задрипанной машине…

Сеня поехал на Родео-Драйв, как на заклание, испытывая тихий ужас от Лялиных намерений выложить громадную, по его меркам сумму. Как он полагал, за обыкновенную сумку, сшитую даже из ненатуральной кожи, заплатить подобную цену выглядело безумием.