Виктор Бердник - Летите, голуби, летите...

Знакомство с новыми соседями Яшей и его женой Жанной состоялось уже через неделю после переезда. По случаю новоселья Фима тех позвал в гости. Покупка дома в Америке — это всегда волнующее событие. Оно же и безусловно, этапное — первый крупный долг. Сабантуй по поводу столь значительного приобретения одновременно стал прологом к более тесным соседским отношениям. Под водочку дружба завязывается легко… С тех пор Фима частенько приглашал Яшу с супругой то на пиво с креветками, то на барбекю…

Однажды во время очередного совместного ужина на террасе зоркая Жанна, несмотря на плотные сумерки, умудрилась заметить во дворе каркас странного сооружения и тут же шутливо полюбопытствовала:

— Уж не баньку ли строишь?

— Её самую, — невозмутимо подтвердил Фима, с удовольствием потягивая пиво.

— Вон и раздевалка через дорогу, — он протянул руку с запотевшей бутылкой в сторону кухни, где на плите варились рачки по одесскому рецепту: непременно с укропом и с лавровым листом.

— Так что, приходите париться, гости дорогие…

Жанна, не успевшая ещё привыкнуть к его неизменному юмору, кисло улыбнулась.

— Да ну тебя. А если, серьёзно?

— Так… Сарайчик для садово-огородного инвентаря, — уклончиво ответил Фима, не расположенный заранее раскрывать своих планов.

Голубятню удалось достроить быстро, но вот с её обитателями возникли некоторые затруднения. В Одессе Фима, не ломая голову, поехал бы на Староконный рынок и выбрал там, чего душа желает, здесь же случилась заминка. Американские зоомагазины предлагали превеликое множество живности, но только не голубей. Продавец, к которому Фима обратился по интересующему его вопросу, лишь промямлил что-то невразумительное, но толкового ответа от него добиться так и не удалось.

Пришлось искать голубей по интернету. В итоге, Фима приобрёл Бирмингамских роллеров, очень похожих на самых обыкновенных гривунов, которыми ему приходилось разводить в Одессе. Только там те были белоснежно-белыми с цветным пятном на шее, а американские оказались рябые с тёмным оперением от головы до крыльев.

С каким трепетом Фима открыл клетку и прикоснулся к голубке… Та спокойно далась в руки и уже вскоре безбоязненно вспорхнула на жердочку в новом жилище, любовно подготовленное им для четырёх пар. Вслед за голубкой последовал её верный спутник и потом уже все остальные птицы, выбирая для себя постоянный насест. От дружного воркования стаи Фима едва не прослезился, настолько этот звук будил в нём дорогие сердцу воспоминания.

Теперь ему предстояло приучить голубей к месту, а только потом выпускать их в небо. Фиме, давным-давно усвоившему эту науку, было не привыкать ко всем её премудростям. Даром что ли он столько времени возился с птицами? Сразу после работы Фима, наспех перекусив, спешил к своим пернатым питомцам. Чистил поддоны, менял воду, подсыпал в кормушки любимое лакомство голубей — семена аниса. Время катилось незаметно. Наконец, поле месяца приготовлений Фима дал голубям облететь территорию. Гонять их было ещё рановато и он с нетерпением ждал подходящего дня, собираясь пригласить зрителей Яшу и Жанну, чтобы и те могли насладиться великолепным зрелищем.

Однако, реакция соседей на его живой уголок оказалась не столь восторженной и благожелательной, какой Фима её себе представлял.

— Голуби? — брезгливо поморщилась Жанна, наконец, распознав предназначение таинственного сооружения во дворе.

— Они же разносчики всякой заразы! Туберкулёза! — закудахтала та, не на шутку перепуганная опасностью вдруг подхватить инфекцию. У неё даже щёки побелели, словно Жанна узнала, что пила из одного стакана с пациентом кожно-венерологического диспансера. Да чистый караул!

Увидеть столь явное неприятие своих любимцев Фима никак не предполагал и потому слегка растерялся, а вместо того, чтобы продемонстрировать всю красоту птичьего полёта, ему пришлось успокаивать не в меру разволновавшуюся соседку:

— Жанночка, золотце, не волнуйся. Ничего не угрожает твоему драгоценному здоровью.

Однако, та, плохо скрывая недовольство иметь голубятню в непосредственной близости от окон своей спальни, лишь безнадёжно махнула рукой и предусмотрительно отошла в сторону. Яша, собираясь присоединиться к супруге, тоже скептически поинтересовался:

— Послушай, а они не обосрут всё в округе?

— Господь с тобой! — Фима усмехнулся, услыхав его опасения. По всей видимости, тот вспомнил какой-нибудь памятник, обгаженный городскими сизарями, сотнями обитающих на площадях и в скверах. Оно и немудрено. Подобный — графу Воронцову на «Соборке» в Одессе был перманентно обсижен этими птицами, бессовестно превратившими генерал-фельдмальшарские эполеты на плечах бронзовой фигуры в белые бесформенные бугры.

— Голубь — это символ мира, — добавил Фима снисходительно, уже чутко уловив, как в приятельских отношениях с соседями возникла первая глубокая трещинка.

— Для кого-то может и символ, — скорбно покачал головой Яша, красноречиво кивнув на свои хоромы за массивным забором, — а для кого-то источник продуктов жизнедеятельности организма.

— Только не для вас, — поспешил заверить его Фима, — я гарантирую, что беспокоиться ни тебе, ни Жанне не о чем. У меня же высоколётные голуби, а не какая-нибудь босота…

Прошло несколько месяцев, и атмосфера вроде бы сама собой разрядилась. На Фимино необычное увлечение Яша и его дражайшая половина уже не косились подозрительно, тем более, что как он и обещал, каких-либо неудобств от птиц совершенно не возникло. Во всяком случае, так Фима хотел думать… Да он и сам не злоупотреблял терпением людей, с которыми уже приятельствовал. Без преувеличения, Фима заботился о чистоте голубятни не меньше, чем его жена драила кухню. Недаром вылизанная там плита и посуда, всегда сияли к её гордости ретивой хозяйки.

Похоже, мирное сосуществование никак не нарушилось и взаимоотношения с соседями остались прежними. Правда, забегали на пиво или шашлычок Яша с Жанной теперь не так часто, как раньше, но и демонстративно не сторонились Фиминой компании. Он даже с облегчением вздохнул, убедившись, что возникшая тень конфликта, о котором поначалу переживал, бесследно растаяла. Фимино свободное время ныне целиком было посвящено любимому занятию и он вероятно, с полным правом мог бы назвать себя счастливым человеком. Однако, счастье, как небосвод в осеннюю пору, редко остаётся безоблачным. Того и гляди, на горизонте появится тучка… Неприятность свалилась на Фимину голову неожиданно в виде официальной бумаги, в одно мгновение лишавшей его возможности иметь это счастье.

В тот же день, повстречав на улице Яшу, выкатывавшего из двора мусорные баки, он с грустью поделился плохой новостью: