Полина Жеребцова - 45-я параллель

Что Король-Эльдар сделал для ее отца, так и осталось для Насуха загадкой. Поселок Аврора гудел слухами о том, что Король-Эльдар с подельниками выехали в другую область и расправились с давними обидчиками татарской семьи из чеченского клана. За это старый мафиози отдал Королю свою младшую дочь. Другие утверждали, что Король-Эльдар был так влюблен, что передал отцу Лианы золотые слитки, похищенные у государства.

Что из этого было правдой?

Лиана во многом заменила Насуху мать. Она подчинялась законам Кавказа, знала, что женщина не может поднять глаза, пока ей об этом не скажут, и легко могла приготовить любое блюдо, что являлось для Насуха настоящим счастьем.

– Лиана! Лиана! – звал он ее утром, зная, что Король уехал. – Иди помоги Уле. Приготовь что-нибудь вкусное!

И Лиана по первому зову спускалась по широкой дубовой лестнице и принималась хозяйничать на кухне.

Насух любовался женой брата и завидовал сам себе, что такая чудесная девушка появилась в их доме.

Отец погрустнел. Перестал спускаться с мансарды. И с Лианой не разговаривал. Она не могла произнести в его присутствии ни слова, поэтому между ними на несколько месяцев воцарилось глухое молчание.

В холле на первом этаже лежал ковер ручной работы, сотканный из шерсти и шелка. Он отличался изысканной вязью узоров и прикрывал собой тайник с оружием. На ковре дагестанский мастер изобразил знак бесконечности, похожий на восьмерку.

Насух и бабушка вечерами сидели на софе и, не включая электричество, смотрели в распахнутые окна, выходившие в сад.

– Мой сын тоскует, – объяснила Ула. – О твоей матери. Об Афият…

– Я ее совсем не помню, – сказал Насух. – Сниться она перестала.

– Отошла в рай! Мертвые не всегда с нами. Вначале охраняют, а затем идут дальше. Так положено. Афият безгрешна. Умерла молодой. Что ей среди нас делать?

– Папа выздоровеет? – спросил Насух.

– От этого еще никто не выздоровел, – вздохнула Ула. – Дай Бог ему оправиться. Не перечь и выполняй все, что он попросит.

Быть может, не случись этого разговора, все бы пошло иначе, кто его знает.

На следующий день после обеда, наслаждаясь сладким компотом из вишен, Насух заметил, что отец отправился в летнюю кухню, небольшой бревенчатый домик, выстроенный по приезду из Дагестана. Первое, о чем подумал Насух, было ружье.

В доме под полом находились пистолеты и винтовки. Периодически Черт, Чечен и Гусь – три верных сообщника Короля-Эльдара – приходили и выбирали из тайника все, что им было необходимо. Но старое охотничье ружье, принадлежащее некогда прадеду, лежало особняком, и к нему никто не смел прикасаться.

Отец буднично вышел на террасу, где цвели бархатно-синие клематисы, приставил ружье к горлу и выстрелил.

Остальные события одиннадцатого лета Насуха стерлись, пропали. Только фрагменты памяти, в которых появилась робкая Лиана и стреляющий в себя отец, остались навсегда.

Дробь не смогла оборвать жизнь отца, но выстрел покалечил его. Долгие дни в реанимации, бессвязные мольбы Улы, стоящей на коленях рядом с иконами, тревожили Насуха. Он не знал, как ему молиться. Кого просить о чуде? Бабушка была верующей христианкой, а отец – мусульманином. В итоге Насух просто шел в поля, ложился на августовскую пожелтевшую траву, смотрел в небо и плакал от бессилия. Впервые в жизни он возненавидел Короля-Эльдара.

«Если бы не он… – шептал мальчик облакам: – Со своими крадеными вещами, бесконечными разборками и убийствами Бог бы помиловал нас, а теперь мы прокляты!»

Старший брат вернулся из Москвы в сентябре. Там он помогал решать дела какому-то депутату. Его сумка была набита валютой, а на плече красовался неровный шов после операции.

– Ерунда, – сказал Король-Эльдар. – Царапина!

У него были новые планы, и он не очень огорчился известию, что отец в больнице.

– Это все из-за тебя, – сказал Насух, забыв о правилах, где младший в семье не подает голоса без разрешения. – Ты виноват!

Старший брат не ответил, сразу заехал по уху так, что зазвенело все вокруг, завибрировало, и очнулся Насух на ковре с ненавистной ему бесконечной восьмеркой. Возможно, он получил бы добавки, но его спасла Ула.

– Прекратить! – истошно крикнула она. – Мой сын умирает! Прекратить!

Король-Эльдар, треснув кулаком о шкаф, исчез в коридоре, а Насуху бабушка помогла подняться и сесть на софу.

Через год родился Тимур. Лиана принесла его в атласных пеленках, и все ахали, какой он маленький и хорошенький. У Тимура были черненькие вьющиеся волосики и зеленые глаза, как у матери. Теперь Лиана все время уделяла малышу. Пеленала, кормила, ходила с ним гулять, и сельчане удивлялись необыкновенной роскоши меняющихся колясок, покрывал, игрушек и нарядов.

Король-Эльдар ничего не жалел для сына, а Лиане подарил серьги с крупными изумрудами. Две изящные вытянутые ракушки из белого золота, украшенные россыпью бриллиантов, спускались вдоль длинной лебединой шеи красавицы.

Лиана улыбалась счастливо и спокойно, потому что смогла выполнить главную миссию женщины: родила мальчика.

Насух все чаще пропадал вне дома, прогуливал школу, и за неуспеваемость его выгнали. Король-Эльдар мог пойти и поговорить с директором, но на семейном совете решили иначе: когда понадобится аттестат, сразу получить заветную бумажку.

Повзрослевшая Фрося танцевала и пела в баре, где по ночам ее слушал Насух.

Утром он старался проводить соседку до дома и вручить тетке Нюсе.

– Ваша дочка не пила, – заверял он строгую женщину. – Может, только совсем чуть-чуть!

Фрося стала его другом, с которым они обсуждали книги. Самым важным для него было пересказывать кому-то вычитанные сюжеты. Фрося не возражала даже в том случае, когда приходилось терпеть часами, как было с любимым произведением Насуха «Сто лет одиночества».

– Учи языки! – подсказала Фрося, когда они сидели на горячем стоге сена, собранного для коров.

– Зачем мне это? – удивился Насух, принесший подруге рассол для опохмеления.

– Лучше, чем бездельничать, – захихикала Фрося.

Возможно, она сказала это спьяну, но юному дагестанцу идея понравилась, а в сельской библиотеке нашлись словари испанского и французского языков.

– Buenos días! [14] Доброе утро! (Исп.) – отныне звучали его приветствия: – Salut! [15] Привет! (Франц.)

Дни в поселке середины 90-х были похожими друг на друга. Когда директора местных магазинчиков не платили дань, банда Короля брала в руки биты и громила витрины. В этом было что-то злое и веселое, но не пугающее. Боялся за брата Насух только при дальних вылазках с настоящим оружием. Король-Эльдар поражал всех удачливостью, изворотливостью и дерзостью. О нем ходили легенды. Подрастало целое поколение деревенских мальчишек, желающих вступить в его банду. А Насух не имел к ним отношения. Его мучили панические атаки, которые городской лекарь велел лечить плаванием.